Алексей Пишенин - Сага о Хельги
Ветер дул с северо-запада, и Кетиль сказал, что до Йомсборга они доберутся за один день. Сам он снова был мрачен и всю дорогу молчал. А когда Хельги сказал что-то про Торгейра, то Кетиль ответил:
— О нас с Торгейром я буду думать после битвы с Олафом. Только норны знают, кто из нас выйдет из нее живым, а кого унесут девы, скачущие на сумрачных конях[54]. Так что не стоит заранее делить корабль и людей. Да только, вижу я, если мы оба переживем этот день, то делиться нам все же придется.
После он снова замолчал, и так, в тишине, они и плыли до вендского берега. Затем, когда среди леса уже можно было различать отдельные деревья, Кетиль поглядел по сторонам и повернул кормовое весло. Лодка пошла направо вдоль берега, и вскоре Хельги крикнул, что видит холм с деревянным трехголовым идолом на вершине. Кетиль кивнул и сказал, что это восточный берег устья.
Солнце уже было на западе, когда они вошли в Свиную протоку и пошли на юг. А еще через час они повернули на восток, обогнули мыс и к закату увидели стены Йомсборга. Хельги спросил у Кетиля:
— Скальды говорили, что стены Йомсбурга неприступны, но сейчас они мне кажутся ниже, чем в Альдегьюборге. А что это за городок прямо рядом с крепостью?
— В этом городке живут венды и купцы со всего Севера и из земель на Востоке. Йомсвикинги дают клятву не знать женщин, но сами они не ткут и не шьют одежду. Потому, когда им надо что-то, они отправляются в этот городок, Волин, как называют его венды. А еще Сигвальди берет под свою защиту всех купцов, что плавают в здешних краях. Оттого здесь — богатый торг. И серебро течет, как лосось во время нереста, в кошель Сигвальди.
— Но эти стены… Они высотой в четыре сажени, не больше. Так ли уж неприступен Йомсборг?
— Стены крепости — мужество ее защитников. До Хьёрунгавага многие бы сказали, что Йомсборг неприступен. Но теперь, когда здесь нет Вагна и Бу, а всем заправляет Сигвальди, я бы сказал, что стены зашатались. Ежели Бурицлейв подкопит еще сил, то йомсвикингам придется служить ему, а не конунгу данов.
Они пристали к длинному деревянному молу, что тянулся на четыре полета стрелы на южной стороне залива. Вокруг них стояли такие же рыбачьи лодки и несколько купеческих судов. А вдали, ближе к стенам Йомсборга, качались на воде девять боевых кораблей.
Кетиль показал на самые дальние из них и сказал:
— Думается мне, что вон те семь — это корабли йомсвикингов, а эти два — корабли Олафа. Видать, и он не доверяет Сигвальди и держит при нем своих людей.
Хельги вгляделся в корабли Олафа и сказал:
— Быть может, мои глаза обманывают меня, но чудится мне, что самый ближний к нам корабль — это корабль Гутторма. Если так, то боги дарят нам возможность посчитаться с ним за все то, что он хотел сделать с Сигрун.
Кетиль взял его за плечо:
— И я был бы рад хорошей схватке — уж больше года, как я дерусь только понарошку, да только не время сейчас для мести. Не для того мы столько времени плаваем на нашей лодчонке, выряженные рыбаками, чтобы раскрыть себя, устроив тут бой с командами двух кораблей. Подожди еще несколько дней, и ты сможешь всадить Гутторму в брюхо меч в открытом бою.
Хельги неохотно отвернулся от кораблей Олафа и сдвинул шапку на голове, закрыв лицо. Назвавшись какому-то воину рыбаками с Боргундархольма, они пошли в Йомсборг. В воротах крепости стражники изумились, что у двух рыбаков есть дело до самого ярла, но Кетиль сказал, что у них есть вести о конунге Свейне, и их пропустили. У ворот высоких палат, где жил Сигвальди, им снова преградили путь и в этот раз пускать внутрь отказались, что бы они ни говорили. Тогда Кетиль достал из-за пазухи перстень в виде змеи, что дал ему Сигвальди на празднике Йоля, и сказал:
— Вели отнести этот перстень ярлу и, если он вспомнит его, вели узнать, не захочет ли он видеть тех, кто его принес.
Стражник с презрением посмотрел на дешевый перстень, но взял его и унес. Вскоре он вернулся, отобрал у них ножи и провел в покой к Сигвальди. Ярл посмотрел на них и сказал:
— Помню я тебя, скальд, и тебя, сын Гудбранда Белого. Что повелел передать мне ваш ярл?
Кетиль выступил вперед и сказал:
— Велел он передать, что будешь ты жить в богатстве и славе, коль Олаф сын Трюггви задержится еще на десять дней в землях Бурицлейва. А когда выйдет он из Свиного устья искать битвы, то пусть повернет на запад.
— Что же, — ответил Сигвальди и погладил свою жидкую бороду, — передай своему ярлу, сын Гудбранда, что выполню я свою часть уговора. Пусть и он выполнит свою.
— Ярл Эйрик просил передать, что будут у тебя и корабли, и серебро, — ответил Кетиль.
