Валентин Гнатюк - Святослав. Возмужание
Темник Веряга на гнедом жеребце стоял на кургане, приставив ладонь ко лбу, чтоб не слепили солнечные лучи, и глядел, как две тьмы, разворачиваясь на ходу крыльями, сходятся с печенежскими ударными силами. На сей раз противникам не удалось избежать боя… Хорошо, что накануне подоспел на подмогу Лесина, две тьмы — это уже не одна!
То один, то другой всадник подскакивал к нему и вновь летел прочь, чтоб донести слово военачальника полутемникам и тысяцким.
Зоркие глаза степняков сразу заприметили одинокого всадника на кургане, к которому стекались посыльные. Но тот ли это? Чтоб удостовериться наверняка, следовало подобраться как можно ближе. По оврагу дальше идти нельзя, слишком глубокий, придётся через кусты и заросли по лощине, она ведёт почти к самому подножию кургана.
— Дальше верхом не проехать, — почти беззвучно шепнул десятник. — Четверо остаются с лошадьми, а шестеро — со мной, ползком, и пусть боги помогут нам!
И вновь, то делая перебежки и затаиваясь, как юркие ящерицы, то подобно чутким змеям ползут, прижимаясь брюхами к земле, печенеги медленно, но верно приближаются к цели. Шесть пар чёрных очей вглядываются в русского военачальника, всё больше убеждаясь в том, что это их жертва. Все приметы совпадали: высокий, кряжистый, средних лет, на гнедом коне. А когда жеребец, гарцуя, повернулся боком и на притороченном к седлу щите золотым и червонным колером сверкнуло изображённое на нём солнце с буквой «В» посредине, обозначавшей имя темника, у лазутчиков не осталось сомнений, — именно такой щит был выкован русскими кузнецами специально для Веряги по его заказу.
Дабы выведать все эти подробности, лазутчикам пришлось, карауля в долгих засадах, захватить и подвергнуть пыткам троих русов. Двое так ничего и не сказали. И только третий, с походного обоза, угодивший в западню, когда пошёл за водой, трясся от страха и умолял, чтоб его не убивали, а он расскажет всё подробно про темника Верягу. Все три трупа были потом тщательно укрыты печенегами, чтобы их не нашли.
И вот русский темник стоит прямо перед ними. Он в полном боевом облачении — кольчуге, шеломе, наручах и поножах. Старший печенежского десятка досадливо цокнул языком, — рисковать нельзя, стрелы могут не пробить русскую кольчугу, настолько хитро она сплетена. Придётся орудовать ножами, и притом очень быстро.
В это время на взмыленных конях подскочили ещё двое посыльных. Веряга что-то сказал, указывая рукой в сторону битвы, и один гонец вновь стремглав полетел к правому крылу русской конницы, а к левому устремился другой. Видно, в самом деле помогали лазутчикам в тот день их древние степные боги. Потому что, отослав гонцов, Веряга зычным голосом приказал своим личным охоронцам также вступить в бой, — молниеносный удар даже двух десятков, но в нужном месте, мог дорогого стоить.
— Пусть останутся двое посыльных, остальные в сечу! — приказал начальник.
На некоторое время темник остался следить за ходом сражения.
Совсем недавно у этого кургана кипела жестокая сеча. Трупы людей и коней устилали изрытую копытами окровавленную землю. Кругом валялись мертвецы и отдельные части тел: отсечённые головы, руки, ноги. Некоторые воины, вцепившись друг в друга, так и остались лежать, не разжимая горла врага в предсмертной хватке. Чувствовался тяжёлый запах крови, над трупами уже гудели мухи и кружились вороны, а издали доносился грохот продолжающегося сражения.
Печенеги по дну лога быстро приблизились к холму, а затем, распластавшись, поползли между травами, прячась за трупами людей и коней, всякий раз замирая и становясь неотличимыми от многочисленных мёртвых тел на пропитанной кровью земле.
Чем ближе подбирались печенежские воины к русскому темнику, тем гулче стучали их сердца. Вот он, тот, ради кого они добирались сюда без сна и отдыха, тысячу раз рискуя быть схваченными и убитыми. Каждый знал, что лишь доставленная в заседельном мешке голова Веряги может спасти их собственные головы.
