Скала альбатросов - Альберони Роза Джанетта

— Меня зовут Марта Джентиле [50], профессия — компаньонка, а фамилия Сальваторе теперь Колуччи, профессия — кучер. Довольна? Мы заново родились все трое, как видишь.

— Так ли уж это все необходимо? — задумчиво спросила девушка.

— Да, необходимо, чтобы затерялись наши следы, ведь у наших врагов повсюду шпионы.

В тот вечер в гостинице, когда Арианна забралась под одеяло рядом с Мартой, она не произнесла ни слова. Девушка очень изменилась. Она не обнимала Марту, как прежде, не ласкалась, не просила рассказать какую-нибудь смешную историю про неаполитанских женщин или сказку. Она лежала, уставившись в потолок, и вдруг спросила:

— А долго ли ехать до Варезе?

— Думаю, дня два или три. Завтра узнаем у Каттанео.

— Неважно. Я просто так спросила.

Наутро кареты графа Венозы двинулись по дороге в Милан. Арианна поразилась, сколько понадобилось лошадей. Кареты везли две черные и три гнедые лошади. И еще конный эскорт по сторонам, ни на минуту не оставлявший путников всю дорогу. Девушка не могла поверить, что все это делалось в ее честь.

Как забавно, думала она, столько пыли поднимается ради Арианны Калоре, баронессы, у которой никогда в жизни не было других сопровождающих, кроме ее матери или Марты.

Она осмотрела карету — очень нарядно, удобно, стены обиты зеленым атласом. Новые шляпа и пальто того же цвета. Наверное, их прислал Веноза. Марта, конечно, знала все, Арианна не сомневалась в этом, но ей не хотелось расспрашивать. Теперь, когда она потеряла Марио, ничто не интересовало ее. Правда, ей нравилось рассматривать пейзаж, менявшийся на глазах.

Вдоль дороги росли густые деревья — тополя, вязы, каштаны, бук, ясень, рябина, — в просветах между ними виднелась бескрайняя равнина, уже по-осеннему желтая. Местами веселые ручейки подтачивали корни деревьев, образуя сверкающие водовороты. Но чаще всего по сторонам дороги тянулись спокойные каналы, полные воды. Все вокруг создавало удивительное ощущение свободы, печального покоя и полного безразличия к ее горю.

Глядя на стадо, за которым ходил рыжеволосый подпасок, рассматривавший из-за кустов карету с эскортом, Арианна подумала, что в глазах мальчишки она какая-нибудь прекрасная миланская синьора или же дама из Габсбургской династии. Она должна гордиться всем происходящим, обязана быть счастливой. Ее мечта, сказка, которую она придумала в надежде, что обретет другую жизнь, не такую, как у матери, осуществляется. Ох, сколько же раз она представляла себе эту сцену — ярко освещенное судно увозит ее ночью с Тремити, она стоит на носу и, не оборачиваясь, смотрит вперед на материк. А утром, на рассвете, ее ожидают на берегу роскошная карета, запряженная несколькими белыми лошадьми, и высокий, сильный человек. Он берет ее на руки и несет с судна в экипаж. И до тех пор пока не появился на Тремити Марио, у мужчины этого не было никакого определенного лица. А потом мечта сделалась более конкретной, более волнующей.

Марио стал ее героем. Именно его она называет своим мужем, он входит к ней в спальню, и ей нисколько не страшно, наоборот. От волнения она еще крепче прижимается к нему, такому сильному, надежному любимому и закрывает глаза. Но сейчас все происходит по-другому.

Роскошная карета с эскортом везет ее по незнакомым местам, везет в неведомый город, и она не знает зачем. Не знает даже, к кому.

Она вздрогнула, прижалась лбом к окошку. Рыжеволосого пастушка уже не видно. Он тоже сделался частицей прошлого. Девушка откинулась на спинку сиденья. Марта мечтательно смотрела в окно и чему-то улыбалась, качая головой. Наверное, нарочно улыбается, хочет обратить на себя внимание, подумала Арианна и закрыла глаза.

Конечно, она несправедлива к своей воспитательнице. Столько времени провела, замкнувшись во враждебном молчании. Марта такого не заслуживает. Нельзя быть эгоисткой. Однако так ей и надо. Молчанием Арианна хоть чуточку отплатила ей за сговор со священником и всеми другими, кто стерег ее и помешал убежать.

