Александр Майборода - Путь на юг
— Сын Завида, рыбака.
— Первуша, здесь у нас что-то вода в колодце пропала, — ласково проговорил князь Вячеслав. — Надо бы тебе слазить в колодец, посмотреть, куда делась вода.
Мальчишка покосился на черное отверстие колодца. Всем известно было, что колодец очень глубок. Среди мальчишек ходило поверье, что это ход в логово самого водяного. А как известно, кто попадает в лапы водяного, тот никогда не возвращается.
_ Видя, что мальчишка сомневается, Борислав сказал.
— Если не найдем воды в колодце, то мы либо умрем от жажды, либо нас убьют хазары.
Жировит показал мальчишке веревку.
— Мы тебя привяжем за пояс, если что — вытащим.
Первуша почесал ногу ногой.
Князь показал ему серебряную монету:
— Когда вернешься — будет твоя.
— Ладно, — неохотно согласился Первуша.
Жировит обвязал его веревкой за пояс, и мальчишка полез в отверстие колодца. Сторож осторожно отпускал веревку. Когда она почти закончилась, она ослабела.
— Добрался до дна, — сказал Жировит.
Мальчишка долго не подавал знаков, и Борислав стал беспокоиться.
— Да жив ли он там?
Жировит осторожно натянул веревку.
— Жив, — сказал он.
— А почему не подает знаков, чтобы его подняли? — спросил Борислав.
— Не знаю, — сказал Жировит, и спросил: — Тащить его?
— Погоди, — сказал князь Вячеслав. — Если не подает знака, значит, занят.
Пришлось ждать еще. Наконец из колодца послышался какой-то гул, и веревка задергалась.
— Это он знак подает, чтобы его вытаскивали, — сказал Жировит.
Князь Вячеслав приказал:
— Вытаскивай мальчишку.
Жировит стал тянуть веревку. Веревка шла тяжело, и ему на помощь поспешил Тур.
Вскоре в дыре показались белые волосы Первуши, а затем испачканное в грязи лицо и плечи. Его тут же подхватили, вытащили из колодца и поставили на землю.
Мальчишка трясся словно его била лихорадка.
— Что с тобой? — спросил князь Вячеслав.
— 3-з-замерз, — синими губами выдавил Первуша. — Там холодно. И звезды видны.
— Вода есть? — перебил его Борислав.
— Нет, — сказал Первуша, — песок на дне мокрый, но воды нет. Я немного покопал, но до воды все равно не докопался.
Женщины, стоявшие в сторонке, взвыли.
— Тихо! — прикрикнул на них князь. Раз песок мокрый, значит, вода есть, только она ушла вглубь. Углубим колодец, и вода снова появится. Правда, Первуша? — обратился он к мальчишке.
Первуша кивнул головой.
— Аг-г-га.
— В общем так, сейчас вы бабы идите домой. А мы пока займемся колодцем, — сказал князь Вячеслав.
Женщины робко вышли из башни.
Князь дал монетку Первуше и спросил:
— Первуша, ты сможешь покопать с часок в колодце?
— Смогу, — сказал Первуша и спрятал монетку за щеку. — Только надо что-либо накинуть, а то там шибко холодно.
— Надо дать ему рубаху, — сказал князь Вячеслав.
Жировит вышел за дверь и через минуту вернулся с грубой полотняной рубахой в руке. Он сунул рубаху мальчишке.
— Надень.
Первуша надел рубаху и полез в колодец.
Когда он опустился в колодец, князь Вячеслав проговорил вполголоса.
— Даже, если мы докопаемся до воды, ее все равно будет не хватать.
— Жара скоро спадет. Пойдут дожди, и колодец снова наполнится, — сказал Борислав.
— Думаю, что мы не дождемся воды, — сказал князь Вячеслав. — Вода в этом колодце раньше никогда не пропадала, даже в самое жаркое лето. Не зря она пропала на этот раз. Мне кажется тут какая-то проделка хазар.
Глава 107
Через неделю в Белой Веже случилось то, что и должно было случиться — от жажды начали умирать самые слабые — сначала дети, потом женщины.
В башне у ворот, которая уже стала постоянным местом пребывания, князь Вячеслав собрал на совещание старшин.
— Сколько у нас осталось воды? — спросил он.
— Немного, не больше, чем на пару дней, — сказал Тур.
— А у горожан? — спросил князь Вячеслав.
— Ау горожан хорошей воды совсем нет. Пытаются пить соленую воду, но те, кто ее пьет, болеют и умирают. В городе почти все дети умерли. Мертвых хороним прямо в городе. Если осада продлится еще неделю, то мы все умрем, — сказал Борислав.
— Осада продлится и неделю, и больше, — сказал воевода Тур.
