Робин Янг - Реквием
— Иди к смотрителю, — ответил тамплиер. — Вторая дверь слева.
Робер прошел по коридору. Остановился перед указанной дверью и дважды постучал. Хриплый голос изнутри призвал его войти. Он толкнул дверь и, нагнувшись под притолокой, прошел в небольшую душную комнату. Сидевший за столом толстяк жадно пожирал куриную ножку и одновременно читал, водя пальцем по пергаменту. Мантия на нем не стиралась много месяцев и выглядела серой. Он поднял недовольные глаза.
— Что?
— Добрый вам день. Меня зовут Робер де Пари. Я прибыл из парижского прицептория поговорить с одним узником.
— Разрешение есть?
Робер протянул свернутый в трубочку пергамент. Продолжая хмуриться, смотритель шумно облизал пальцы и взял свиток. Быстро просмотрел и проворчал:
— Эскен де Флойран? Мне строго наказано никого к нему не допускать.
— У вас в руках повеление самого инспектора. — Робер ткнул пальцем в красную печать внизу свитка. Он говорил уверенно, но волновался. Тут недолго и самому оказаться узником Мерлана, а то и попасть в камеру смерти. Ведь за проникновение в покои инспектора и использование его печати полагалось суровое наказание. Может быть, не следовало…
— Ладно. — Смотритель с трудом поднялся. — Пошли вниз.
Робер схватил свиток и последовал на смотрителем, вытирая со лба струйки пота.
По лабиринту коридоров и лестниц они спустились на нижние этажи. С каждым поворотом становилось все холоднее. Робер уже дважды ударился головой о низкий потолок и потом шел пригнувшись, все время прижимая руку к мечу, чтобы тот не ударялся о стену. Смотритель же, напротив, двигался по коридорам с удивительной легкостью. Собственные габариты ему совсем не мешали. Наконец они пришли к закутку, где кроме нескольких застланных одеялами коек стояли две скамьи и стол, за которым сидели четыре сержанта в черных туниках. Двое играли в дротики. При появлении смотрителя все встали.
— Откройте камеру Флойрана.
Один сержант взял с консоли факел и, сняв с крюка связку ржавых ключей, направился к большой черной двери. Отпер ее, затем поднял решетку. Робер двинулся следом за смотрителем и сержантом по темному коридору, где по обе стороны в стенах были видны двери. От зловонных испарений щипало глаза. В коридоре стояла гробовая тишина. Лишь однажды, когда факел осветил одну из дверей, за ней раздался слабый стон. В конце коридора они остановились. Сержант сунул ключ в замочную скважину, скрипнул засов, и дверь отворилась.
В маленькой камере на полу, прижав к лицу ладони, сидел сгорбленный человек. С руками тонкими, как у ребенка. Сквозь широкие дыры в лохмотьях виднелось тело в ссадинах, заживших и свежих. Некоторые раны гноились.
Робер повернулся к смотрителю.
— Я должен поговорить с ним наедине.
Смотритель мотнул головой.
— Нет, это не…
— Меня прислал инспектор Пейро. — Робер тряхнул свитком. — Уходи, если не хочешь, чтобы он призвал тебя к ответу.
Смотритель сузил глаза, помолчал, затем кивнул стражнику.
— Оставь ему свет.
Пока сержант зажигал факел на стене коридора, Робер вспомнил, что не спросил об очень важном.
— Погоди! — крикнул он вслед смотрителю. — Кто дал приказ поместить сюда узника?
— Не знаю. — Смотритель взмахнул рукой, указывая на свиток в руке Робера. — Но на нем тоже стояла печать инспектора.
Едва сдерживаясь, чтобы не выдать удивление, Робер приблизился к узнику, похожему на призрака. Его серые губы потрескались и кровоточили, волосы свисали, спутавшись в комья. Пока Робер решал, что сказать этому живому трупу, тот заговорил сам:
— Пришел час моей смерти?
В заданном вопросе ощущалась надежда.
Робер присел перед ним на корточки.
— Нет, Эскен. Я пришел поговорить с тобой. — Он понизил голос до шепота. Смотритель, наверное, находился где-то недалеко, в коридоре. — Расскажи, почему ты здесь оказался?
Эскен испуганно затряс головой и начал раскачиваться туда-сюда.
— Пойми, я спрашиваю для твоей же пользы. — Робер в расстройстве вздохнул. — Говори, у нас мало времени.
Эскен хрипло рассмеялся.
Робер поморщился и бросил взгляд на закрытую дверь.
— Жерар рассказал мне твою историю, но я хочу услышать ее от тебя.
Звякнув цепями, Эскен подался вперед.
— Жерар? — Он слабо улыбнулся. — Славный юноша. Отец будет им гордиться. — На его лице вновь появилось страдальческое выражение. — А вот его отцу суждено страдать. Ведь он мертвый.
