Александр Кралин - Двадцать килограммов неона
Обзор книги Александр Кралин - Двадцать килограммов неона
«Дырявый утюг» вынырнул, как всегда, тихо и точно. На утюг, впрочем, он вовсе не походил — скорее на блестящий, синеватого оттенка желудь с крылышками. Сходство усиливала индукторная площадка на корме, точь–в–точь след от шляпки. И официальное название этот новенький скаут носил другое — «Синий пронзающий». Но трое законченных прохиндеев, составлявших его экипаж, сочли, что подобная высокопарность не достойна их нечестного имени и, едва оказавшись вместе в рубке, принялись перекрещивать тесный кораблик, в котором им надлежало провести большую часть из предстоящих пяти лет. К завершению разгона перед первым прыжком в финал вышли «Ржавый утюг» и «Дырявое корыто». Пейпиво (вообще–то его имя было Дринг Ти, и он был землянин), наименее провинившийся из троих и потому назначенный командиром, предложил компромисс, и так «Синий пронзающий» стал «Дырявым утюгом».
На скаут все трое попали с регулярных линий за разного рода грехи — собственно, за преступления. Пейпиво, в прошлом пилот–навигатор на лайнере «Шпион Штирлиц», был снят с вахты за появление на командном посту в нетрезвом виде. Его отправили под арест до конца рейса, но он пошел не к себе, а отпер служебным ключом (иметь который не имел права) каюту новобрачных — те как раз были в ванной — и завалился в их постель. А прежде чем заснуть, изрыгая клубы винных паров, начистил до блеска свои ботинки кружевным лифчиком молодой супруги.
Остальные двое были ничуть не лучше. Заврик, он же Шишка Ходячая, инженер, родом с 7280d Кормы — выговорить его настоящее имя ни у кого никогда язык не поворачивался, хотя его обладатель и уверял клятвенно, что смысл сего сочетания звуков вполне приличен — был обвинен в извращенных сексуальных домогательствах; третий, Лкауур (Кусака), планетолог и экзобиолог с Сигмы Дракона, попался на контрабанде оборудования для азартных игр.
Словом, компашка собралась отборная, и видеть бы им звезды, по их делам, только в окошко барака на руднике, но — повезло. Они как раз ждали суда, все в разных местах, когда был принят давно мариновавшийся проект Космофлота — комплектовать экипажи скаутов из штрафников, кого психологи сочтут не вполне потерянными для общества.
Гуманностью тут и не пахло, скорее наоборот. Команды скаутов годами болтались в тесных скорлупках с минимумом удобств на границах Федерации, служба их была сплошным стрессом, а выживший на ней десять лет становился живой достопримечательностью. Границы Федерации расширялись, резервы честолюбцев, мечтавших найти пригодную для освоения планету, получить за это громадную премию и прославиться, были давно исчерпаны, опытные космонавты стремились к спокойной работе и стабильной оплате, новички же, вчерашние курсанты, не справлялись — для такой сложной и полной неожиданностей работы требовались тертые космические волки, да еще и с авантюрными склонностями.
Скаутов требовалось все больше, и дело дошло до того, что Космофлот оказался перед альтернативой — снимать специалистов с линий, рискуя вызвать возмущение, или использовать штрафных. О сворачивании исследований правительство и слышать не хотело — социологи доказывали, что сейчас застой, даже заранее спланированный и контролируемый, был бы чрезвычайно опасен. Дело решил никому ранее не известный вольный торговец, встретивший такого же бродягу неизвестной цивилизации. Они назвались членами Союза Нум и, судя по доставленной информации, союз этот был не слабее Федерации. Объем сферы влияния — веский аргумент в дипломатических переговорах, а пригодные для жизни планеты — валюта чрезвычайно ценная. Короче, скаутов требовалось все больше и больше, а добровольцев для них находилось все меньше и меньше, и правительство, игнорируя предупреждения об ослаблении дисциплины на Флоте и росте правонарушений на границе, разрешило Космофлоту самому решать судьбу нашкодивших космонавтов.
Пейпиво, Заврик и Кусака в эти тонкости не вдавались — им хватало забот о своем будущем. Вон из Космофлота, суровый приговор, льготы и привилегии — орату под хвост. До высокой ли тут политики? И вдруг оказывается, что от тюрьмы можно отмазаться, судимости не будет, а, может быть, будут даже богатство и почет, надо только пять стандартных лет выдержать на скауте. Каждый из них согласился не раздумывая. И вот теперь «Дырявый утюг» вынырнул из подпространства по сигналу детектора, зачуявшего подходящую по плотности массу.
На обзорном экране появилось изображение. Несколько секунд троица ошарашено молчала.
— В–вода! — выдавил, наконец, Заврик — Чтоб мне мяса съесть, вода!