— Умереть, как собака от жажды? Эта смерть не для воина. Воин должен умирать от меча в сражении, — сказал князь Вячеслав.
— Ты хочешь, чтобы мы вышли из города? — спросил Тур?
— Да, — сказал князь Вячеслав, — пока от жажды воины не ослабели, надо самим напасть на хазар.
— А как же женщины? — спросил Борислав.
— Кто может, пойдет с нами, — сказал князь Вячеслав.
— А остальные? — спросил Борислав.
— Кто?
— Кто не может ходить.
— Они умрут.
Борислав горестно всхлипнул.
— Мы все погибнем, — сказал Тур. — Войско у хазар по-прежнему сильное.
— Они не ждут нападения, и это дает нам надежду на спасение, — сказал князь Вячеслав.
— Когда выходим? — спросил Тур.
— Завтра, перед рассветом, — сказал князь Вячеслав.
Борислав поднялся:
— Я пойду, скажу жителям, чтобы готовились к выходу.
— Нет. Горожан предупредить о вылазке разрешаю только перед самым выходом, — сказал князь Вячеслав.
— Но почему? — удивленно спросил Борислав.
— Потому что в городе есть хазарские лазутчики, — сказал князь Вячеслав.
— Откуда ты знаешь это, князь? — спросил Борислав.
— Но ведь не зря пропала вода в колодце? Кто-то же посоветовал хазарам, как отвести воду от колодца? — сказал князь Вячеслав.
— Посоветовал, — согласился Борислав. — Но если в городе есть хазарские лазутчики, то они уже сообщили им, в каком бедственном положении мы находимся. А значит, несложно предугадать, что мы попытаемся сделать вылазку.
— Да, — коротко ответил князь Вячеслав.
— Значит, мы сами лезем в ловушку?
— Да.
Борислав сел на лавку с обреченным выражением на лице.
— Мы все умрем, — пробормотал он.
— Многие погибнут, но кому-то удастся уйти, — сказал князь Вячеслав.
Глава 108
Как старожил, Дубыня был назначен на башне старшим. Теперь он сам своих часов в дозоре не нес, но как опытный человек, он ложился сразу после заката, когда все дневные дела были завершены, затем вставал ночью несколько раз для проверки, как сторожа несут службу. А перед рассветом сам заступал на дежурство.
В эту ночь службу от заката до полуночи нес Полыня, и Дубыня посидел с ним некоторое время.
Разговор был невеселый — у Полыни недавно умерла дочка, которая, не вытерпев жажды, решилась испробовать гнилой воды. Теперь на подходе была жена.
Дубыне и самому нестерпимо хотелось пить, — из колодца вычерпывали немного воды, но ее хватало лишь по глотку, и ту князь приказал давать только воинам, ибо ослабнут они, погибнут все.
— На помощь от соседей нет и намека, потому погибнут все, — говорил Полыня. — Жители раньше, воины немного позже. Похоже — проклят этот город. Жители не раз видели над городом загадочные огни. Это боги предупреждали жителей, чтобы они уходили из города.
Дубыня, чтобы не расстраиваться еще больше, сказал, что пойдет спать, и лег в углу башни на сене, иссохшем до того, что от прикосновения превращалось в пыль.
Некоторое время он лежал и слушал тяжкие вздохи Полыни, а затем незаметно для себя задремал.
Дремал он, как ему показалось, мгновение, как тут же почувствовал, что его трясут за плечо.
Дубыня открыл глаза. Над ним склонился Полыня.
— Что случилось? —- спросил Дубыня.
— Воевода тебя требует, — сказал Полыня.
— А что хазары? — спросил Дубыня, встал и выглянул в окно.
Ночь была безлунной: внизу было темно и тихо; вдалеке светились костры хазар; где-то хрипло лаяла собака. В садах звенели цикады. Из задонской степи веяло горячим дыханием. Душный воздух навевал сон: веки словно наливались свинцом, хотелось лечь на душистую охапку сена, зарыться с головой и забыться.
Дубыня тряхнул головой, освобождаясь от колдовских чар, тяжело вздохнул и с тоскою промолвил:
— Тихо все. Словно и нет войны.
Ему хотелось сказать, что он мирный человек, а ему приходится каждый день убивать людей, и это стало привычкой, и, возможно, сегодня или завтра убьют его...
— Внизу тебя воевода ждет, — Полыня черство перебил мысли Дубыни.
Дубыня снова вздохнул и спустился по лестнице, а внизу увидел перед воротами строй дружинников на конях.
Тут же оказался воевода Тур. Увидев Дубыню, он вполголоса приказал:
— Дубыня, собирай со стен всех людей и веди сюда. Сейчас пойдем на вылазку.
Такому распоряжению Дубыня несколько удивился, — пеших воинов на вылазки никогда не брали, — и спросил:
— Дозорных тоже брать?
