Василий Сергеев - Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)
Обеспокоенные слишком долгим молчанием верховных лож, отвергнутые орденом масоны на свой страх и риск заседания продолжили. Никаких кар ни от кого не воспоследовало: так, нам известно о принятии в 1785 году «в ложи» доктора Багрянского, профессора Чеботарева и О.А. Поздеева42;*В «Войне и мире» Л.Н. Толстого он назван Баздеевым.* последний в масонстве начала следующего века пользовался безусловным авторитетом как чуть ли не единственный розенкрейцер-мартинист прошлого века...
ИЕЗУИТЫ
L'habit ne fait pas le monde.
*Одежда не делает монахом (франц.)*
Успех создания «карманного» масонства в Польше был использован Екатериной и в России. Ложа, основанная в 1784 году в Петербурге на средства государыни, присвоила себе название Императорской. Однако того успеха, как в Польше, не последовало; да и в Польше, – был ли там успех, или ее дурачили? Во всяком случае, Екатерина ищет иное, кроме противоядие деятельности масонов, и усматривает таковое противоядие в деятельности ордена иезуитов.
С конца XVII в. иезуиты имели школу в Москве, где воспитывались дети Апраксиных, Голицыных, Головниных, Долгоруких, Куракиных, Мусиных-Пушкиных, Нарышкиных... Екатерина получила при первом разделе Польши 4 иезуитские коллегии (Динабург, Витебск, Полоцк, Орша), 2 резиденции (Могилев и Мстиславль) и 14 миссий с доходом до 20 000 000 злотых. На следующий год кардинал Гарганелли (ставший папой Климентом XIV) распустил орден; иезуиты перестали существовать во всем мире, кроме России, где императрица, вовсе не собираясь etre plus catholique que le pape*Быть большим католиком, чем папа римский (франц.)* и несмотря на очевидный повод для секуляризации, тем не менее распорядилась оставить все как есть, при условии принесения иезуитами присяги, что и было выполнено. Епископом латинских церквей в Белоруссии назначен был бывший прусский гусар, затем капитан в литовских войсках, литвин и кальвинист, принявший католичество, Станислав Сестренцевич. Он смог не только добиться аудиенции у Павла Петровича, но и завоевать его симпатии...
В 1779 году в Полоцке, несмотря на протесты папы римского, было открыто новое иезуитское учебное заведение, на следующий год посещенное Екатериной.
ЕКАТЕРИНА ИВАНОВНА НЕЛИДОВА
В конце 70-х годов среди фрейлин великой княгини появилась одна очаровательная особа, возраст которой, как, впрочем, и царевны, приближался к тридцати. Благодаря своей скромности и уму Екатерина Нелидова вскоре завоевала симпатию великой княгини и стала ее любимой фрейлиной.
Она не обладала ни привлекательной внешностью и кокетством светских львиц. Известен ее портрет тех лет кисти Левицкиого, где она предстает перед нами если не строгой, то, по крайней мере, сдержанной. Она была скромна: ее не привлекали ни украшения, ни богатые туалеты, ни прочая мишура. Возможно с некоторым пренебрежением ее современники говорили о ней:
«Она одна из тех, кто верит в добродетель».
Мадемуазель Нелидова была одной из лучших учениц Смольного института благородных девиц, который основала Екатерина. Она восхищалась великим князем Павлом, но не выставляла это напоказ. Как только Мария Федоровна осмеливалась критиковать своего супруга, она умело подчеркивала редкие качества царевича и даже ловко поддерживала его, когда тот оказывался неправ.
Мало-помалу, не вторгаясь в семейную жизнь четы великих князей, она обрела доверие обоих супругов.
Супружеская гармония, которой всегда отличался домашний очаг Их Императорских Высочеств, не была поколеблена той ролью, которую сыграла в их жизни эта фрейлина. Во всяком случае Павел начинает испытывать к ней симпатию и, будучи таким недоверчивым, находит в этой душе спасительное успокоение. Разговаривая с ней, он может не бояться осуждения или фальши. Чувствительная, не выносящая лести, которой осыпали каждый шаг императрицы, «маленькая смуглянка» (темноволосая и с довольно смуглым цветом кожи), как ее называли при «большом» дворе, сама много претерпела со стороны царедворцев.
