Элисон Уэйр - Леди Элизабет
В Тауэре она никогда не бывала и потому могла лишь представлять его в своем воображении, однако, зная о судьбе матери и Екатерины Говард, всегда считала его жутким местом, где люди лишались жизни и подвергались чудовищным пыткам. Теперь там томился адмирал, и она пролежала всю ночь без сна, пытаясь вообразить, что происходит с ее милой Кэт и добрым мастером Перри… Она боялась, что методы, используемые при тамошних допросах, не будут деликатными. Неужели несчастная Кэт дрожала сию секунду от холода в сыром подземелье? Мысль об этом казалась невыносимой. Все, что могла сделать Элизабет, — сохранять хладнокровие перед лицом опасности.
Сэр Роберт без приглашения сел за стол. Элизабет медленно закрыла книгу.
— Что ж, мадам, выкладывайте правду, — приказал он. — Сознайтесь, что согласились выйти замуж за адмирала.
— Я не могу сознаться в том, чего не было.
— Похоже, он считает иначе, — заметил Тирвит.
— Он всегда на это надеялся, — ответила она. — Но я не давала ему никаких поводов.
— Но вы об этом думали.
— Я обсуждала это с мастером Перри и миссис Эстли после того, как Перри побывал у адмирала в Лондоне, но лишь как возможность.
— Однако вы обращались к адмиралу с просьбой на время предоставить вам его лондонский дом.
— Он мой отчим, — сказала Элизабет. — Мой собственный дом заполучил его брат, милорд регент, и я не знала, у кого еще попросить помощи в поисках жилья. Мне всего лишь хотелось навестить на Рождество моего брата-короля.
— Гм, — пробормотал Тирвит. — А вы сообразительны.
— Приходится соображать, когда вы извращаете мои слова, — парировала она.
— Я пытаюсь вам помочь, — ответил сэр Роберт. — Вы молоды, и никто не покарает вас за необдуманное поведение. Мы пытаемся доказать вину адмирала.
— В таком случае спрашивайте кого-нибудь другого, так как я не имею к этому никакого отношения, — заявила Элизабет.
Так продолжалось целую неделю, но Элизабет не сдалась под градом вопросов и не предала своих слуг. Она до сих пор не знала, что говорят о ней в Тауэре, но сэр Роберт постоянно расспрашивал ее об одном и том же, и это вселяло надежду, что ни Кэт, ни Перри ни в чем не сознались.
Сэр Роберт все больше раздражался, явно считая, что она что-то скрывает. Сегодня он выглядел усталым и сердитым.
— Знаете, что о вас говорят? — осведомился он. — Будто вы тоже в Тауэре, так как беременны от адмирала.
— Да как они смеют! — потрясенно воскликнула Элизабет, смекнув, что Тирвит подошел к опасной черте. — Бесстыдная клевета!
Ей было больно при мысли, что люди способны столь дурно думать о ней.
— Что ж, пока вы не расскажете нам правду, люди будут делать всевозможные необдуманные умозаключения.
— Я уже рассказала всю правду! — взорвалась Элизабет.
Вместо ответа, он достал из кармана письмо:
— Это вам от регента. Он просит вас, как ваш искренний друг, рассказать обо всем, что вам известно.
— Я уже все рассказала, — повторила она. — Но в любом случае спасибо милорду за заботу. Откровенно говоря, меня больше волнуют порочащие мою честь слухи, ибо это бесстыдная клевета. Я напишу его светлости — пусть он публично объявит, что все это ложь, нечестивая ложь о сестре его величества! Прошу вас, сэр Роберт, спросите регента, могу ли я появиться при дворе, чтобы все увидели, что я не беременна.
— Я передам регенту вашу просьбу, — сказал Тирвит, — но он отнесется к ней более благосклонно, если вы признаетесь, что согласились с миссис Эстли в надобности выйти замуж за адмирала.
Элизабет вздохнула:
— Как я могу? Мы никогда ни о чем таком не договаривались, и миссис Эстли не стала бы выдавать меня замуж без согласия его королевского величества и совета. Сэр Роберт, я говорю вам чистую правду и никогда не взяла бы греха на душу.
Тирвит, на которого ее слова невольно произвели впечатление, сдался. Но он продолжал приходить изо дня в день, пытаясь использовать всевозможные ухищрения: убеждение, запугивание, угрозы, — чтобы вынудить Элизабет сознаться. И каждый день его попытки заканчивались ничем.
Наконец настал день, когда из Тауэра доставили большой пакет с показаниями. Похоже, удача все-таки улыбнулась ему.
Сэр Роберт с торжествующим видом вошел в комнату Элизабет.
— Прочтите, миледи, — пригласил он почти весело, кладя перед ней бумаги.