В это мгновение дверь в покой открылась, и туда ворвалась Астрид, жена ярла.
— Что слышу я? — крикнула она. — Ты договариваешься о плате с Эйриком сыном Хакона?! Ты предаешь Олафа, самого великодушного из властителей Севера, незаконнорожденному сыну Хакона Злого?! Ты забыл, на чьей стороне он сражался при Хьёрунгаваге?
Сигвальди покраснел и схватил Астрид за руки:
— Нет тебе дела, женщина, до того, с кем воюют йомсвикинги! А мне нет дела до того, как великодушен был Олаф, когда служил твоему отцу. Это было давно, и тебе об этом пора забыть. А Эйрик сын Хакона сослужил мне неплохую службу при Хьёрунгаваге, избавив меня от этого выскочки, Вагна. Жаль только он отпустил его тогда с бревна. Иди к себе и не заставляй меня еще раз пожалеть о том, что нарушил я обет йомсвикингов и взял себе жену.
Сигвальди отпустил руки Астрид, и она выбежала прочь. Потом он отдал Кетилю перстень в виде змейки и сказал:
— Сестра моей жены, как вы, наверное, слышали, была замужем за Олафом. С тех пор временами моя жена забывает, что Олаф уже не зять ей. Но это не должно помешать нашим замыслам. Наш уговор в силе, и Олаф не выйдет отсюда раньше, чем через десять дней. Пусть Свейн, Олаф сын Эйрика и Эйрик сын Хакона хорошо его встретят.
Потом он кликнул слугу, и Кетиля с Хельги проводили до ворот Йомсборга.
Хельги спросил:
— Как думаешь ты, с кем Сигвальди на самом деле: с нами или с Бурицлейвом и Олафом сыном Трюггви?
— Мыслю я, что он и сам того до конца не знает. Но по крови ему ближе мы, чем Бурицлейв, а по морю до него ближе добираться из Еллинге, чем из Викена.
Когда они проходили мимо корабля Гутторма, Хельги сказал:
— Мы выполнили то, что повелел нам ярл Эйрик, и не думаешь ли ты, что мы можем остаться тут ненадолго и посмотреть, что будет делать Сигвальди?
Кетиль тоже посмотрел на корабли Олафа и ответил:
— Как-то один юный воин решил остаться ночевать в сторожке вместо того, чтобы вернуться к своим товарищам. И потом его пришлось спасать, и много людей погибло. Не хочешь ли ты сейчас поступить, как он?
Хельги ответил:
— Я тоже слышал про того юного воина, но сейчас все не так, как тогда. Есть ли разница, вернемся мы завтра или на день позже?
— Как видел ты, — Кетиль положил руку Хельги на плечо и посмотрел ему прямо в глаза, — из-за того, что мы задержались у Ульфа, возможно, Олаф прошел Зунд без преград. Не думаешь ли ты, что ярл Эйрик не ждет вестей о том, что велел передать ему Сигвальди?
— Хорошо, — ответил Хельги и отвел взгляд. — Но позволь мне ночью посторожить около кораблей Олафа. Ведь может случиться, Гутторм захочет проведать какую-нибудь девицу. Все равно до рассвета нам не выйти в море.
— Я рад, что ты меня понял, но на рассвете я жду тебя на лодке, — согласился Кетиль и ускорил шаги.
А Хельги привалился к какому-то плетню и постарался закутаться в плащ так, чтобы стать незаметным. Так он сидел долго, но на кораблях Олафа ничего не происходило, только время от времени менялись воины, стоящие на страже. Хельги уже начал засыпать, когда со стороны крепости послышались шаги. Кто-то, в темном плаще подошел к кораблю Гутторма и коротко переговорил со стражником. Хельги не слышал слов, но ближе подбираться не стал, потому как взошла луна, а он не хотел, чтобы его заметили.
Затем на мостки выбрался широкоплечий воин с корабля, и стал о чем-то расспрашивать пришедшего. Но тот только махал рукой в сторону крепости. Наконец, воин с чем-то согласился, свистнул, и с корабля на берег сошли еще двое, и все вчетвером они пошли к крепости. Когда они проходили мимо Хельги, луна осветила лицо невысокого тонкого воина, что шел последним. Хельги дернулся, чтобы вскочить, но совладал с собой: он узнал Туранда.
Не выходя на деревянную мостовую, а тихо ступая по траве вдоль плетней, Хельги пошел следом за Турандом. Они прошли мимо кораблей йомсвикингов и поднялись по дорожке к воротам крепости. Стражники окликнули Туранда и тех, кто был с ним, и Хельги смог расслышать ответ человека в темном плаще:
— Туранд Змеиный Язык. По зову королевны Астрид.
Хельги не стал подходить к воротам, а вновь уселся рядом с плетнем, прячась в его тени. Он посмотрел на звезды и, шевеля губами, стал считать, сколько осталось времени до рассвета. Внезапно чья-то рука опустилась ему на плечо. Он повернулся и чуть было не вскрикнул, но тут вторая рука закрыла ему рот. Рядом с ним на корточках сидел Кетиль.
