Джералдин Брукс - Год испытаний
В Бредфорд-Холле довольно большой штат прислуги, так что меня вызывали обслуживать гостей только во время особо важных званых обедов. Серебро сверкало, золотилось вино в высоких бокалах, все радовало глаз, так что даже надменные лица Бредфордов смягчились. Мне, конечно, и не подумали сказать, кто был приглашен на обед, поэтому я очень обрадовалась, увидев среди гостей знакомые лица Момпелльонов.
Полковник был очень рад, что Элинор Момпелльон приняла его приглашение. Она выглядела изумительно в простом шелковом платье кремового цвета. Но полковник Бредфорд ценил ее обширные связи гораздо больше, чем ее изысканную красоту. Она принадлежала к одному из самых родовитых и влиятельных семейств в графстве. Поговаривали, что, выбрав Момпелльона в мужья, она отвергла поклонника, который мог сделать ее герцогиней.
Элинор сидела за столом между полковником и молодым мужчиной из Лондона, который ей что-то оживленно рассказывал. Когда я подошла к ней забрать суповую тарелку, она прервала его, слегка дотронувшись до его плеча, и обратилась ко мне:
— Анна, как ты себя чувствуешь после этой ужасной ночи?
Я заметила, что ее поведение возмутило полковника, и не поднимала глаз от тарелок, которые держала в руке.
— Спасибо, мэм, я чувствую себя нормально, — пробормотала я и отошла.
Работая в Бредфорд-Холле, я научилась думать только о своих обязанностях и не обращать внимания на разговоры. За столом большинство гостей обменивались любезностями со своими соседями, и в результате в зале слышался лишь приглушенный гул. Во всяком случае, когда я выходила, сменив тарелки после мясного блюда, это было так. Но когда я вернулась, чтобы подать десерт, в зале, где уже зажгли свечи, все замолкли и внимательно слушали молодого мужчину из Лондона. Нечасто нам доводилось видеть в своей деревне таких щеголей. Его парик был настолько замысловатым, что напудренного лица было почти не видно под белыми кудрями. Когда он говорил, его руки взлетали из-под кружевных манжет, как белые мотыльки, и по столу метались длинные тени. Гости слушали его очень внимательно.
— Думаю, никто из вас ничего подобного не видывал. Огромное количество всадников, повозки, доверху нагруженные вещами. Все, кто может покинуть город, поспешно уезжают или намерены это сделать. Если люди идут куда-то пешком, то только по середине дороги, чтобы не дышать заразой, которая так и сочится из зданий. По улицам все ходят как пьяные, шарахаются от встречных. Извозчика нанять нельзя — кто знает, вдруг он вез больного? — Молодой человек понизил голос и огляделся. Видно было, что ему льстит то, что он оказался в центре внимания. — Говорят, король собирается перевести двор в Оксфорд. Что до меня, я не видел никакого смысла оставаться в Лондоне. Город пустеет с такой быстротой, что из достойных людей практически никого не осталось, ведь богатство и связи не защищают от чумы.
Услышав это страшное слово, я похолодела. У меня закружилась голова, нечем стало дышать. Я стояла, пытаясь совладать с собой, и думала: но ведь существует множество болезней, кроме чумы, от которых человек может умереть. Джордж Виккарз не был в Лондоне больше года — не мог он заразиться!
Полковник Бредфорд кашлянул:
— Роберт, не пугайте дам, не то они будут вас избегать из опасения заразиться.
— Тут уже не до шуток, сэр. За городом я видел разъяренную толпу. Люди стояли с вилами у входа в деревенскую гостиницу и не пускали туда никого, кто ехал из Лондона. Мне бы и в голову не пришло останавливаться в такой дыре, даже в лютую непогоду, так что я благополучно проехал мимо. Но попомните мои слова, скоро никто не посмеет признаться, что он из Лондона, так что будут хитрить.
— Хорошо, что вам удалось выбраться оттуда, — сказал полковник. — Здесь у нас свежий воздух и никакой заразы.
Я заметила, как Момпелльоны обменялись многозначительным взглядом. Пытаясь унять дрожь в руках, я подала десерт и встала у стены.
— Вы не поверите, но некоторые люди, при том что имеют возможность уехать, остаются в Лондоне. Лорд Рэдиссон заявил, что считает своим долгом остаться и «показать пример». Пример чего? Не иначе как мучительной смерти.
— Подумайте, что вы говорите, — прервал юношу мистер Момпелльон. При звуке его голоса, глубокого, громкого и мрачного, Бредфорды перестали смеяться. — Если все, у кого есть средства, каждый раз, когда где-то появляется чума, будут бежать куда глаза глядят, ее семена распространятся вместе с ними и дадут свои всходы по всей стране. Если Господь счел нужным наслать на нас эту кару, мы должны встретить ее мужественно, там, где она нас застала, а не убегать от нее.
