Владимир Андриенко - Эхнатон: Милость сына Солнца
– Черных телохранителей? А кто это такие, дядя? Я никогда не слышал о чёрных телохранителях.
– Ты лучше никогда не произноси этих слов, когда рядом кто-нибудь стоит из незнакомых тебе людей. Существование этого отряда является одной из самых страшных тайн Египта. Даже сам фараон может ничего не знать о них, но они есть, и на их содержание тратятся громадные суммы из государственной казны.
– Но чем они занимаются, дядя?
– А вот внутри этого Сфинкса, – дядя показал на статую, – есть следы деятельности этого отряда.
– Внутри? – Нехези внимательно посмотрел на 20-метровую статую, но ничего странного не заметил.
– Они хранители царства мертвых, Нехези. И они противостоят братству грабителей могил. О них то ты, я думаю, слышал?
– Конечно. Это тоже опасные люди. И стать им на дороге весьма опасно, дядя. Хотя все честные египтяне должны ненавидеть их.
– Ненавидеть? О, как просто юноше дарит ненависть и любовь. Кто знает кого в этом мире нужно больше ненавидеть. Что лично тебе сделали грабители могил, Нехези?
– Мне? – удивился юноша. – Но при чем здесь я? Они нарушают покой умерших, а это…
– Постой, – дядя прервал его словоизлияния. – Вот у тебя пока ничего нет. Это так?
– Да, дядя.
– И если завтра ты умрешь, то никто не позаботиться о твоем теле и достойной гробнице для него. У меня самого нет пока достойной гробницы. Хотя я уже старик и в жизни немало потрудился. А у богачей есть все! И роскошные обиталища и лучшие бальзамировщики, и лучшие архитекторы Египта. Так чего тебе нищему бояться грабителей могил, если у тебя пока нет гробницы и ты даже не знаешь когда начнешь её строить?
– Я не могу понять вас, дядя. На уроках вы говорили иное.
– Нужно четко разделять, что и когда можно говорить, Нехези. Здесь когда рядом с нами нет лишних ушей можно сказать и такое, о чем в Фивах говорить не следует. А насчет грабителей могил – то погоди их ненавидеть. Вначале заимей богатство. Но помни о людях со знаками Нубиса на руках. Помни о черном отряде, Нехези, и не становись никогда у них на пути.
Тогда Нехези со страхом смотрел на Сфинкса, и будь он по-прежнему одет в рубище, то и не подумал бы нарушить совет дяди. Но теперь он думал иначе. Теперь он хотел специально нарушить запрет.
И потому, когда снова вдали показались очертания статуи Сфинкса – стража пустыни – его одолели любопытство и гордыня. Он шепнул вознице-ливийцу:
– Останови колесницу возле статуи.
– Да, господин!
Ливиец виртуозно остановил колесницу. Кони, почувствовав руку возницы, резко стали, и легкую колесницу слегка занесло в сторону. Нехези поднял руку, и остальные колесничие остановили лошадей.
К посланцу подъехал командир эскорта. Судя по внешности, это был не ливиец, а египтянин. Совсем молодой военный среднего роста с широкими плечами настоящего воина.
– Ты приказал здесь остановиться, господин? – спросил он.
– Да. Мне нужно посмотреть, что внутри этой статуи.
– Но, это не совсем хорошая мысль, господин. Такие статуи трогать не рекомендуется.
– Ты, египтянин? – спросил Нехези.
– Да. Но за искусство сражаться несколькими видами оружия меня назначили одним из младших командиров ливийской гвардии фараона.
– Как твое имя?
– Хоремхеб.
– Тогда я предлагаю тебе пойти со мной. Если ты конечно согласен.
– Я обязан исполнять все твои приказы во время нашего путешествия в Фивы. Но, войдя внутрь, мы можем вызвать гнев сильных.
– Сильных? Я до недавнего времени думал, так же как и ты, Хоремхеб. Но сейчас судьба дарит мне возможность самому побыть сильным и никого не бояться.
– Твоя воля, господин, – покорно склонил голову офицер.
– Я не хочу приказывать тебе, Хоремхеб. Но я хочу заглянуть туда и я это сделаю. С тобой или без тебя.
Нехези спрыгнул с колесницы и направился к статуе. Хоремхеб последовал за ним, приказав солдатам ждать.
Они обошли вокруг статуи, и Нехези заметил вход. Проникнуть внутрь каменного колосса можно было только одним способом – поднявшись на высоту около 15 метров.
– В эту статую можно попасть только через вот этот вход. Смотри, Хоремхеб. Там есть скрытая дверь.
– Ты прав, господин. Не такая уж она и срытая. Её отлично видно со стороны. Но чтобы туда добраться, нужна лестница.
– И она где-то здесь есть. Не приносят же те, кто сюда заходит, её с собой. Этой крайне неудобно.
