Владимир Андриенко - Принцесса Себекнофру
— Нужна ли мне твоя помощь, Птахотеп? — усмехнулся номарх и сделал большой глоток из своей чаши.
Старик ничего ему не ответил и только загадочно улыбнулся. Этот заносчивый вельможа пришел к нему с намерением посмеяться над главным чати фараона.
— Что означает твоя улыбка, почтенный Птахотеп?
— Ты выпил моего пива, — снова улыбнулся Птахотеп.
— Да и оно отменное.
Тутхотеп допил все содержимое чаши, и слуга наполнил её снова. И снова номарх выпил её до дна.
— Отменное пиво! — снова похвалил он напиток.
— Ты ведь уже подготовил свою гробницу, Тутхотеп? Я слышал, что она великолепна. И твоя статуя даже больше чем статуя фараона. Ты говорил, что в своем номе ты хозяин. Или мне донесли что-то не так?
— Уж не думаешь ли ты напугать меня, почтенный Птахотеп? Я и тебе могу сказать, что мой ном принадлежит мне, как принадлежал моему отцу. Я выполнил все, что должен был выполнить по отношению к фараону. И после этого я делаю в номе то, что угодно мне!
— Так твоя гробница уже готова?
— А что тебе за дело до моей гробницы, Птахотеп? Уж не думаешь ли ты купить её у меня?
— Нет. Она скоро тебе понадобиться.
— Почему ты так решил, Птахотеп?
— Мое красное пиво — пиво смерти. Я ведь не зря рассказал тебе легенду о красном пиве.
— Я слышал эту легенду много раз. Она родилась в моем номе. Есть красное целебное пиво бога Ра, и красное отравленное пиво богини Сехмет.
— Именно так, номарх. Именно так. Но ты не знаешь еще кое-чего.
— И что же это? — снова усмехнулся Тутхотеп.
— Сама львиноголовая богиня Сехмет подарила секрет этого пива жрецам. И передавали они этот секрет из поколения в поколение. И он почти исчез, ибо умерли почти все кто знал про него. И кое-кто по большому секрету передал его мне. И ты выпил такого пива, номарх.
Тутхотеп побледнел и чаша выпала из его руки. Остатки красной жидкости разлились по плитам подобно крови. Номарху уже более было не смешно.
— Ты более не смеешься?
— Это правда? То, что ты сказал, Птахотеп?
— Я не вру тебе и ты можешь узнать об этом у многих.
Тутхотеп промолчал. Он не нашелся что сказать.
— Итак, я смогу дать тебе противоядие от напитка богини Сехмет, номарх. Но могу и не дать тебе его. У тебя есть три дня подумать. Если желаешь жить — то приходи в мой дом и принеси мне клятву верности, а не желаешь поторопи мастеров и найди хорошего бальзамировщика. Пожалуйся на меня Осирису, может он воспалиться праведным гневом. А сейчас уходи!
Птахотеп указал номарху рукой на ворота. Тот поднялся и низко поклонился части фараона…
Тени в лабиринте.
— Видишь, мой принц, как делаются дела? Этот Птахотеп не так глуп, как думали многие. Многие списали его со счетов, а он одним ударом повалил себе под ноги номарха из Гелиополя. А этот номарх имеет виляние на жрецов Ра!
— А что это за яд Сехмет? — спросил принц жреца.
— Тайна этого напитка давно утеряна. И боюсь, что кроме Птахотепа, и еще нескольких человек, о ней никто не знает. Он получил её много лет назад от старого жреца богини Сехмет, которого многие считали выжившим из ума. Но Птахотеп послушал его и получил страшную тайну Египта в свои руки. И вот он решил воспользоваться ей.
— Он решил использовать яд в первый раз?
— Да. Не так просто выпустить из клетки демона богини Сехмет. Это опасно и не каждый на это решиться. Но скоро мы увидим как его станут применять и другие…
Глава 1. Реальность Исефет
Единственный день может стать вечностью.
В течение единственного часа можно сотворить
будущее, ибо Бог знает того,
кто действует вместе с ним.
Тени в лабиринте.
Принц Эвиб-Ра увидел дворец своего отца.
— Это грядущий мир Исефет, мой принц. То, что будет, в случае если ты не умрешь. Он отличается от реальности богини Маат, которую мы с тобой только что посетили.
— Этот вариант мне нравиться больше.
— Вот как? Но ты еще не видел этого будущего, но говоришь, что он тебе нравиться. Отчего? Всего лишь из-за того, что ты здесь жив?
