Александр Золототрубов - Зарево над Волгой
С первой же атаки бои приняли упорный характер. Враг сопротивлялся, как мог, но наши люди громили его беспощадно. На второй день операции генерал Еременко доложил в Ставку о действиях войск фронта, назвав их успешными. Выслушав его, Сталин вдруг спросил:
— Правда ли, что взята станица Кривомузгинская?
— Так точно, взята, — подтвердил Еременко.
— Это очень хорошо! — воскликнул Сталин. — Завтра вам следует соединиться с Юго-Западным фронтом, его войска уже подошли к Калачу. Так что не снижайте темпы наступления.
— Слушаюсь, товарищ Сталин! — коротко и весело отозвался командующий фронтом.
Наконец 23 ноября то, о чем еще недавно мечтали в Ставке, свершилось: войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов при помощи правого крыла Донского фронта, продолжая стремительное наступление, встретились между Советским (Кривомузгинская) и Калачом. Бойцы 4-го механизированного корпуса генерала Вольского (Сталинградский фронт) и танкисты 4-го танкового корпуса генерала Кравченко (Юго-Западный фронт) замкнули кольцо окружения вокруг главной группировки врага, действовавшей в районе Сталинграда. От радости бойцы бросались в объятия друг друга, вверх взлетали шапки, и никто из бойцов не чувствовал холода, хотя стоял 30-градусный мороз. Над донской степью, покрытой белой снежной скатертью, неслось могучее «ура». Эхо его тонуло где-то в берегах Волги и Дона.
К месту встречи подошли танки 26-го танкового корпуса генерала Родина. Люк командирского танка открылся, и из него вылез комкор. Его полное лицо раскраснелось, в глазах огоньки радости. Генерал включил рацию и вышел на связь с командующим фронтом генералом Ватутиным.
— Товарищ командующий, докладывает генерал Родин. Мои танки в точке встречи двух фронтов у Калача! — на одном дыхании произнес комкор и переключил рацию на прием.
Ватутин откликнулся сразу:
— Рад тебя слышать, Алексей Григорьевич! Быстро ты, однако, там оказался. Сразу видно, что человек ты геройский. А с мостом на Дону ты здорово придумал, и командиру отряда, что с ходу захватил мост и уничтожил фашистов, пытавшихся вновь отбить его, будет награда, достойная его подвига… И тебя, конечно, Военный совет фронта представит к награде.
(В 1943 году после Сталинградской битвы генерал-лейтенант А. Г. Родин стал Героем Советского Союза. — А.З.)
Мысленно перенесемся на командный пункт Юго-Западного фронта. Представитель Ставки начальник Генштаба генерал Василевский доложил Верховному главнокомандующему об окружении группировки врага под Сталинградом. Войска трех фронтов в течение четырех с половиной суток нанесли противнику тяжелый урон, взяли в кольцо в междуречье Дона и Волги основные силы вермахта — 6-ю и 4-ю танковые армии в составе 22 дивизий и 160 отдельных частей. 330-тысячная группировка врага во главе с любимцем Гитлера генералом Паулюсом оказалась в котле!
Сталин внимательно выслушал Василевского и сказал:
— Поздравляю вас с большим успехом! Передайте мою благодарность своим коллегам генералам Ватутину, Еременко и Рокоссовскому. Народ не забудет их подвиг!.. — На минуту трубка замолчала, потом вновь послышался голос верховного: — Чем сейчас занимаетесь?
Генерал Василевский пояснил, что вслед за подвижными войсками стрелковые дивизии все теснее и теснее сжимают кольцо, создавая сплошной внутренний фронт окружения.
— Создаем мы и внешний фронт окружения, — добавил начальник Генштаба.
— Надо как можно быстрее и дальше изолировать окруженную группировку немцев от их войск, — сказал верховный и неторопливо промолвил: — Я рад, что стратегическая инициатива на советско-германском фронте вновь перешла в руки Красной армии. Теперь же наша главная задача — ликвидировать окруженного противника. Подумайте, как и что следует сделать командованию трех фронтов, чтобы скорее решить эту проблему. Дайте им директиву, в которой изложите их задачи по разгрому окруженного противника. Свои соображения представьте в Ставку. Сможете?
— Смогу, товарищ Сталин, — весело подтвердил Василевский. — Переговорю с командующими фронтами, и сообща все решим.
— Только не затягивайте это дело, — предупредил верховный. — Важно упредить врага, а в том что он попытается выручить из котла свою группировку, у меня нет сомнений. — И уже неофициально Сталин добавил: — У меня, товарищ Василевский, на душе праздник, ей-богу. Я так ждал этого дня! Вам тоже спасибо за все содеянное на поле брани!..