– Ты, прав, господин.
– Ты зовешь меня господином, а знаешь, что я всего несколько месяцев назад был простым…
– Я слышал о тебе, господин, – прервал его солдат. – И это не важно кем ты был вчера. Важно кто ты сейчас, а еще важнее важно, кем ты станешь завтра.
– А ты знаешь, кем я стану завтра? – Нехези посмотрел на Хоремхеба.
– Большим господином. Тебе уготован высокий жребий, и твой час подняться над людьми уже пришел. Доказательством тому служит то, что ты хочешь сделать сейчас. Ни один египтянин не посмел бы проникнуть в Сфинкса. Но ты не боишься, разгневать грозных людей, и значит, боги уже отметили тебя.
– Но ты также последовал за мной. Значит, и тебя ждет высокий жребий?
Хоремхеб смолчал…
Нехези и его правнуки. 1283 год до новой эры
– Если бы он мог знать, дети мои, – проговорил отвлекшись от своего повествования Нехези, – что пойдут годы и именно он, Хоремхеб, взойдет на трон Египта и станет последним фараоном 18-й династии и снова сделает Кемет великой страной. Но тогда он был всего лишь одним из тысяч младших офицеров армии Эхнатона и не мог знать своего будущего.
– Так тот молодой офицер был фараон Хоремхеб? – изумился Яхотеп.
– Ты знал того самого Хоремхеба? – спросил Бата. – И он называл тебя господином?
– Не просто знал, детки. Но Хоремхеб, часто советовался со мной в вопросах государственной политики. Хотя не скажу, что я был близок к этому фараону также как к фараону Эйе.
– Имя Хоремхеба, славят во всех храмах Египта, дедушка.
– Да. Он снова восстановил старые традиционные культы Египта и восстановил пожалования храмам и за это жадные жрецы были готовы вознести его до небес. Хотя сам он ни в каких богов не верил с молодости. Но слушайте далее…
Продолжение рассказа…
Солдат расчисли песок под своими ногами, и увидел там лестницу.
– А вот и то, что мы искали с тобой, господин. Лестница. Те, кто приходит сюда, не утруждают себя тем, чтобы прятать её. Присыпали песком и все.
– Отлично! Приставим её к статуе. А ты не боишься гнева богов, Хоремхеб? Ведь мы сейчас совершаем святотатство.
– Богов? – усмехнулся офицер. – А чем они могут напугать меня, господин?
– Проклятием после смерти. Вечным проклятием в царстве мертвых.
– Беглый миг, когда я вижу луч солнца, стоит для меня больше вечности и господства в царстве мертвых.
– О! Да ты из тех, кого в храме Амона называют безбожными нарушителями веры, Хоремхеб. Но для меня это только качество, что отлично тебя характеризует.
– Я держу свои взгляды при себе, господин. И не нарушаю порядок, что установлен в Египте. А мои мысли касаются только меня одного.
Лестница была приставлена, и Нехези первым стал карабкаться вверх. Он отворил дверь, что скрипнув, обнажила вход внутрь статуи. Тяжелый воздух ударил в нос писца. Это был запах смерти!
Молодой человек без страха шагнул внутрь довольно просторного помещения.
– Да этот Сфинкс внутри полый! Здесь сотню солдат можно разместить, – проговорил он.
Хоремхеб последовал за Нехези.
– Чем только здесь так отвратительно пахнет.
– А ты посмотри себе под ноги, Хоремхеб.
Офицер посмотрел вниз и вздрогнул всем телом. Под его ногами были человеческие черепа. Сотни черепов!
– Что это? Кто же это сделал? – спросил он. – Ты знаешь, господин?
– Не больше твоего. А вот мой дядя, похоже, кое-что знал. Но не пожелал мне ничего рассказывать. Он только сказал, что стоит опасаться людей с татуировками Нубиса на руках.
– Бога мертвых? Я слышал о том, что Сфинксы служат для наказания преступников, но не думал, что это территория стражей мира мертвых, господин. Неужели мы пресекли границу их владений?
– Да. Я же тебе говорил, что мы совершаем святотатство.
– Говорил, но мы потревожили не богов, господин. Стражи опаснее богов. Они существуют на самом деле и умеют мстить. Нам лучше немедленно покинуть это место.
– Иди! Я ведь не держу тебя, Хоремхеб.
– Но я отвечаю за твою безопасность!
– Тогда следуй за мной. Я чувствую, что должен был сюда попасть. Это дорога моей судьбы.
Нехези прошел дальше в другое помещение поменьше зала черепов. Здесь зрелище было еще более впечатляющее. С потолка камеры свисали десятки ременных петлей, в которых были подвешенные за руки высушенные трупы людей! Вот откуда исходил запах смерти!