— Ах, вы так считаете, — произнес полковник насмешливо. — А если Бог пошлет льва, чтобы тот разорвал вас на куски, вы что, будете стоять и ждать?
— Прекрасная аналогия, сэр, — сказал мистер Момпелльон. — Да, я, несомненно, не сдвинусь с места и встречусь со львом один на один, если буду знать, что в результате моего бегства он погонится за мной и я подвергну опасности невинных людей, которые ждут от меня защиты.
При упоминании о невинных передо мной сразу возникло личико моего Джеми. А что, если лондонец прав? Джеми так много времени проводил с Джорджем Виккарзом.
Лондонец прервал молчание, воцарившееся после речи мистера Момпелльона:
— Очень мужественное заявление, сэр. Но те, кто знает об этой болезни больше всех — врачи и брадобреи, отворяющие кровь, — покинули город первыми. Из чего я сделал заключение, что они прописали нам такой рецепт: лучшее лекарство от чумы — бежать от нее куда подальше. И я намерен строго его придерживаться.
— Вы не должны забывать, — ответил ему на это мистер Момпелльон, — что Господь может сохранить вашу жизнь в любых испытаниях или отнять ее, независимо от того, как быстро вы умеете бегать.
— Многие, кто верил в это, уже превратились в гниющие трупы, которые везут на телегах, чтобы сбросить в яму.
Мисс Бредфорд поднесла руку ко лбу, изображая, что ей дурно. Однако, судя по ее острому взгляду, было очевидно, что она притворяется. Молодой человек повернулся к ней, правильно истолковав ее жест как желание услышать еще более ужасающие подробности. Он продолжил:
— Мне рассказывал один знакомый, слуга которого ходил к яме, чтобы разыскать своего родственника, что трупы сбрасывают как дохлых собак. Их лишь слегка присыпают землей и прямо на них сбрасывают новые трупы. — Он повернулся к пастору: — А знаете ли вы, сэр, кто тут же последовал за врачами и брадобреями? Конечно, англиканские священники. Из-за этого во многих церквах службы проводят нонконформисты.
После этих слов мистер Момпелльон опустил глаза и стал рассматривать свои руки.
— Сэр, если то, что вы говорите, правда, то мои братья по вере повели себя недостойно и мне очень горько слышать об этом. Может быть, они сочли, что Господь напрямую говорит теперь с горожанами и их голос ничего не может добавить к Его грозному гласу?
Хорошо, что в тот вечер стояла полная луна, иначе я наверняка свалилась бы в канаву, когда, спотыкаясь от усталости, чуть ли не бежала домой. Сбросив накидку, я поспешила наверх. В лучах серебристого лунного света мирно спали мои мальчики. Джеми обнимал братца. Я с ужасом дотронулась до его лба. Слава Богу, его кожа была прохладной на ощупь.
— Спасибо, — прошептала я. — Спасибо Тебе, Господи.
Прошло несколько недель после смерти Джорджа Виккарза. Наступил погожий сентябрь. Небо было почти каждый день ясным и голубым, погода стояла теплая и сухая. Я радовалась, что Джеми и Том не заболели, и жила в те дни с ощущением праздника в душе. А Джеми очень переживал из-за смерти своего любимого друга, мистера Виккарза. Я была полна решимости отвлечь его от грустных мыслей и пыталась превратить обычные дела в своего рода игру.
После обеда, когда я обычно ходила проверить овец, я стала брать с собой Джеми и Тома. Мы шли и болтали, по дороге придумывая разные истории.
Стадо у меня небольшое, всего двадцать одна овца. Я взяла себе за правило пускать на мясо любую овцу, которая не дает приплода. В результате этого отбора весной у нас было много ягнят, и в тот день для меня стало полной неожиданностью то, что одна из овец начнет рожать. Мы увидели ее в тени, под рябиной, она лежала на боку и тяжело дышала. Положив Тома на клевер, я встала на колени и попыталась помочь овце. Мне удалось нащупать нос и копытце, но ухватить ягненка я не смогла. Джеми стоял позади меня.
— Мама, может, я помогу? — спросил он.
Глядя на его маленькие пальчики, я сказала «да» и усадила его перед собой. Мой сын оказался хорошим помощником. Нащупав ножки ягненка, он сначала испугался и даже вскрикнул. Мы старались тянуть изо всех сил. Мокрый шерстяной комочек так неожиданно вылетел наружу, что мы с Джеми тотчас повалились на траву. Овца сразу же принялась вылизывать своего детеныша. Начала она с мордочки, и он в знак благодарности громко чихнул. Мы рассмеялись. Глаза у Джеми сияли от счастья, он был очень горд собой.
