Джек Хайт - Орел пустыни
– Гумуштагин слишком умен, чтобы обсуждать свои планы со мной, а я никогда не стану его поддерживать. Но ты… – Азимат посмотрела ему в глаза и еще сильнее понизила голос: – Я помогу тебе, если ты поможешь мне, Юсуф. Мы оба можем изменить собственную судьбу.
Юсуф приподнял брови:
– Но вы же не хотите предложить…
Азимат еще несколько мгновений удерживала его взгляд, а потом отвернулась.
– Нет, – резко оборвала она Юсуфа. – Забудь о том, что я говорила. Тебе следует уйти.
– Но…
– Иди! – Азимат закончила разговор.
Юсуф встал и с хмурым видом вышел из покоев Азимат. Непроизнесенные слова вертелись у него в голове, вызывая тревогу.
* * *Юсуф вернулся в свои покои и обнаружил Фариду, которая лежала на кровати в атласном халате.
– Вы сегодня очень красивы, мой господин, – сказала она.
Смутившийся Юсуф отвернулся.
– У тебя нет от меня секретов, Юсуф. – Она встала и подошла к нему. – Ты ходил навестить Азимат. Из-за меня ты не стал бы так стараться. – Она развязала пояс его халата. – Будь осторожен с ней, мой господин. Ты нравишься Нур ад-Дину. Постарайся сохранить его хорошее отношение.
– Нур ад-Дин дал мне разрешение на посещения Азимат.
– Тем более тебе нужно быть осторожным.
Юсуф сбросил халат на пол.
– Не учи меня жить, женщина. Я знаю, что делаю.
Фарида подошла к нему со спины и обняла за пояс.
– А просит ли тебя Нур ад-Дин надевать лучший халат, когда ты посещаешь его жену? – прошептала она ему в ухо. – Я не в силах помешать тебе ее желать, Юсуф, но могу посоветовать не вести себя так глупо. Если я вижу, что ты ею увлечен, значит, это смогут заметить и другие.
– Тут не о чем говорить, – солгал Юсуф.
– Значит, ты больше к ней не пойдешь?
Слова Азимат промелькнули в сознании Юсуфа.
«Я помогу тебе, если ты поможешь мне». Неужели она хотела, чтобы он дал ей сына? И что она намерена сделать в ответ? Юсуф потер лоб, пытаясь привести мысли в порядок. Это безумие, сказал он себе. Нур ад-Дин его господин. И все же… Образ Азимат, ее жгучие темные глаза стояли перед его мысленным взором.
– Я не хочу об этом говорить, – наконец сказал он.
Он высвободился из объятий Фариды и подошел к сундуку, чтобы взять простой белый халат.
– Если ты не будешь говорить со мной, я не смогу тебе помочь. Что она тебе сказала, мой господин?
Юсуф вздохнул и посмотрел на Фариду.
– Она хочет, чтобы я дал ей сына.
Глаза Фариды широко раскрылись. Она подошла к нему и взяла за руки.
– Ты не можешь.
– Я знаю, – резко ответил Юсуф, но тут же заговорил мягче: – Но она обещала…
– Что?
Юсуф посмотрел ей в глаза.
– Королевство.
– Это безумие. Вспомни, что случилось с Надирой. Нур ад-Дин прикажет забить ее камнями, а тебя казнить.
Юсуф кивнул, но перед его глазами вдруг появилось соблазнительное тело Азимат, обтянутое тонким халатом. Фарида прикусила губу и сильно ударила его по щеке.
– Как ты смеешь, – закричал Юсуф. – Ты сошла с ума, женщина?
– Это ты потерял разум! Я не позволю тебе погубить свою жизнь из-за этой женщины. Мы вернемся в Телль Башир.
– Нет, – твердо сказал Юсуф. – Я нужен моему господину.
– Ты думаешь не о своем господине, а о его жене. Мы уедем. Другого способа выкинуть ее из головы не существует.
Юсуф явно колебался, и Фарида снова подняла руку. Юсуф схватил ее за запястье.
– Ладно, – вздохнул он. – Ты права, Фарида. Я вернусь в свои земли и буду оставаться там до тех пор, пока Нур ад-Дин меня не призовет. И я больше не буду думать об Азимат.
* * *Джон пересек залитую солнцем площадь в центре Алеппо и оказался на базаре, где продавали лекарства. Когда-то Юсуф ему сказал, что на базарах Алеппо можно купить все, что угодно, если у тебя есть деньги, и сейчас у него складывалось впечатление, что это так и есть.
Улица, на которой находился рынок, была закрыта сверху длинными деревянными досками, положенными на расстоянии полудюйма друг от друга, и сквозь них просачивался солнечный свет, падавший на множество самых разных товаров. Джон обошел несколько корзин с растениями, выставленных на улице перед лавками.