Сталин переговорил по телефону ВЧ с начальником Генштаба Василевским, находившимся на КП Сталинградского фронта, и в целом остался доволен тем, как он выполняет задание Ставки, оказывая помощь командующим трех фронтов. Верховный пил чай, когда к нему вошел Молотов. Он слегка улыбался; глаза из-под очков смотрели пристально, в них светилась едва скрываемая радость.
— Поздравляю, Иосиф! — с порога бросил Вячеслав Михайлович, поправляя очки, сползшие на край носа. Он сел рядом с ним за стол. — Я так рад, что ты и представить себе не можешь. Давно у меня не было такого приподнятого настроения!..
— Ты о чем, Вячеслав?
— О немецкой группировке войск под Сталинградом, — усмехнулся Молотов. — Ее ведь взяли в кольцо, и теперь тысячи гитлеровцев оказались в котле. Представляю состояние Гитлера в те минуты, когда ему стало известно об этом. Наверное, рвет и мечет.
— Да, но эту группировку войск надо еще ликвидировать, а это, Вячеслав, не менее тяжкое дело, чем само окружение, — ответил Сталин. — Вот когда мы это сделаем, тогда и поздравишь. — Он отставил в сторону пустой стакан, но тут же спохватился: — Может, и тебе налить чаю? У меня очень вкусная заварка, сам Анастас Микоян готовил. Он тут был у меня…
Молотов махнул рукой:
— Не нужно, Иосиф, я сейчас вернусь к себе и позавтракаю. Я к тебе по делу…
Молотов сказал, что вечером он занимался с наркомом путей сообщения генералом Хрулевым проблемами железнодорожного транспорта. Проект постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) об улучшении работы железных дорог Урала и Сибири он прочел и внес в него свои поправки.
— Что меня волнует, Иосиф? На железной дороге ощущается нехватка вагонов. Хрулев информировал, что только Сталинградское сражение потребовало около трехсот тысяч вагонов, чтобы перебросить туда войска и боевую технику, особенно танки и орудия. Но ведь Красная армия будет проводить и другие операции на фронтах. А где брать вагоны? Я уже не говорю о паровозах, которых тоже недостает.
— Вагоны надо делать! — жестко произнес Сталин. — Лес у нас есть, железа тоже хватает, нужны рабочие руки. Я говорил об этом генералу Хрулеву, и он дал мне слово ускорить выпуск вагонов. А проект постановления оставь мне, я еще раз посмотрю его, да будем на Политбюро принимать. Железные дороги урало-сибирского направления весьма загружены, их работу следует резко улучшить, и ты, как мой заместитель по ГКО, держи это дело на контроле. Если надо, давай подключим к этому делу Лаврентия.
— Еще одна проблема, Иосиф, — вновь заговорил Молотов. — В связи с захватом немцами Донбасса ухудшилось снабжение топливом. Что будем делать?
— Необходимо скорее освобождать от врага Донбасс, — усмехнулся Сталин. — Нефти у нас пока хватает, где возможно, нужно заменить ею уголь. Следует поручить это Микояну, он у нас мастер развязывать хозяйственные узлы.
«Чем только не приходится мне заниматься, — грустно вздохнул Сталин. — Все идут ко мне, то им надо, другое надо, как будто я царь и Бог». Он вызвал Поскребышева.
— Жуков не звонил? — спросил Хозяин. — Нет? Найдите, где он, и соедините с ним…
Генерал армии Жуков был в это время в штабе Калининского фронта, войска которого готовились к проведению операции по разгрому врага на Ржевском выступе. На вопрос верховного, знает ли он о ситуации, сложившейся в районе Сталинграда, где сражаются войска трех фронтов, Георгий Константинович ответил, что он хорошо информирован генералом Василевским и Генштабом о ходе контрнаступления.
— Пришлите мне свои предложения, как нам быстрее ликвидировать немецкие войска, попавшие в котел под Сталинградом, — распорядился верховный.
Этот разговор состоялся вечером 28 ноября, а уже утром Жуков послал верховному телеграмму, в которой изложил свои соображения. Немецкие войска, отмечал он, без вспомогательного удара противника из района Нижне-Чирская — Котельниково не рискнут идти на прорыв и выход из окружения. Немецкое командование попытается в короткий срок создать в этом районе ударную группу для прорыва в общем направлении на Карповку с одной целью: оборудовать коридор для питания окруженных войск. Надо как можно быстрее отбросить нижне-чирскую и котельниковскую группировки врага и создать плотный боевой порядок на линии Обливская — Тормосин — Котельниково. Ну и самое главное, что предлагал Жуков: окруженную под Сталинградом группировку немцев «разорвать на две части», после чего в первую очередь «уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда».
