Элизабет Фримантл - Гамбит Королевы
– Вы хотите узнать, честен ли он, ваше величество?
– Вот именно.
– Ваше величество, мое мнение не стоит…
– Мы спрашиваем, что вы думаете! – Король начинал раздражаться; он сжал кулаки, уперев их в колени.
– Что я думаю, ваше величество?
– Да! – Король возвысил голос; все сжались, кроме Райзли. – Считаете ли вы, что Сеймуру можно доверять?
Райзли тихо вздохнул, плотно сжав губы, и уставился в пол, как будто глубоко задумался.
– По-моему… да, можно.
Король выдохнул и пожал плечами. Должно быть, он тоже уловил, как Райзли сделал паузу после слов «по-моему». В его ответе явственно угадывалось сомнение. В то же время ему удалось ни на кого не бросить тень. Хотя Хьюик ненавидел Райзли, он невольно восхитился тонкостью его игры. Хотя… какие уж тут игры! Райзли снова пытался низложить Катерину, и на сей раз его орудием стал Сеймур.
Дот быстро складывала вещи вместе с камеристками королевы. Она укладывала платья в сундуки, заворачивала зеркала в простыни, меха в атласные мешки. В спешке мешки не завязывали. Все так неожиданно! Рождество королева проведет в Гринвичском дворце. Король же завтра вернется в Уайтхолл. С утра разжечь камин не успели; в покоях королевы очень холодно, от дыхания поднимался пар.
Дот нашла королеву одну в опочивальне; Катерина сидела на краю кровати с невозмутимым видом и перебирала ожерелье с крестиком ее матери – как будто у нее в руках четки. Она не сразу заметила Дот; о чем-то задумалась. Дот спросила, не случилось ли чего-нибудь.
– Да, Дот, – ответила королева. – По-моему, это начало конца.
Она исхудала, щеки ввалились, глаза смотрели в одну точку. Она всегда боялась, что ее отошлют прочь от короля – однажды она так и сказала: «Дот, пока он согласен видеться со мной, у меня еще есть надежда». Вот что она сказала в тот последний раз.
– Мадам, если вы не возражаете… все часто оборачивается самым неожиданным образом. Посмотрите на меня! Как я мучилась в Ньюгейте, уверенная, что меня сожгут, и вот я здесь!
– Дот, благослови тебя Бог, – сказала она, но слова Дот ее, похоже, не утешили.
– И потом, сейчас нет никакого ордера, как в прошлый раз, – добавила Дот, вспомнив ужасную бумагу, подписанную королем, которую Катерина швырнула в огонь.
– То, что я не видела ордера, не значит, что его не существует. В прошлый раз нам просто повезло, что его нашел Хьюик.
– И запрещенных книг у вас уже нет. Все давно увезли.
– Нет, Дот, кое-что есть. Не книга. Но я тебе не скажу; тебе лучше этого не знать. И видишь ли, меня все равно что изгнали… – Она перебирала жемчуг так долго, что Дот показалось: нить вот-вот порвется. – Это нехорошо, Дот. – А потом она сказала то, чего Дот не поняла: – Когда все завертится, спасайся. Беги подальше, уезжай в Девон и живи счастливо с Уильямом.
Дот молча одевала ее, не зная, что ответить. Катерина стояла, как кукла, безвольно поднимая руки. Наряд выбирала Дот. Катерина не сказала даже, какое она хочет платье, какие драгоценности, так глубоко она погрузилась в свой мир.
– Что говорят придворные дамы? – спросила Катерина, нарушая молчание.
– Почти все говорят, что король плохо себя чувствует и хочет остаться один.
– Почти все? Значит, есть и другие?
– Одна или две обмолвились, что король вами недоволен.
– И одна из них, наверное, Стэнхоуп, – вырвалось у Катерины.
– Нет, не она. Стэнхоуп вчера вечером уехала в Сайон.
– Крыса бежит с тонущего корабля. Кто же тогда?
– Ваша сестра и Кэт Брэндон; они волнуются за вас.
– Им я хотя бы могу доверять, – вздохнула Катерина. – Езжай в Девон с Уильямом. Обещай, что… – Помолчав, она добавила: – Нет, хватит с меня! Довольно пятен на моей совести!
Теперь Катерина забилась в угол с Хьюиком; они о чем-то тихо разговаривали, она жестикулировала, то и дело озираясь по сторонам. Король приказал Хьюику остаться, и Катерине это было не по душе. Остальные продолжали суетиться и складывать вещи; шутиха Джейн путалась под ногами и всем мешала. Джейн не любила переезжать. Накидка свалилась с ее головы; под ней она лысая, как коленка; должно быть, ее побрили, чтобы избавить от вшей. Дот дала Джейн груду защитных чехлов и велела накрыть мебель. Джейн делается спокойнее, если у нее есть какое-нибудь занятие.
Дот слышала, как во дворе запрягали лошадей; звенела сбруя, перекликались конюхи. Фрейлины были оживлены, взволнованы. Какая неожиданность – переезд в Гринвич! Они еще не поняли, что здесь что-то не так, и не чувствовали напряженной атмосферы.