Рядом продавали лекарства, для приготовления которых пришлось потрудиться: порошки в глиняных горшках и яркие разноцветные жидкости в стеклянных кувшинах. Джон миновал худого сарацина, кипятившего что-то темно-синее над небольшим огнем, пар проходил через тонкую трубку и собирался в стеклянном кувшине, где приобретал светло-зеленый цвет. Джон очень вовремя отвел взгляд – и ему удалось избежать столкновения с лекарем, тут же, посреди улицы, вырывавшим у пациента зуб. Чуть дальше темнокожий мужчина с лицом, заросшим густой черной бородой, держал в руках кувшин, наполненный черной вязкой массой, и громко рекламировал средство против облысения.
Джон продолжал идти дальше, пока не оказался перед переулком, который уходил направо. Он остановился перед входом, сжимая и разжимая кулаки. Джон знал, что поступает неправильно, но у него не оставалось выбора. Он думал о Зимат и о том, что она ему сказала прошлой ночью. Он знал, что должен ее защитить, какой бы ни была цена. Джон вздохнул и решительно шагнул в переулок.
Свет сюда почти не попадал, Джон прошел всего несколько шагов и споткнулся о вытянутые ноги нищего. Он начал извиняться, но уже в следующее мгновение на лице у него появилась гримаса отвращения, и он отошел в сторону. Нищий был болен проказой, его лицо и руки были в язвах, которые белыми пятнами выделялись на фоне загорелой кожи. Бесформенные опухоли покрывали лицо, делали лоб выпуклым и уродливым. Нищий протянул к нему руку, лишенную двух пальцев.
– Милостыню, добрый господин. Милостыню для бедного прокаженного.
– Не подходи, дьявол, – выкрикнул Джон, вытаскивая кинжал.
– Оставь его, Джон. – Джон поднял голову и увидел Ибн Джумэя. – Проказа – это не наказание Божье, а болезнь, – продолжал лекарь-еврей. – До тех пор, пока ты к нему не прикасаешься, он не заразен. – Он склонил голову, изучающе глядя на Джона. – Что привело тебя сюда, друг?
– Я пришел повидать тебя. Юсуф сказал, что ты принимаешь пациентов в городе.
– Так и есть. Человек, которого ты хотел ударить кинжалом, один из моих пациентов. Заходи внутрь.
Он провел Джона в ярко освещенную комнату, выходящую на противоположную сторону переулка. Большой стол – на нем вполне мог бы поместиться человек – занимал большую часть помещения. Стены скрывали полки, уставленные глиняными кувшинами. Джон взял один из них и заглянул внутрь – там лежали черные сморщенные листья.
– Чай, – пояснил Ибн Джумэй. – Помогает пищеварению. Но я полагаю, что ты пришел сюда не за ним.
– Нет. – Джон поставил кувшин на место. – Я… я… – начал он и смолк, почувствовав, что краснеет. – Из-за женщины.
– О, у тебя неприятности, не так ли? – Джон кивнул, и Ибн Джумэй похлопал его по плечу. – Ты не первый, Джон, и не последний. К счастью, законы ислама отличаются терпимостью в данном вопросе. Подожди-ка. – Лекарь подошел к полке у дальней стены и принялся снимать оттуда кувшины и изучать их содержимое. Наконец он нашел то, что искал, и поставил на стол. Затем он отсыпал немного сушеных листьев в мешочек. – Пусть она положит это в кипящую воду и выпьет. – Он посмотрел в глаза Джона. – Это приведет к тому, что она потеряет ребенка.
Джон вдруг ощутил приступ тошноты, опустил глаза и принялся шарить в кошельке, чтобы расплатиться. Когда Джон протянул Ибн Джумэю динар, тот покачал головой.
– В этом нет необходимости. – Он вложил мешочек в руку Джона.
Джон посмотрел на мешочек, по его щекам потекли слезы, и он бросил его на стол.
– Я не могу, – пробормотал он и поспешил к двери. – Должен существовать другой способ.
* * *Джон вошел в ворота и оказался на залитой солнцем территории цитадели. На поле тренировался отряд мамлюков, Джон обошел их и зашагал к дворцу. У самого входа он столкнулся с Юсуфом.
– Джон! – позвал Юсуф. – Я как раз хотел тебя повидать. – Он внимательно посмотрел на друга. – С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь.
– Со мной все хорошо.
– Отлично, потому что нам предстоит долгое путешествие. Я решил покинуть Алеппо.
Джон почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. Он не мог сейчас покинуть город. Только не это. У него пересохло в горле.
– Когда? – хрипло спросил он.
– Завтра. Мне нужно сходить к сестре, попрощаться с ней и Хальдуном. Потом мы с тобой встретимся в бараках, чтобы подготовиться к отъезду с Каракашем и Тураном.
Джон кивнул. Он смотрел, как Юсуф покидает цитадель, но, когда его друг скрылся из виду, не пошел в бараки, а поспешил в покои Юсуфа во дворце. Но там было пусто.
