Маргарита Разенкова - Девочка по имени Зверёк
– Ну, – засмеялась Рангула, – теперь все в Ледяной стране будут знать, что Ольвин Норвежец жует смолу! – и подмигнула Ольвину.
Зверек собралась было обидеться, но тут Горвинд сказал:
– Между прочим, Рангула, давно хочу попросить тебя: ты знаешь свойства всех трав и могла бы, если хочешь, конечно, обучить этому Зверька, она уже очень хорошо различает растения этого леса.
Рангула долго молчала: с одной стороны, эта девчонка изрядно досаждала ей, не таким представляла она себе своего собственного ребенка; с другой – отказать Учителю было совершенно невозможно. Наконец она пробурчала:
– Начнет с того, что поможет мне завтра собрать багульник за ручьем. Это непросто.
– Я рад, – сказал Горвинд. – Кроме тебя, этому ее никто не обучит.
Рангула отвернулась к очагу, пряча довольное лицо: его похвала была ей приятна.
– Не забудь сказать ей заранее, – делано серьезно добавил Ольвин, – сколько багульника тебе нужно: эта девчонка ни в чем не знает меры, а продать лишний мне не удастся!
Все засмеялись, а Зверек подбежала к Ольвину и повисла у него на шее, требуя недавно придуманной им игры «овечка и волк». «Волком», конечно, был Ольвин. «Овечке» полагалось убегать и прятаться, «волку» – догонять и тащить из убежища. Все это каждый раз сопровождалось диким треском и опрокидыванием предметов, и Рангула в конце концов всегда вытуривала их за дверь.
Учиться у Рангулы было гораздо менее приятно, чем у Горвинда. Если Учитель никогда не позволял себе даже раздражения, то эмоциональная Рангула не стесняла себя ничем в выражении чувств. Зверек могла за один «урок» заработать и окрик, и подзатыльник, и похвалу. Часто Ольвину приходилось защищать ее, и тогда сестра «переключалась» на него:
– Ты только портишь ее своей защитой! Если она заслужила наказание, пусть сполна его получит – быстрей научится!
– Ты слишком строга к ней.
– А ты так добр, что можно подумать: ты – ее мать.
– Да, – «печально» вздыхал Ольвин, – я плохая мать. Но уж лучше такая, чем никакой.
Вспомнив о том, что девочка – сирота, Рангула только вздыхала и отступала.
За лето Зверек узнала от нее многие знахарские травы и могла складно рассказать, какая трава от какой болезни лечит, когда бывает готова для сбора, и часто интуитивно угадывала, как ее применить. Рангула бывала очень довольна! И окончательно Зверек покорила ее сердце, собрав целую кипу очень нужной Рангуле травы за несколько часов до дождя, который зарядил на несколько дней и мог испортить весь сбор. А ведь для того, чтобы срезать эти белые пахучие соцветия, Зверьку пришлось срочно отпроситься у Учителя. Она сказала ему:
– Скоро будет дождь!
– Да, – подтвердил он, хотя небо ничего не предвещало, – лес говорит об этом. Ну и что?
– Разреши мне отлучиться! Это из-за той травы, которой Рангула лечит болезни живота. Если соцветия намокнут, они потеряют свою силу, а потом – полнолуние, и цветение может закончиться!
Учитель отпустил, и теперь Рангула была счастлива. И Зверек была счастлива, так как сама справилась с этой задачей.
Про полнолуние, и вообще о лунных циклах, она узнала от Учителя. Этому он научил ее очень быстро: Зверек хорошо чувствовала Луну. И однажды сама ему сказала: «Я слышу дыхание жизни Луны, она говорит со мной!» Учитель согласно кивнул, но предупредил, как опасен может быть свет полной Луны. Она решила, что станет вести себя осмотрительно.
Для наблюдения за Луной и звездами они уходили к морю: там не мешали деревья, и в безоблачную погоду был виден почти весь небосвод. У моря она узнала названия созвездий над головой, зодиакальный круг, восход и заход некоторых самых ярких звезд и ориентацию по ним, фазы Луны и их взаимоотношения с природой. Учитель добавил к последнему, что для женщин Луна особенно важна: «Но об этом ты узнаешь позже». Она уже привыкла к этой фразе. Это означало, что Учитель разъяснит, если сочтет необходимым, или со временем все само станет понятно, но расспрашивать об этом сейчас – не следует.
На пути от дома к морю, в глубине леса у Учителя была небольшая землянка – совсем незаметная, внутри холма, устланная толстым слоем давно высохшей травы. В углу – старая шкура какого-то зверя. Сухие ягоды в деревянной миске и подвяленные белые пахучие коренья, вода в глиняном кувшине.
– Здесь мы переночуем.
