Виктор Поротников - Остановить Батыя! Русь не сдается
— За наши неудачи, воевода, — угрюмо заметил Всеволод. — Это ведь мы с Мстиславом потерпели поражение от мунгалов под Коломной.
Было 1 февраля 1238 года.
Глава четвертая
Ядвига Болеславна
Самым младшим братом князя Георгия был Иоанн, которому было тридцать девять лет. Иоанн держал свой княжеский стол в Стародубе, что на реке Клязьме. Стародуб изначально возник при Юрии Долгоруком как крепость в низовьях Клязьмы для защиты Владимира и Суздаля от возможных набегов мордвы и черемисов из приволжских степей. Оказавшись на речном торговом пути из Твери и Владимира на Оку и Волгу, Стародуб со временем превратился из небольшой крепости в довольно крупный город с детинцем, ремесленным посадом и речной пристанью.
При Всеволоде Большое Гнездо Стародуб был выделен в княжеский удел наравне с Ростовом, Владимиром, Ярославлем, Юрьевом-Польским, Переяславлем-Залесским и Белоозером. Старший из сыновей Всеволода Большое Гнездо, гордый и строптивый Константин после победы над братьями Георгием и Ярославом на реке Липице, заняв владимирский стол, отдал Стародуб Иоанну за то, что тот остался в стороне во время этой распри. Георгий и Ярослав звали Иоанна на свою сторону, но он не внял их призывам. По своему характеру Иоанн был трусоват и осторожен. К тому же он с детских лет недолюбливал Георгия и Ярослава, которые потешались и издевались над ним, высмеивая его неуклюжесть и неумение постоять за себя. В детстве Иоанн был ябедой и плаксой, за это его недолюбливали не только родные братья, но и отец с матерью.
Повзрослев, Иоанн ударился в книжное учение, желая хотя бы своей грамотностью и многознанием превзойти своих заносчивых старших братьев. Однако лень и полное отсутствие силы воли не позволили Иоанну стать начитанным человеком, выучить латынь и греческий. Всякое усилие над собой, нравственное и физическое, приводило Иоанна в состояние мрачной угнетенности. В нем легко вспыхивала тяга к учебе и познанию неизведанного, однако эта тяга так же легко гасла в душе Иоанна. Он был падок на различные порочные соблазны, рано пристрастившись к вину, обжорству, игре в кости и сквернословию.
В какой-то мере чтение книг пошло на пользу Иоанну, ибо он часто задумывался над прочитанным, старался критически относиться к себе и окружающим. Одной из черт характера Иоанна стала непрестанная внутренняя борьба, когда он словно сам себя выворачивал наизнанку, чтобы заглянуть в свою душу и разобраться в себе. Эти самокопания убеждали Иоанна в том, что он далеко не идеальный человек и христианин. Одолеваемый раскаяниями Иоанн приходил в храм на исповедь и каялся священнику в своих неприглядных поступках и нечестивых помыслах. Однако уже на другой день Иоанн снова предавался блуду, пил вино и сквернословил, ибо частая смена настроений была его главной бедой.
Внешность Иоанна в полной мере соответствовала его складу характера. Он рано начал полнеть, уже к тридцати годам обретя довольно большой живот и складки жира на груди, бедрах и ягодицах. Его рыхлое крупное тело было по-женски нежным и белым. Он быстро утомлялся при физических нагрузках и задыхался при быстрой ходьбе. Свою бороду Иоанн подстригал очень коротко, оставляя лишь серповидный клинышек волос на подбородке, упиравшийся в его нижнюю толстую губу. Усы Иоанн сбривал начисто, подражая в этом грекам. Свои довольно длинные темно-русые волосы Иоанн расчесывал на прямой пробор, скрепляя их на лбу узорной повязкой.
При невоздержанности в еде и от частых похмелий лицо Иоанна было широким и мясистым, с мешками под глазами, которые из-за этого выглядели, как узкие щели. Брови Иоанна были такие светлые, что издали порой казалось, будто у него их нет совсем. Голос у Иоанна был неестественно тонкий и дребезжащий, что совершенно не вязалось с его высоким ростом и крупным телосложением.
В жены Иоанну Всеволодовичу досталась Ядвига, дочь мазовецкого князя Болеслава. Это была женщина дивной красоты, с глазами песочного цвета, с длинными светлыми косами, с нежным чарующим голосом. Ядвига была моложе Иоанна на десять лет, но за ее внешним очарованием и кажущейся хрупкостью скрывалась очень твердая воля. Эта властная полька вмешивалась во все дела мужа, который часто шел у нее на поводу.
