Александр Кравчук - Нерон
Старохристианская традиция утверждает, что жертвами преследований при Нероне пали в Риме также и два апостола: Петр и Павел. Тело первого было похоронено на Ватиканском холме, при Via Cornelia. Как уже говорилось, на этом месте в IV веке император Константин построил базилику, которая в свою очередь во времена Возрождения уступила место великолепному собору, стоящему и поныне. Действительно ли традиция соответствует истине и в подземельях собора находится могила апостола Петра, решить трудно. Последние раскопки не подтвердили, но и не опровергли этот факт. Могила с останками относится ко второму веку.
В конце того же века, то есть примерно через сто двадцать лет после преследований Нерона, на греческом языке появился трактат под названием «Деяния Петра». Это повествование о судьбе и смерти апостола, не имеющее, однако, ничего общего с историей. Автор не стеснял свою фантазию, желая создать вещь действенную, поражающую воображение читателя.
Поэтому-то уже в средние века христиане не признали это произведение подлинным и не включили в канонические тексты Нового завета. Однако оно заслуживает внимания, так как отражает взгляды христиан той эпохи, а также их точку зрения на преследования; кроме того, это источник некоторых легенд, позже хорошо известных.
Рассказ о причинах поимки и о смерти апостола — вот тема этого сочинения, в котором наивность переплетается с серьезностью замысла.
Петр пребывал в Риме, где радовался вместе с братьями неустанно, благодаря Господа за то множество людей, которые ежедневно присоединялись к ним, влекомые благодатью. Обратились в веру также четыре наложницы префекта Агриппы; их вернула на праведный путь проповедь апостола о целомудрии. Они решили, что отныне ни одна из них не приблизится к Агриппе. Тот не знал, что предпринять, так как очень их любил. Агриппа направил своих людей, чтобы они проследили, куда ходят наложницы. Когда они однажды вернулись домой, он сказал:
— Это тот христианин подговорил вас, чтобы вы не жили со мной. Так знайте же, я и вас уничтожу, и его живым предам огню!
Была также некая римлянка необычайной красоты, Ксантиппа, жена Альбина, друга императора. И она с тех пор, как услышала слова Петра, не хотела делить ложе с мужем. Альбин, пылая страстью, разъяренный как зверь, хотел схватить Петра, догадавшись, что тот во всем повинен. Точно так же отделились от своих мужей и многие женщины и некоторые мужчины покинули жен, ибо жаждали служить Петру в чистоте. В Риме из-за этого начались серьезные волнения. Альбин сговорился с Агриппой о совместных действиях, но их беседу подслушала Ксантиппа. Она посоветовала Петру немедленно покинуть столицу. К этому склоняли его и другие единоверцы. Петр противился, вопрошая:
— Я должен уходить, братья?
Они же отвечали:
— Ты должен уйти отсюда, чтобы служить Господу где-то в других местах.
Петр наконец покинул город. Но за городскими вратами встретил Господа, направлявшегося в Рим. Он спросил его:
— Куда идешь, Господи?
И услышал в ответ:
— Иду в Рим, дабы меня распяли.
И сказал Петр:
— Как же это так. Господи, ты еще раз будешь умирать на кресте?
— Да, Петр, еще раз…
Тогда Петр вернулся. Вскоре его схватили солдаты Агриппы, который приговорил апостола к смерти, повелев распять на кресте.
Ареной мук первых христиан был ватиканский парк Нерона и расположенный там цирк. Может показаться сомнительным, что тело галилейского рыбака действительно покоится под великолепным куполом громадной базилики: несомненно, однако, что она стоит неподалеку от того места, где двадцать столетий назад единоверцы Петра пылали как живые факелы.
Преследования при Нероне носили единовременный характер и ограничивались столицей. Впрочем, и при более поздних властителях преследования, охватывавшие всю империю целиком, были чем-то исключительным, обычно они имели место только в самом Риме или в некоторых провинциях.
Восстановление столицы
К восстановлению города Нерон приступил тотчас же после того, как был потушен пожар. Это были работы, проводившиеся по плану и в огромных масштабах. Рим наконец-то должен был приобрести очертания столицы мира и эпохи Нерона.