Кровь горячими толчками пульсировала в висках, проклятый пот застилал глаза, но десятник не обращал ни на что внимания. Лёгкое плавное движение — и острый нож с рукоятью из козьего рога серебристой рыбицей послушно лёг в ладонь. Его примеру последовали остальные, обнажив кто нож, кто короткий кинжал. Вот она, жертва, совсем рядом. Когда отважные печенежские лазутчики собирались уже степными змеями-стрелками броситься на добычу, вдруг зашуршала трава, и на вершину холма взошёл дотоле не замеченный охоронец. Снова вжались в сухую траву все шестеро и перестали дышать. Когда же с величайшей осторожностью взглянул печенежский десятник вперёд, то увидел, что дюжий охоронец стоит как раз между ними и Верягой. Значит, придется разделить силы — трое на охоронца, трое на темника. Кровь продолжала стучать молотами в висках десятника, про себя он молился старым своим степным богам и готов был молиться ещё кому угодно. Если бы знал, что поможет, то и славянскому Перуну помолился бы, да вряд ли Громовержец станет помогать супротив своего. Ещё раз дал десятник тайный знак остальным и собрался в комок для последнего броска.
Однако, может, повеявший в этот миг Стрибог донёс до чутких ноздрей коня крепкий чужой запах, или он, уловив движение в траве, принял его за приближение степной гадюки, только гнедой жеребец Веряги вдруг всхрапнул и испуганно дёрнулся в сторону.
Этого мига было достаточно, чтобы вскочившие и ринувшиеся на Верягу печенеги пронзили тремя клинками пустоту. Трое других, навалившись на могучего охоронца, сражались с ним в сухой пыльной траве, нанося ему смертельные раны. Русский темник уже летел прочь с кургана, и конь размашистым бегом стлался над травами. Но тут снизу наперерез ему из-за кустов выскочили четверо печенежских всадников.
Видя, что может быть перехвачен врагами, и не ведая, сколько их, Веряга повернул к оврагу. Печенеги помчались следом. Остальные пятеро — один остался навек в объятиях мёртвого охоронца, — скатившись с кургана и взлетев в сёдла, тоже устремились в погоню. Скоро все девятеро были на задах. В горячке погони ни они, ни тем более сам Веряга не заметили, как, припав к шее лошади, полетел за подмогой стременной Веряги, который у подножия холма, там, где пробивался крохотный источник, поил второго коня своего начальника.
На ходу печенеги попытались достать русского темника стрелами, выпущенными из небольших походных луков. Но несколько стрел, угодив Веряге в спину, отскочили от железной кольчуги, словно сухие прутья от панциря черепахи, не причинив никакого вреда.
Тогда один из преследователей вырвался вперёд и почти догнал беглеца. Сейчас его кривой меч настигнет если не самого седока, то его коня, и тогда русский темник будет повержен. Веряга, будто спиной почуяв занесённый клинок, обернулся, на самую малость замедлил бег жеребца и вдруг резко взмахнул своим обоюдоострым мечом. Только долю мгновения длилась отразившаяся на лице печенежского воина растерянность, но и этой доли оказалось достаточно, чтобы его голова, на которую опустила меч могучая рука темника, так и не успев сомкнуть недоумённых глаз, раскроилась надвое до самых плеч. Никто из печенегов не сообразил сразу, что произошло. Конь руса на миг приостановил свой бег, а их собрат, словно не замечая этого, пронёсся мимо, а потом обмякшим тяжёлым кулем рухнул в траву.
Гнедой конь русича снова распластался в сумасшедшем беге. А вослед ему восьмеро, разделившись, обходят четверо справа и четверо слева, потому что прямо перед Верягой глубокий и широкий овраг, и, значит, ему придётся свернуть туда или сюда.
Вот она, огромная сырая пасть оврага с жёлтыми глинисто-песчаными стенами сажени в четыре глубины. Однако русский темник и не думает сбавлять ход, а, напротив, всё больше пришпоривает коня. Доскакав до самого края, Веряга вдруг на глазах изумлённых преследователей бьёт коня пятками сапог по рёбрам, отрывается от земли и перелетает через пропасть, приземляясь на узкий остров посреди оврага, оставшийся нетронутым от размывов. Жеребец передними ногами встал на твёрдую почву, но под задними копытами обрушился большой пласт земли, и животное, беспомощно задёргавшись, начало сползать вниз. Веряга по инерции кубарем перелетел через голову коня и, не выпуская из рук поводьев, широко расставил ноги и стал изо всех сил тянуть верного друга из пропасти. Благодаря могучей силе темника конь сумел в последний момент выскочить на твёрдую землю. Веряга вновь взметнулся в седло и поскакал по острову туда, где края оврага понижались и теряли свою крутизну.
Только теперь печенеги, видевшие, как Веряга буквально «выдернул» своего коня из оврага, поняли, какой нечеловеческой мощью обладает сей рус.
Никто из преследователей не рискнул последовать примеру темника. Смекнув, куда держит путь Веряга, печенеги погнали коней вдоль расщелины. По твёрдому краю скакать было намного легче, чем по неширокой рыхлой ленте земли, поэтому враги достигли выхода из оврага, переходящего в широкий лог, раньше.
