Джеймс Клавелл - Тайпан
– Клянусь левой ягодицей Тора, да их тут целый флот! – крякнул капитан О́рлов. – Тайпан, я насчитал больше сотни. Поворачиваем и удираем?
– Следуем прежним курсом, капитан. У нас перед ними выигрыш в скорости. Очистить палубы! Мы подойдем поближе и посмотрим. Поставить брамсель и фор-брамсель!
О́рлов проорал наверх:
– Поставить брамсель и фор-брамсель! Все паруса, хоу! – Офицеры подхватили эти крики, матросы бросились к парусам, развернули их, и «Китайское облако», разрезая форштевнем воду, полетел еще быстрее.
Корабль находился в проливе между крупным островом Пок-Ли-Чау в двух милях по левому борту и небольшим островком Ап-Ли-Чау в полумиле справа. Ап-Ли-Чау отстоял на четверть мили от Гонконга и образовывал удобный залив, получивший название Абердин. На берегу этого залива располагалась рыбацкая деревушка. Струан заметил в заливе больше сампанов и рыбацких джонок, чем их было там месяц назад.
На ют поднялись Робб и Кулум. Робб увидел джонки на горизонте, и волосы зашевелились у него на затылке.
– Кто они такие, Дирк?
– Не знаю. Ну-ка, в сторону!
Кулум и Робб отскочили с дороги, когда несколько матросов спустились по вантам и, покрикивая хором, закрепили натянутые тросы, а затем бросились к боевым местам на корме. Струан протянул бинокль Мауссу, чья грузная фигура появилась на юте рядом с ним:
– Ты можешь разобрать, что у них за флаг, Вольфганг?
– Нет, тайпан, пока нет. – Вольфганг, чувствуя, как у него пересохло во рту, вглядывался в огромную, неповоротливую боевую джонку, шедшую впереди, одну из самых больших, какие ему доводилось видеть, – более двухсот футов в длину и водоизмещением около пятисот тонн. Ее корпус с несоразмерно большой кормой слегка кренился под давлением трех обширных парусов. – Gott im Himmel, их слишком много для пиратского флота. Но это вряд ли армада для вторжения на остров? Они, конечно, не осмелятся напасть на Гонконг, пока наш флот так близко.
– Мы скоро все узнаем, – сказал Струан. – Два румба вправо!
– Два румба вправо, – отозвался рулевой.
– Так держать! – Струан проверил положение парусов.
Свежий ветер и натянутые, звенящие снасти заражали его радостным возбуждением.
– Смотрите! – крикнул капитан О́рлов, показывая назад.
Еще одна флотилия джонок показалась из-за южной оконечности Пок-Ли-Чау, готовясь отрезать им путь к отступлению.
– Это засада! Приготовиться повернуть…
– Остановитесь, капитан! Я на юте!
Капитан О́рлов угрюмо отошел к рулевому и встал у компаса, проклиная правило, в котором оговаривалось, что, когда тайпан находился на юте любого судна, принадлежащего Благородному Дому, он становился его капитаном.
Что ж, подумал О́рлов, удачи тебе, тайпан. Если мы сейчас не развернемся и не бросимся наутек, эти джонки с их висельниками отрежут нас, а те, что впереди, просто задавят нас численностью, и мой прекрасный корабль перестанет существовать. Черта с два, разрази меня гром! Со своими пушками мы отправим штук тридцать в огненные ямы Валгаллы и пролетим сквозь их строй подобно валькирии.
И впервые за эти четыре дня он забыл о серебре и радостно думал лишь о предстоящей схватке.
Корабельный колокол пробил восемь склянок.
– Разрешение сойти вниз, капитан! – крикнул О́рлов.
– Да. Возьмите с собой мистера Кулума и покажите ему, что нужно делать.
О́рлов быстро проводил Кулума вглубь корабля.
– Когда пробьет восемь склянок в утреннюю вахту – это полдень по береговому времени, – капитан обязан завести хронометр, – объяснил он, испытывая облегчение оттого, что ушел с юта, когда тайпан узурпировал командование судном. Хотя, опять же, признался он себе, будь ты на месте тайпана, ты сделал бы то же самое. Оказавшись там, ты бы никогда и никому не уступил самой прекрасной должности на свете.
Его маленькие голубые глазки изучали Кулума. Он заметил его мгновенную неприязнь к нему и взгляды исподтишка на его горб и короткие ноги. Даже после сорока лет таких взглядов он все еще не выносил, когда его считали уродом.
– Я родился на льдине в снежную бурю. Моя мать говорила, я был таким красивым малышом, что злой дух Ворг растоптал меня своими копытами через час после моего рождения.
Кулум неуютно задвигался в полутьме.
– О?
– У Ворга раздвоенные копыта, – с коротким смешком добавил О́рлов. – Ты веришь в духов?