Была намечена равномерная сеть широких улиц и площадей. Указана максимальная высота домов. Часть каждой парцеллы должна была оставаться незастроенной. Император на собственные средства очищал строительные площадки и возводил портики, которые согласно новым распоряжениям должны были украшать каждый дом со стороны улицы. Он также выплачивал денежную награду тем владельцам домов, которые в установленный срок заканчивали строительство по новому плану. Организация работ была великолепной. Так, например, при уборке щебня использовали корабли, которые поднимались к самому Риму по Тибру, доставляя зерно; они спускались вниз, загруженные щебнем, и ссыпали его в приморские болота.
Серьезной заботой императора и главных архитекторов стало предохранение города от будущих пожаров. Уже сама ширина улиц и портики перед домами должны были помешать быстрому распространению огня. Но предусматривались и другие средства защиты. Верхние части зданий полагалось возводить без балок, зато из огнеупорного камня. Запрещали также строить общие стены между домами. Противопожарные орудия у каждого домовладельца должны были находиться на видном, доступном месте. Ограничили отвод воды из акведуков в частные дома, сделали это для того, чтобы ее всегда было достаточно в больших резервуарах возле выходных отверстий водопроводов, размещенных по всему городу.
Восстанавливая столицу во всей красе, Нерон позаботился также об удобствах ее жителей. Уже четыре года назад, в шестидесятом, он возвел на Марсовом поле здание для спортивных упражнений по греческому образцу, то есть гимнасий, который сгорел еще в 62 году. Ныне на его месте император построил большие бани, или, как говорили римляне, термы.
Первые термы в Риме были построены Агриппой во времена императора Августа. Они примыкали к сооруженному тем же Агриппой храму на Марсовом поле, называемому Пантеон, который существует и поныне. Термы Агриппы стали излюбленным местом встречи и развлечений римского люда. Там имелись залы для холодных и горячих душей, для гимнастических упражнений и для игры в мяч.
Термы Нерона тоже находились на Марсовом поле. Постройки образовали огромный прямоугольник со сторонами протяженностью 190 на 120 метров. Они тянулись от Пантеона до того амфитеатра, который Нерон возвел в самом начале своего правления, в 57 году. Позже на месте этого амфитеатра император Домициан построил огромный стадион; его очертания точно сохраняет нынешняя Пьяцца Навона, одна из красивейших площадей Рима.
Новые бани своим величием и великолепием оснащения затмили термы Агриппы. Громадные залы были украшены мрамором, мозаиками, рельефами. Даже враги Нерона вынуждены были признать, что это впечатляющее сооружение. Позже говорили:
— Было ли что-либо худшее, нежели Нерон? Существует ли нечто более прекрасное, чем его термы?
Бани перестроили в начале III века; руины их сохранялись долго, вплоть до XVI века.
Однако больше всего страсти и энергии император тратил на восстановление дворца. Теперь он занимал огромное пространство, простершись на пять холмов в самом городе. То были холмы Палатин, Велия, Оппий, Целий и часть Эсквилина. Словом, дворец замыкал центр столицы с южной стороны. Разумеется, это не было единое строение, но комплекс зданий, свободно разбросанных среди обширных парков и садов. Античные писатели просто не находят слов для описания всего великолепия этого дворца, который носил гордое название Domus Aurea — Золотой дом.
Главный вход располагался на Forum Romanum. К нему вела часть Священной дороги. Для придания ей монументального характера Нерон распорядился построить по обе ее стороны большие арки. Перед самым вестибюлем дворца высилась огромная статуя императора, отлитая в бронзе, высотой около тридцати пяти метров. Через вестибюль входили в просторный дворцовый атрий, который занимал весь холм Велия. В долине за атрием и холмом простиралось искусственное озеро; оно занимало как раз то место, где позже появился амфитеатр императоров и династии Флавиев, обычно именуемый Колизеем. Между отдельными частями Неронова дворца тянулись длинные портики — перекрытия, поддерживаемые рядами колонн. Некоторые из этих портиков имели по три ряда колонн, а в длину целую римскую милю, то есть около полутора километров. Тот, кто прогуливался по этим портикам, через каждые полтора десятка шагов как бы переносился во все новые края. Здесь ему улыбались яркие цветы тщательно ухоженного сада, там же манила к отдохновению сень рощ и зелень пастбищ; по парку свободно разгуливали прирученные звери.