Гонец, прибывший в Стародуб из Владимира в конце января, доставил устный приказ Иоанну Всеволодовичу от великого князя Георгия Всеволодовича. По этому повелению Иоанн Всеволодович был обязан спешно собрать конную дружину и пеший полк. На сборы ему отводилось два дня. С этим войском Иоанну Всеволодовичу надлежало идти ко граду Владимиру.
Поскольку в Стародуб постоянно прибывали беженцы из городов и сел в верховьях Клязьмы, где уже с середины января свирепствовали мунгалы, Иоанн Всеволодович был неплохо осведомлен о путях наступления Батыевой орды и о разгроме русских полков под Коломной. В начале января Иоанн Всеволодович уже посылал во Владимир четыре сотни пешцев, которые влились в ряды владимиро-суздальской рати, выступившей к Коломне навстречу татарам. Из этого отряда обратно в Стародуб не вернулся ни один человек. Иоанн Всеволодович не знал, что и подумать, как успокоить родственников этих воинов. Ему не хотелось верить в то, что все четыреста стародубчан полегли в сече под Коломной. Скорее всего, размышлял Иоанн Всеволодович, эти ратники пребывают во Владимире, собираясь защищать стольный град Георгия Всеволодовича от нехристей.
Когда войско в Стародубе было собрано, неожиданно из Владимира прискакал другой гонец, передавший Иоанну Всеволодовичу другое повеление от великого князя. Новый приказ гласил, что Иоанн Всеволодович должен вести своих ратников не ко граду Владимиру, а в Ростов. Туда же выступили с конными полками и его старшие братья Георгий и Святослав.
Вездесущая княгиня Ядвига принялась убеждать Иоанна Всеволодовича не ходить с войском к Ростову.
— Похоже, князь Георгий мечется, как испуганный заяц, — молвила мужу Ядвига, оставшись с ним наедине. — Коль Георгий Всеволодович сбежал из Владимира, значит, он не надеется победить Батыя. Зачем тебе связывать судьбу с князем Георгием, который явно пребывает в растерянности и не знает, как остановить татар? Злой рок влечет князя Георгия к гибели, ибо он привык побеждать своих врагов мечом своего ратолюбивого брата Ярослава, который ныне далече от него. Святослав же всегда был никчемным полководцем, проку от него не будет никакого. Святослав наверняка будет тенью следовать за князем Георгием и найдет свою гибель рядом с ним. Смерть твоих старших братьев расчистит для тебя путь к златокованому столу владимирскому! — С этими словами Ядвига с силой тряхнула мужа за плечи. — Разумеешь?
— Ну, — обронил Иоанн Всеволодович, тупо взирая на жену. Он, как всегда, был с похмелья.
— Ежели ты отсидишься где-нибудь в стороне, то татары перебьют всех твоих братьев и старшинство среди суздальских Мономашичей останется за тобой, — с горящими глазами промолвила Ядвига, глядя в упор на супруга, который сидел перед ней на стуле. — Судьба дарует тебе прекрасную возможность отомстить своим заносчивым старшим братьям мечами татар и стать полновластным властелином на Владимиро-Суздальских землях. Радуйся, Иоанн, и не вздумай выполнять повеления князя Георгия. Пусть он сам несет свой тяжкий крест. Надеюсь, свет мой, ты не забыл, как князь Георгий унижал тебя? Как он любил насмехаться над тобой?
— Не забыл, — хмуро проговорил Иоанн Всеволодович, раздраженным жестом отстранив от себя жену. — Этого я никогда не забуду!
Собрав своих бояр и воевод, Иоанн Всеволодович объявил им, что он не намерен покидать Стародуб, куда стеклось множество беженцев, ища у него защиты от татар.
— Мой брат Георгий, прихватив злато-серебро, бежал в заволжские леса, бросив столицу на попечение своих старших сыновей Всеволода и Мстислава, — с нескрываемым презрением в голосе молвил Иоанн Всеволодович. — Георгий явно помешался от страха перед мунгалами, он надеется укрыться в лесной глухомани и дождаться там возвращения из Поднепровья Ярослава с полками. Вместе с Георгием бежал и Святослав. Я не последую примеру моих трусливых старших братьев и не стану выполнять их безрассудные повеления. Я намерен оборонять Стародуб от татар, ежели сей злой ворог дойдет до наших мест.
Стародубские бояре после услышанного пребывали в некоем потрясении и изумлении, ибо они меньше всего ожидали твердой стойкости от Иоанна Всеволодовича в это бедовое время и совсем не ожидали, что всегда такой храбрый Георгий Всеволодович вдруг ударится в бега, оставив свой стольный град на своих сыновей. Пошумев и поспорив друг с другом, бояре решили, что действительно лучше лечь костьми, защищая Стародуб от татар, чем, бросив дома и семьи на произвол судьбы, спешить с войском куда-то к Волге, подчиняясь воле обезумевшего от страха Георгия Всеволодовича.