– Нет. Нет, не думаю.
– Но в дьявола ты веришь? Как все добрые христиане?
– Верю. – Кулум старался не выдать голосом охватившего его страха. – Что следует делать с хронометром?
– Его следует завести. – О́рлов опять хохотнул. – Если бы тебя мать рожала на свет так же, как меня, может, и ты вышел бы Кулумом Горбуном вместо Кулума Стройного Красавчика, а? С высоты моего роста на все смотришь по-другому.
– Мне очень… Вам, должно быть, ужасно трудно.
– Не трудно – ваш Шекспир нашел слова получше. Но ты не волнуйся, Кулум Силач. Я могу убить человека вдвое больше меня безо всякого труда. Хочешь, я научу тебя убивать? Скажу сразу, лучшего учителя тебе не найти. За исключением разве что тайпана.
– Нет. Нет, спасибо.
– Ты поступишь разумно, если научишься этому. Очень разумно. Попроси своего отца дать тебе несколько уроков. Когда-нибудь тебе понадобится такое умение. Да, и скоро. Ты знал, что у меня есть дар провидения?
Кулум передернулся:
– Нет.
Глаза О́рлова сверкнули в темноте, улыбка сделала его еще больше похожим на маленького злого гнома.
– Тебе еще многому нужно научиться. Ты ведь хочешь стать тайпаном?
– Да. Я надеюсь стать им. Когда-нибудь.
– В тот день руки твои обагрятся кровью.
Кулум вздрогнул, но тут же постарался вернуть самообладание.
– Что вы хотите этим сказать?
– Уши у тебя есть. В тот день на твоих руках будет кровь. Да. И очень скоро тебе понадобится человек, которому ты сможешь доверять в течение многих-многих дней. Пока Нурстедт Стриде О́рлов является капитаном одного из твоих кораблей, ты можешь верить ему.
– Я запомню, капитан О́рлов, – сказал Кулум и пообещал себе, что, когда станет тайпаном, первым делом спишет О́рлова на берег. И тут, подняв голову и заглянув ему в лицо, он вдруг испытал странное чувство, будто О́рлов прочел его тайные мысли. – В чем дело, капитан?
– Спроси у себя самого. – О́рлов отпер шкафчик, в котором хранился хронометр. Для этого ему пришлось встать на ступеньку приставной лесенки. Затем он начал аккуратно заводить часы большим ключом. – Эти часы нужно заводить на тридцать три оборота.
– А почему вы сами делаете это? Почему не один из офицеров? – спросил Кулум, хотя это его нисколько не интересовало.
– Это обязанность капитана. Одна из них. Навигация – такая вещь, которую следует хранить в тайне. Если бы с этим мог справиться любой матрос на корабле, конца бы не было бунтам. Лучше всего, когда только капитан и несколько офицеров обладают необходимыми навыками и знаниями. Тогда матросы без них беспомощны и обречены на гибель. Мы держим хронометр на запоре и здесь, подальше от глаз, безопасности ради. Разве он не прекрасен? Какая работа, а? Сделано добрыми английскими руками с помощью добрых английских мозгов. Он показывает точное лондонское время.
Воздух в проходе был спертый, и Кулум почувствовал приступ дурноты, тем более сильный, что его терзал страх перед О́рловом и предстоящей схваткой. Но он сумел справиться с тошнотой и твердо решил, что не доставит удовольствия О́рлову, раскиснув у него на глазах. Он постарался не замечать кисловатого запаха, который шел из льял. Когда-нибудь я рассчитаюсь с ним за все, поклялся он про себя.
– Неужели хронометр настолько важен?
– Ты посещал университет и задаешь такие вопросы? Без этого красавца нам конец. Ты слышал о капитане Куке? Шестьдесят лет назад он первый воспользовался хронометром и доказал его необходимость. До того времени мы не могли определять долготу. Но теперь, имея точное лондонское время и секстант, мы можем узнать, где находимся, с точностью до мили. – О́рлов запер шкафчик и бросил на Кулума быстрый взгляд. – Ты умеешь пользоваться секстантом?
– Нет.
– Когда мы потопим джонки, я покажу тебе. Или ты полагаешь, что сможешь быть тайпаном Благородного Дома, сидя на берегу? А?
Они услышали торопливый топот ног по палубе и почувствовали, что «Китайское облако» еще больше прибавил в скорости. Здесь, внизу, казалось, что весь корабль пульсирует, словно живое существо.
Кулум облизнул сухие губы:
– А мы сможем потопить так много джонок и уйти от опасности?
– Если не сможем, до берега придется добираться вплавь. – Коротышка посмотрел на Кулума снизу вверх. – Ты когда-нибудь терпел кораблекрушение или тонул?