Элизабет прочла. Это были показания Кэт и мастера Перри, на которых стояли их подписи, — неровный почерк выдавал смятение и страх. Ее сердце отчаянно забилось, перед глазами все поплыло. Они рассказали обо всем: об утренних забавах со всеми их постыдными подробностями, о том, как адмирал бесстыдно добивался Элизабет, как он изрезал ее платье, как королева нашла их обоих в неподобающем виде, как Элизабет отправили в изгнание, а также о более недавних планах адмирала на ней жениться. К счастью, о потерянном ребенке не было ни слова, но хватало и всего остального, чтобы обратить ее репутацию в прах. Щеки Элизабет вспыхнули от стыда, и ей захотелось провалиться сквозь землю. У нее перехватило дыхание.
— Омерзительное чтиво, не так ли, миледи? — заметил сэр Роберт, пристально наблюдавший за ней.
К Элизабет вернулся дар речи.
— Как вы сами изволили выразиться, милорд, я была слишком юна, и меня совратил опытный негодяй.
— Даже при этом вам следовало помнить о своей чести, — бросил Тирвит. — Вы принцесса королевской крови.
— Знаю, сэр, и я помнила о чести, насколько было возможно. Это адмирал вел себя омерзительно, а не я. Я не совершила никакой измены. Меня не в чем обвинять, ибо я никогда не помышляла и не соглашалась выйти за него замуж. Миссис Эстли тоже ни в чем не виновата. Возможно, она вела себя глупо и неосмотрительно, но не более того.
— Вы весьма умны, сударыня, — раздраженно отметил Тирвит. — Но вот что я вам скажу: я до сих пор придерживаюсь мнения, что вам и миссис Эстли еще есть о чем поведать и вы сообщили нам далеко не все. Что касается мастера Перри, то он ничего не стоит, бесхребетный слизняк. Мы наверняка еще многое от него услышим.
Бесхребетный слизняк, горько подумала Элизабет, вспомнив, как Перри клялся, что его скорее разорвут дикие лошади, чем он ее предаст. И все же она не нашла в себе сил его осудить, зная, что значило для него дать, а потом нарушить подобное обещание.
— Как вы смеете на него клеветать! — возопила Элизабет. — Мне страшно даже помыслить, как из него вытягивали это признание.
— Уверяю вас, особого давления не понадобилось, — усмехнулся Тирвит. — Он и миссис Эстли провели пару дней в подземельях Тауэра, после чего их поставили лицом к лицу. О, они сразу заговорили! И будут говорить еще, попомните мои слова. Все вы поете одну и ту же песню, но, похоже, сговорились заранее. Скоро запоете по-другому.
Элизабет бросила на него испепеляющий взгляд, не в силах избавиться от мыслей о своих преданных слугах, заключенных в холодные темные подземелья.
— Мне потребуются ваши личные показания, — сказал сэр Роберт. — Я вернусь завтра.
Элизабет перечитала написанные ею строчки, большей частью лишь подтверждавшие сказанное Эстли и Перри. Она призналась только в том, что знала о намерениях адмирала на ней жениться и что о них гуляли сплетни, а также заявила, что слухи о ее беременности ложны, и просила их публичного опровержения. Все! Никаких поводов для каких бы то ни было обвинений. Поставив привычную размашистую подпись, она с милой улыбкой взглянула на сэра Роберта, зная, что ей все-таки удалось его провести.
Когда тот ушел, бросив на нее гневный взгляд, она снова написала лорд-протектору, прося его сделать все возможное, чтобы спасти ее доброе имя. «Умоляю вас, милорд, объявите публично о моей невиновности», — упрашивала она.
Потребовалось четыре письма, прежде чем Сомерсет ответил ей, заверив, что издаст декларацию о том, что все эти слухи — ложь. И точно в это время прекратились ежедневные допросы.
— Закончили свое расследование, сэр Роберт? — озорно спросила Элизабет, встретив своего мучителя и его высокомерную жену в саду, где прогуливалась ясным морозным утром.
— Мне дано распоряжение не продолжать его, поскольку лорд-протектор удовлетворен и считает вас невиновной, — сухо ответил Тирвит.
Судя по выражению его лица, сам он, в отличие от лорд-протектора, удовлетворен отнюдь не был, но предпочел промолчать.
Элизабет ощутила ни с чем не сравнимое облегчение. Ей больше ничто не угрожало, как и ее тайне. Но к облегчению примешивалась тревога.
— А что с моими слугами? Они тоже невиновны? — резко спросила она.
— Они пока останутся в Тауэре, — сообщил сэр Роберт, жестом не позволяя ей возразить. — Не беспокойтесь, их содержат в приличных условиях. Но скажу прямо: никто из них не вернется к вам на службу. В соответствии с решением совета вашей гувернанткой будет моя жена.