Пейпиво протер глаза:
— Раз вода, значит, и кислород. Кусака, трах тебя в клешню, а ну, кончай качумать! Живо анализы! Светило какое?
— Слышь, кэп, что за наезды? Кто дремлет? Карлик, G8.
Заврик обмяк в кресле:
— Пацаны, я знаю, в чем дело. Нам просто крышу свернуло с тоски в этой жестянке. Это — он махнул лапой в сторону пульта с экраном — глюка такая.
— Не ной, ща проверим. — Пейпиво обернулся — Иник, а ну глянь и скажи: больные мы или как?
INK11324F, сторожевой робот, выполнявший помимо прочего и функции тюремщика, не двинулся с места:
— Психика ваша в полном порядке. Данные анализов — верные. Планета земного типа, есть вода и кислородная атмосфера. Вам, мужички, крупно повезло. И я не понимаю, почему вы, выражаясь по–вашему, сидите и сопли жуете, вместо того, чтобы запускать зонды?
Пейпиво заорал, Заврик утробно зарычал, Кусака издал звук медленно размалываемого стекла, защелкал клешнями, как кастаньетами, и заколотил себя по темечку концом членистого хвоста со скорпионьим жалом.
— Ура! Кончилась эта бадяга! Так ведь, Иник? — Пейпиво опять обернулся к роботу.
— Точно так. — подтвердил тот — По условиям, если вы находите кислородно–водяную планету, наказание заканчивается досрочно, и вы можете занимать свободные вакансии в Космофлоте.
— А премия? — встрепенулся Кусака — Там ведь было что–то и о премиях?
— Заткнись, жмот. — Заврик, безалаберный транжир, встопорщил чешую от отвращения — Ишь, губу раскатал! Будь доволен, что свалим отсюда. Или ты не офигел еще от замороженных скал?
— Сам ща офигеешь, ёхань перепончатая! — Кусака приподнялся на ножках, растопырил клешни, на кончике жала появилась капелька яда.
— И не перепончатый я вовсе… — обиделся Заврик.
— Отставить разборку! — вмешался Пейпиво — А и в самом деле, Иник, как насчет премии?
— Предусмотрено по общей шкале.
— То есть? — обернулись к нему все трое.
— Зависит от индекса планеты. От тридцати тысяч галакров при наличии примитивных форм жизни до двух миллионов, если есть развитая технологическая цивилизация, готовая вступить в контакт с Федерацией.
Кусакин яд с бульканьем втянулся обратно, клешни стукнулись об пол:
— Каждому?
— На всех.
Кусака онемел, Пейпиво прикинул:
— По десять грандов на рыло, как минимум. Хватит, чтобы купить пай у вольных, или открыть какое–нибудь заведение.
— Пошел я готовить зонды. — Заврик внезапно замер, поковырялся когтем под приподнявшейся чешуей, выдернул оттуда нечто бледно–фиолетовое, извивающееся — созревшего симбионта — и со смаком сожрал.
Кусака опять поднялся на дыбы:
— Ты, Шишка, сколько тебе можно говорить — не делай этого при мне!
— Для нас это нормально.
— Приставать с грязными предложениями к кристаллоидам для тебя тоже нормально — потому ты и здесь. И это при том, что никто так и не понимает, есть ли у них пол вообще!
— Ни себе чего! Моралист нашелся! А ты здесь что за высокие идеалы забыл?
— Я здесь за честную контрабанду. Не наркотики или оружие, а всего лишь карты, кости и кантонское лото.
— А то, что у теауклов, которым ты это вез, принято ставить на кон свои яйца, это ничего или как?
— Да хватит уже! — вспылил Пейпиво — Тут такая пруха, а вы никак без гнилых базаров не можете!
— Нет, уж кэп! Ты тут у нас вроде ангела с крылышками, так что…
— Так что слушай божье повеление, Шишка: бегом на полусогнутых готовить зонды. Кусака, займись программой исследований. А я посмотрю общие параметры, да посоветуюсь с компом, как бы нам самим поточнее индекс этой планетки определить. Не то эти умники в Управлении такого намутят… хорошо, если треть получим… И пошевеливайтесь, в дыру вас задницей! Вы своими сварами у себя же минуты воли крадете, и у меня тоже.
IIЧерез полчаса зонды были готовы. Троица снова собралась в рубке. «Давай!» — скомандовал компу Пейпиво. Пощелкали двигатели ориентации, последовали четыре еле слышных хлопка, еле заметных толчка, четыре матовых серых цилиндра мелькнули на переднем экране и понеслись к планете.
Томительное ожидание. Заврик и Кусака то и дело принимались лаяться, Пейпиво устал на них гаркать. Наконец, зонды вошли в атмосферу, пошли данные, но особого интереса они не вызвали — ждали изображения.