Может, Екатерина Нелидова была Blaustrumpf43*Синий чулок.*, завистливой, злой, некрасивой, и не могла привлечь к себе ни одного поклонника? Вовсе нет! Ее культура, полуфранцузская, полунемецкая, грациозные менуэты, всегда точные ответы, такт, изящество, исключительная вежливость, которая никогда не превращалась в подобострастие, происхождение (семья принадлежала к литовской аристократии) удерживали подле нее самые замечательные умы из императорского окружения. Екатерина Нелидова была загадочной личностью, а мечты, тоска по духовности спасали ее от людской пошлости.
Обращал ли Павел на нее внимание как мужчина? Если судить об этом по весьма спорным свидетельствам тех, кто видел, как развивается их дружба, то следует думать, что нет. Но узнаем ли мы когда-нибудь об этом наверняка? Царевич был настолько прямым в выражении своих чувств, так старался быть искренним в отношениях с другими, что это спасало его от банального стремления дать понять женщине, что она взволновала его сердце.
Многие наблюдатели отмечают противоположность характера и поведения великой княгини и Нелидовой, что привлекло великого князя к последней и дало ей возможность удержать его подле себя. Другие пишут об искренности фрейлины, а некоторым кажется, что ее не в чем было упрекнуть, а роль, которую она сыграла в жизни супругов, была благотворной.
Вспыльчивый характер Павла порой приводил жену в ужас. Нелидова в течение нескольких лет ограничивалась тем, что старалась примирять августейших супругов в их семейных ссорах. Некоторые утверждали, что они «жили втроем». Да, Екатерина Ивановна принимала участие в семейных заботах; но когда Марии Федоровне нашептывали на ухо, что ей длжно следить за «авантюристкой», что ее семейная жизнь находится под угрозой, Мария Федоровна выслушивала это не тревожась. Если что-то и было в этом «союзе умов», то лишь возможность для Павла беседовать с неожиданной фавориткой о своих мечтах и фантазиях. Ведь его жена интересовалась преимущественно земными проблемами и не любила витать в облаках.
По словам многих свидетелей, живших как в Гатчине, так и в Санкт-Петербурге, споры, примирения и ссоры Павла и фрейлины были похожи на бурный роман! Это заставило Екатерину дать Павлу несколько добрых советов, в ответ на которые тот послал ей полное негодования письмо: он возмущался злобной клеветой, «извращающей самую чистую дружбу» и защищал оскорбленную добродетель.
Фрейлина, в очередной раз оскорбленная в своем целомудрии, много раз покидала дворец великих князей. Злые языки утверждали, что таким образом она стремилась еще крепче привязать к себе царевича. Но одно из многочисленных писем Екатерины Ивановны Нелидовой, которое она послала своему «задушевному другу» великому князю, говорит нам гораздо больше, чем придворные слухи:
«... Я вам клянусь, что никогда не думала о подобных вещах. Разве я на вас когда-нибудь смотрела как на мужчину? Я никогда не придавала этому значения с тех пор, как подружилась с вами. Мне кажется, что вы – моя сестра»...
Впрочем, в этом утверждении слышен и юмор...
В семье Павла продолжали появляться очаровательные княжны: сперва – Александра, которая станет женой венгерского палатина; Елена, будущая великая герцогиня Мекленбургская, затем – Мария, которая превратит Веймар в настоящий центр высокой культуры. Она соберет там лучшие умы своего времени и станет покровительницей Гете. Младшую, Анну, просил в жены Наполеон, но угроза будущего конфликта между Францией и Россией помешала этому браку. Она станет королевой Нидерландов.
Позже у Марии Федоровны родилась Ольга, которая умерла в раннем детстве. Дочь Екатерина, выходила замуж дважды: за вюртембергского короля Фридриха Вильгельма и принца Гольштейн-Ольденбургского Георга Петера. Последний сын великих князей, Николай, в 1825 году взойдет на трон после своего брата Александра I, поскольку Константин откажется от своих прав на престол. Еще один сын, Михаил, женился на Елене, принцессе Вюртембергской.
Считается, что в отношениях Нелидовой к августейшему другу не было корысти. Она даже обижалась, когда он пытался подарить ей что-нибудь ценное... Но лорд Витворт, посол Англии, упоминает о тридцати тысячах рублей, которые царевич предоставил Нелидовой для заключения коммерческой сделки. Можно ли обвинять ее в том, что она воспользовалась «императорской дружбой»? Разве не так же поступала и Мария Федоровна, оказывая протекцию монбельярским производителям ситца?
ГАТЧИНА
# июля 1783 года Екатерина подарила сыну роскошное имение недалеко от столицы, некогда бывшее во владении ее любовника Григория Орлова.