— Жерар жив, Эскен.
— Да не Жерар, ты, глупец! — Эскен подтянул к себе костлявые колени. — Мартин.
— Мартин? Твой племянник?
— Не стану я ничего тебе рассказывать, — свирепо прошептал Эскен. — Теперь до него не доберешься. Не выйдет. Он в руках Божьих.
— Говори, Эскен. Мне нужно это знать.
— Нужно? — Узник прищурился. — Нет, брат, это мне нужно. Очень нужно выбраться отсюда на свет божий.
— Сейчас нельзя.
— Ну, тогда и ты не получишь желаемое. Вызволи меня отсюда, тогда расскажу. — Эскен откинулся спиной на стену и закрыл глаза.
Робер растерялся. Угрожать этому человеку не имело смысла. Смерть для него была избавлением.
— Если все это правда, тогда…
— Стража! — крикнул Эскен. — Пусть этот человек уйдет!
Услышав в коридоре шаги, Робер выругался и свирепо посмотрел на Эскена. Тот, в свою очередь, воинственно смотрел на него. На размышления у рыцаря оставалось меньше минуты. В руке он сжимал свиток с печатью Гуго, которая давала власть выполнить все требования Эскена. Правда, повернуть назад потом будет уже нельзя. Но в тюрьму Эскена бросили по приказу того самого человека, который проводил дознание на наличие в ордене ереси и сообщил, что ничего не нашел. Робер не мог вернуться отсюда ни с чем.
В дверях камеры появился смотритель. Из-за его спины выглядывал сержант.
— Снимите с узника кандалы! — громовым голосом приказал Робер. — Я забираю его с собой.
— Давай. — Робер впихнул дрожащего Эскена в амбар. Они оба промокли насквозь.
Снаружи сверкнула молния, и хрупкое строение сотряс раскат грома. Из зияющих дыр в крыше хлестали струи дождя. Эскен остановился, обхватив себя тонкими руками.
Робер принялся во мраке рыскать по амбару, пытаясь найти место, где можно укрыться. Помогали вспыхивающие одна за другой молнии.
— Иди сюда! — крикнул он Эскену.
Тот не пошевелился. Роберу пришлось подойти и привести его за руку. Он набросил на бревно у стены свою мантию, затем снял пояс с мечом и накидку, которую протянул Эскену. Недавний узник отпрянул от нее как от ядовитой змеи.
— Надень, она почти сухая, — сказал Робер. — В своих лохмотьях ты до утра не дотянешь.
— Нет, — прошептал Эскен.
Это было первое слово, какое Робер услышал от него с тех пор, как они покинули тюрьму Мерлан. Снова прогремел гром.
— Я это надевать не стану.
Робер глянул на накидку. При вспышках молнии красный крест на ней казался почти черным.
— Ладно, — угрюмо бросил он, снова натягивая накидку на кольчугу. — Я найду тебе что-нибудь другое, а потом попробую развести костер. — После недолгого колебания он стащил с пояса ножны с мечом. — Клади руки на бревно.
Эскен удивленно посмотрел на него. Роберу вначале показалось, что похожий на давно не кормленного шелудивого пса человек не собирается ему повиноваться, но через некоторое время тот сел на бревно и протянул костлявые руки. Чувствуя себя скотиной, Робер привязал их к бревну. Затем прошел в переднюю часть амбара, где стоял его конь, снял с седла котомку и вытащил оттуда одеяло. Обернув им плечи Эскена, он принялся собирать для растопки сухие щепки и ошметки соломы. Огонь развести удалось. Когда пламя разгорелось настолько, что можно было согреться, Робер вытащил из котомки ломоть сухого хлеба, разломил и протянул половину Эскену. Затем, сообразив, что у того связаны руки, освободил одну.
— Ладно, — произнес он, наблюдая, как Эскен схватил беззубыми деснами хлеб и начал жадно его сосать. — Я вызволил тебя из Мерлана и, возможно, обрек себя на темницу. Теперь твоя очередь. Рассказывай, как ты попал в тюрьму.
Эскен вынул изо рта хлеб и спросил хриплым шепелявым голосом:
— Ты поможешь мне найти правосудие? Поможешь наказать тех, кто убил моего племянника и бросил меня гнить в тюрьме?
— Да, — отозвался Робер. — Я за этим и приехал к тебе.
— Тогда слушай.
И Эскен поведал Роберу все — начиная с того, как Гуго де Пейро грубо отказал ему в просьбе позволить племяннику вернуться в фонконский прицепторий, — и закончил их тайной встречей в церкви Сен-Жюльен-ле-Повр, где вскоре появились люди в масках, убившие племянника и схватившие его.
— Тебе кого-нибудь из них удалось узнать? — спросил Робер.