Это верно, она многим обязана им, они спасли ей жизнь. Одного только не понимают, что, потеряв Марио, она утратила желание жить. Конечно, Марта права, Марио оказался слабым человеком, подлецом, столько наобещал, а потом бросил. Но все равно ей недостает его. Боже, как недостает! Однако она не будет плакать, а изгонит его из своих мечтаний и из сердца, во что бы то ни стало изгонит из своей памяти. Пусть даже при этом загубит себя! И ему, проклятому, придется умереть ради того, чтобы она могла жить! Она почувствовала, как слезы ручьями потекли по щекам. Она приблизилась к окошку и прижалась носом к стеклу, всеми силами сдерживая себя. Ах, эти слезы!

Марта не должна видеть их. Сейчас же надо поговорить с ней. Она уже достаточно наказана. Слезы высохли. Девушка повернулась к Марте и встретила, как всегда, теплый и ласковый взгляд. Как это ей удается, удивилась Арианна.

— Я заметила, ты сегодня часто улыбалась. Что так радует тебя? Если не секрет, конечно.

— Какой же секрет, дорогая? Я только представила, как будет потрясен граф Веноза, когда встретится с тобой.

— Почему же?

— Потому что, увидев тебя в своей карете, такую нарядную, такую очаровательную, граф будет сражен твоей красотой, вот я и улыбаюсь при мысли об этой встрече.

— Почему ты так считаешь? Что ты знаешь об этом графе?

— Мне известно достаточно, чтобы догадаться, как он отнесется к тебе. Это человек, для которого главное в жизни — искусство, так говорили мне. А ты, я уверена, ты — самое великое произведение искусства, какое мне когда-либо доводилось видеть.

— А как выглядит этот граф? Наверное, старый, толстый, противный? — поинтересовалась девушка, глядя на нее.

— Не говори глупостей, дорогая. Это джентльмен, которому падре Арнальдо доверяет, порядочный человек.

— Лишь бы он помог мне наказать маркиза Россоманни! — зло бросила Арианна. Глаза ее сверкнули гневом.

— Прошу тебя, дорогая, изгони ненависть из своего сердца. Забудь все и никогда не оборачивайся назад. Ненависть — спутник завистливых, низких и подлых натур, предателей. Это они брызжут слюной, они отравляют атмосферу вокруг себя и заражают злобой других. А ты не годишься для такого чувства. Ты великодушна. И не забывай, тебе надо беречь свою красоту, это твое приданое, знак душевного благородства. А ненависть, если позволишь ей угнездиться в сердце, погубит твою красоту. Не следует делать этого. Оставайся такой, какая ты есть. Люби, и в этом твое призвание. Забудь Марио.

— Но мне не удается забыть его! Стоит подумать о нем без всякой ненависти, как сразу опять вспоминаю прежние мечты, снова тоскую и просто умираю, оттого что его нет. А стоит подумать с ненавистью — и уже могу свободно вздохнуть и делаюсь сильнее. Чувствую, что в состоянии изгнать его из своего сердца.

— Да, вот именно такая ненависть и пускает корни в нашей душе, — предупредила Марта. — Поначалу мы находим ей оправдания, но чем больше ненавидим, тем сильнее она разгорается. Ненависть — как вино для пьяницы, она входит в нашу кровь, мы привыкаем к ней и дурнеем душой и телом. Будешь по-прежнему ненавидеть Марио, быстро подурнеешь, кожа на лице увянет, глаза потускнеют, губы потрескаются, голос сделается резким, злым, руки станут холодными, как лягушачьи лапы…

Марта увидела, что девушка беззвучно заплакала и слезы тихо потекли по ее лицу. Значит, удалось достучаться до сердца. Наконец-то она заплакала. Марта предпочитала видеть эти слезы, чем мириться с презрительной миной на лице и молчанием, как было всю дорогу, пока они путешествовали. Наконец-то удалось пробить брешь в защитной стене, и Марта попробовала увеличить ее:

— И все, буквально все начнут избегать тебя, а я в первую очередь. И окажешься среди нищих, среди них станешь искать союзников, которые помогут тебе ненавидеть Марио Россоманни. Ведь именно этого ты добиваешься от меня. Хочешь сделать своей союзницей в ненависти к маркизу. Все последнее время я с уважением относилась к твоему молчанию. Но теперь довольно. Я согласна быть союзницей, но только в твоей счастливой жизни, в любви.