Один за другим сундуки сносили вниз и грузили в повозки. Дот в последний раз обошла покои королевы, проверяя, не забыли ли что-нибудь важное. Она заглянула под кровати и за двери, но не нашла ничего, кроме хлопьев пыли. К ней подошел Уильям.
Они поедут верхом вместе с королевой. Когда они спускались по расписной лестнице, Уильям держал Дот за руку и шепотом велел ей не волноваться. Потом, прижав палец к ее лбу, поводил по нему кругами.
– Волнение ничему не поможет, Дороти Сэвидж, – сказал он. – Увидишь, все наладится само собой…
– То же самое и я ей говорила.
– А ведь это правда, моя Дот. Я бы никогда не подумал, что мы можем пожениться, а посмотри-ка на нас!
Стоял лютый холод; усевшись на пони, Дот плотно закуталась в плащ и надела варежки, подбитые мехом. Катерина уже в седле; они выехали в ворота. Вдруг Катерина остановилась со словами:
– Нельзя бросать этих бедных обезьянок!
Она подозвала одного из конюхов и велела принести зверьков. Все ждали, когда принесут Франсуа и Вирсавию. Лошади нетерпеливо фыркали, топали копытами, вскидывая головы. Холод проникал под одежду Дот. Наконец появился мальчик с клеткой. Обезьяны ужасно визжали, как будто их несли на казнь.
Клетку поставили в повозку, где ехали комнатные собачки, но собаки испугались их визга и подняли бешеный лай. Франсуа и Вирсавию перенесли в другое место. Когда все звери наконец были устроены, они пустились в путь так медленно, словно были похоронной процессией. За ними ехали повозки.
Будь сейчас лето, они поплыли бы по реке, но Темза местами замерзла, поэтому они поедут посуху до Ричмонда, где пересядут на барки.
Королева скакала впереди со своей сестрой, леди Марией, и главным конюшим; за ними держалась группа фрейлин; все выстраивались по старшинству, хотя сегодня придворный этикет не имел никакого значения. Дот волновалась, что к их приезду ничего не будет готово. Обычно ее посылали в новый дворец заранее, чтобы за всем проследить; кроме того, они никогда еще не ехали так медленно. Но все произошло в последнюю минуту. Сами вестники ускакали всего пару часов назад, чтобы объявить об их прибытии, а лакеи сопровождали королевский поезд. Дот представляла, какая начнется суматоха, когда они доберутся до места, где комнаты не готовы и всех нужно накормить.
Дорога шла в гору; говорят, что в ясные дни с вершины холма можно разглядеть купол собора Святого Павла. Сама Дот ни разу не видела купола и сегодня не увидит: их окружает густой туман, низкое небо затянуто облаками и как будто сливается с землей.
Все покрыто инеем; деревья и крыши амбаров заледенели, а по обочинам дороги кристаллы льда сверкают в высокой траве.
На мили и мили кругом не видно никакой живности – ни кролика, ни даже птицы. Их процессия так растянулась на дороге, что Дот не видела ее конца.
Рядом с ней скакал Уильям. Он напевал какую-то песенку, которую заглушал цокот копыт по замерзшей земле. Лошади разогрелись; их окружали облака пара.
Иногда они проезжали деревни: Лонг-Диттон, Сербитон, Хэм… Тамошние жители высыпали на улицы. Всем хотелось взглянуть на королеву и на леди Марию. Должно быть, все видели глашатаев, которые проскакали той же дорогой раньше. Королевская семья живо интересовала всех. Катерина улыбалась и махала рукой, время от времени останавливаясь и свешиваясь с седла, чтобы принять подарок: горшочек меда, сушеную лаванду, яблоко – или поцеловать в щеки детей, которых матери протягивали ей. Никто и понятия не имел, какая тревога гложет королеву.
Места, по которым они ехали, напоминали Дот родную деревню. Нити, связывавшие ее с родительским домом, совсем истончились. Раньше ей хотелось написать маме, рассказать, что она вышла замуж, но, так как ни мама и никто из соседей читать не умели, Дот оставила свою затею. Узнав об этом, Катерина сама написала кому-то в Рай-Хаус и велела передать новости Фонтенам. Вскоре пришел ответ: у Фонтенов все хорошо, маленькая Мин вышла замуж за Хью Паркера, который раньше был подмастерьем у их отца, а мать взяли прачкой в господский дом. Дот решила, что и здесь не обошлось без вмешательства королевы.
Они сделали остановку в Ричмонде. В большом зале для них накрыли обед. Путники подсаживались к огню, отогревая озябшие руки и ноги. Скоро они снова отправились в путь: зимние дни коротки, а им нужно было успеть в Гринвич до темноты. Все сели в барки и плыли по реке. Они миновали Лондон, проплывали мимо всех королевских дворцов: Вестминстер, Уайтхолл, Бейнардс-Касл, Тауэр. Дот думала о том, как переменчива судьба, которая уготовила ей столько неожиданных поворотов. Что-то еще у нее в запасе?