— Жизнь многое значит. Мое имя запомнят как имя фараона Верхнего и Нижнего Египта. Разве этого мало?
— Тогда давай посмотрим на этот мир и на тебя самого. И кто знает, может быть ты изменишь свое мнение.
— Значит, я смогу выбирать реальность, которая будет?
— Да, ибо это тебе предоставили выбор. Ты Тот, кому предоставлено это право…
Время действия: 44 год правления фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменемхета III 1797 год до н. э.
Место действия: Город Иттауи, "соединяющий обе земли" — столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона.
Старик в белом одеянии жреца без всяких украшений с трудом передвигал свои ноги по дорожке ведущей к дворцу. За ним на почтительном расстоянии шли стражи и слуги.
Этот старик был фараон Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет III. Он уже год назад как перестал носить одежды подобающие великому владыке, а одевался просто как жрец. Исключения фараон делал только в случае торжественных выходов. И так было с того дня, когда его старший сын и соправитель принц Эвиб-Ра взял все нити правления страной в свои руки.
Аменемхет III правил страной долго и время его царствования многие почитали за золотое время в истории Египта. Строились храмы, дворцы, обустраивалась Дельта, крепли торговые связи, росла добыча золота, оросительные системы были в порядке и урожаи оттого были неизменно высокие. Фараон оправдал слова придворного писца о себе:
Процветает Египет.
Он сделал сильными обе земли,
Он — жизнь, несущая прохладу;
Сокровища, им розданные, — это пища
Для тех, кто идет за ним.
Он — пища, а рот его — изобилие.
Но его мучило одно — правильный ли он сделал выбор в определении наследника? Своего второго сына Аменемхета старый фараон не сильно жаловал. И это было правильно. Так сказал бы каждый. Второй принц Кемета совсем не напоминал первого ни статью, ни умом, ни силой воли.
Но теперь и первый сын, наследник-соправитель, стал вызывать его беспокойство. Слишком он был решителен и смел. Слишком высоко ценил свою власть и ни с кем не желал её делиться.
— Государь, — послышался рядом тихий голос, который заставил фараона вздрогнуть.
Кто это посмел приблизиться к нему так близко? Разве он не приказал все держаться на расстоянии? Он поднял голову и посмотрел на дерзкого. Но это был его любимец архитектор Сенусертах. Также старик, но в отличие от фараона он был полным и на его широком лице не были так заметны разрушительные следы времени и горя как на худом лице фараона.
— Сенесуртах? Ты уже вернулся? Я рад тебе, друг мой.
— Ты сердит, государь? Я пришел к тебе не вовремя?
— Не на тебя я сердит, друг мой. Тебя я всегда рад видеть. Как идет строительство храма в Тине?
— Хорошо, государь. Скоро он будет совсем готов.
— Это радует мое сердце, Сенусертах. Слишком мало радости мне осталось в этой земной жизни. Я угасаю, друг мой.
— Твоя рука ослабла, государь, но ты по мудрости своей поставил править своего наследника Эвиб-Ра. Он достойный повелитель.
Фараон грустно усмехнулся.
— Достойный ли он, друг мой? Принц-соправитель слишком крут. Он вызывает к себе номархов и часто нетерпим к их советам. Он желает править страной так, как это было в древние времена при фараоне Хуфу.
— Я слышал, как он говорит с номархами, государь. И это радует меня. Возвращение к тому времени когда, власть повелителя была беспредельна — это благо для Египта.
— Ты в этом уверен? — фараон посмотрел на архитектора.
— Номархи слишком много возомнили о себе, государь. Но они должны помнить, что только фараон равен богам в этой стране. Он стоит выше своих подданных. А что я вижу в номах на гробницах номархов, государь? Они осмеливаются заказывать резчикам изображать себя вровень с фараоном! А то и вообще не упоминают на памятных стелах твоего великого имени.
— И что с того, друг мой? Пусть себе изображают. Еще основатель нашей династии Аменемхет I установил это. Он перестал сильно вмешиваться в дела провинций-номов и дал местным правителям больше власти. Ведь они лучше могут понять проблемы своего нома, чем чиновники моего дворца. Да и в каждом номе есть земли фараона и это позволяло мне и моим предшественникам контролировать ситуацию.
— Сила Египта, государь, в величии фараона. Так считают все твои подданные.
Фараон знал о том, что многие придворные поднятые им из низов думают, так же как и его архитектор. И потому он перевел разговор на другое.