Зверек устало растянулась в углу на шкуре, на которую ей кивнул Учитель. Сам он улегся прямо на траву и, как ей показалось, сразу заснул. Так редко бывало: она всегда засыпала первая и просыпалась после него, так что, кажется, и не видела его спящим. На этот раз она долго не могла уснуть, крутилась на новом месте, а может быть, это из-за полной Луны, да еще и продрогла…
– Ну, довольно! – вдруг услышала она голос Учителя. – Иди-ка сюда.
– Рангула говорила, что я беспокойно сплю, – не дам тебе уснуть.
– Ты так стучишь зубами, что все равно не дашь уснуть. И прихвати шкуру.
Она с удовольствием перебралась и устроилась у него под боком. Начала было и здесь ворочаться, но он крепко обхватил ее своей рукой, прижав к себе. И она удивилась той силе, которая исходила от всего его существа, и запомнила эту силу. Сразу стало уютно и как-то особенно спокойно на душе. Она хотела поблагодарить, но он строго сказал:
– Спи!
И она уснула.
Утром, еще не до конца проснувшись, она почувствовала, что Учителя рядом нет, и, чего-то вдруг испугавшись, вскочила и выбралась наружу. Нет, он был здесь. Солнце всходило над лесом, рассеивая остатки утреннего тумана, а Учитель стоял лицом к восходу, высоко подняв обе руки открытыми ладонями к небу. В его позе было что-то столь величественное, мистически завораживающее и недоступное пониманию, что она невольно сделала шаг назад. «Уйти?» Под ногой хрустнула ветка, и она сразу почувствовала, что он знает о ее присутствии, но не обернется, пока не закончит свое Действо. Наконец, медленно опустив руки, он повернулся к ней и улыбнулся:
– Поприветствуй Солнце, Зверек!
– Как ты?
Он кивнул. Она начала было поднимать руки, но тут же опустила: что-то было не так. Но что? Он понял ее внутреннее недоумение:
– Когда ты приветствуешь кого-то, то сначала устремляешь к нему свое сердце, потом говоришь слова.
Она поняла! Повернувшись к Солнцу и закрыв глаза, подняла лицо вверх и всем своим существом почувствовала его ласкающее тепло. Ее сердце с трепетом распахнулось ему навстречу, и руки сами в порыве благодарности взлетели вверх! Ей казалось, что она сейчас оторвется от земли и полетит, притягиваемая солнечными лучами. Это было прекрасно. Она вобрала в себя сколько могла этого солнечного тепла и, как бы насытившись им, опустила руки. Значительно быстрее, чем Учитель.
– Я могу приветствовать так же и Луну?
– Так же – не можешь, как не можешь совершенно одинаково приветствовать разных людей. Луна – другая, и сила ее – другая, и нрав – другой.
– А воду?
– Сегодня ты попробуешь это. Для тебя это важно – общаться с водой.
* * *– Попробуй понять силу воды, услышать дыхание ее жизни и расскажи мне.
Они сидели на берегу небольшой речки неподалеку от дома. Каждый день Зверек бывала здесь, и казалось, знает речку хорошо. Чистила здесь рыбу, купалась, наблюдала за какими-то животными, что жили в норах у самого берега, иногда в жаркий полдень дремала у ног Учителя, сидевшего на берегу в своей излюбленной позе – поджав и скрестив ноги. Частенько приходил Ольвин, и они устраивали возню на камнях. Камни-валуны были покрыты мхом и водорослями и были очень скользкими. Ольвин, подхватив ее на закорки, переходил вброд на другую сторону. Но на середине делал вид, что падает, и кричал:
– Ужасно тяжелая девчонка, куда бы ее бросить? – и наклонялся вбок, как бы стараясь скинуть Зверька в воду.
Она визжала и цеплялась за его шею; тогда он резко наклонялся на другую сторону, и все повторялось. Она любила воду и не боялась ее, хотя плавать не умела, но Ольвин еще в начале лета обещал научить, когда море прогреется.
Но вот сейчас требуется нечто иное – попытаться понять, постичь силу, нрав, намерения воды. Торопиться не следовало. Учитель погрузился в свои размышления, а она стала искать место, где устроиться, и нашла: с одного берега на другой перекинулось упавшее дерево, и его раскидистые ветви образовали нечто вроде сплетенного ложа прямо над водой. Туда она и забралась. Улеглась поудобнее, свесив ногу и рукою касаясь бегущей воды. Вода журчала меж камней, солнце играло бликами, и Зверек залюбовалась неостановимым ритмичным движением потока. Через какое-то время, короткое, как ей показалось, она очнулась. День клонился к вечеру. Учитель изучающе и вопросительно смотрел на нее с берега.
– Тебя здесь не было, – заключил он.
– Я путешествовала вместе с рекой к морю.
– Что скажешь?
– Я бы хотела сначала научиться плавать.
– Верно. Говорить рано. Но ты не боишься воды?
