Роберт Фаббри - Веспасиан. Трибун Рима
Распустив свою турму, Пет спешился и подошел к двум караульным у входа. Веспасиан с товарищами последовали за ним. Легионеры отдали офицерам честь.
– Кавалерийский префект Пет, трибуны Корбулон и Веспасиан, а также центурион Фауст просят разрешения переговорить с полководцем, – отчеканил Пет.
Один из караульных нырнул в шатер с докладом.
– Как понимаю, тебя не приглашают, – прошептал Веспасиан на ухо Магну.
– Это меня вполне устраивает, – ответил тот. – Никогда не питал любви к военачальникам. Позабочусь о лошадях.
Вскоре охранник вернулся в обществе хорошо одетого раба.
– Добрый вечер, господа. Меня зовут Крат, я секретарь полководца. Он сейчас вас примет. Прошу за мной.
Секретарь ввел их в короткий коридор, образованный кожаными стенами, потом свернул в дверь налево, приведшую в небольшую приемную, выложенную мраморной плиткой и освещенную дюжиной масляных ламп. Вдоль стен располагалось несколько стульев.
– Прошу присесть, господа.
Крат резко хлопнул два раза в ладоши, и из другой двери вынырнуло четыре раба значительно низшего, по сравнению с ним, ранга. Каждый нес чашу с теплой водой и полотенце, чтобы посетители могли омыть лицо и руки. Затем еще двое служителей внесли кубки с вином и водой. Как только все было готово, Крат поклонился.
– Хозяин не заставит вас ожидать долго, – заверил он и вышел.
Веспасиан потягивал вино и смотрел на мраморный пол. Его так и подмывало наклониться и потрогать: настоящие ли плиты.
– Весь преторий выложен мрамором, – сказал Корбулон. – Поппею нравится жить с размахом. Пол разбирается на квадраты со стороной в пять футов, которые укладываются на деревянные рамы. Для их перевозки требуется пять воловьих упряжек, но он и слышать ничего не желает. Вершить дела на подстилке из шкур или ковров – ниже его достоинства.
– Это должно стоить целое состояние, – заметил юноша.
– Ну, не стоит переживать – наш полководец до неприличия богат, – вмешался Пет. – Новые деньги, знаете ли. Серебряные рудники в Испании. Ему нет нужды считать монеты.
Крат вернулся, когда гости прикончили половину вина.
– Прошу за мной, господа.
Он снова пригласил их в коридор, провел до конца, затем предложил войти в другую дверь. Гости оказались в главной комнате претория, но впечатление создавалось такое, будто они шагнули во дворец, залитый светом бесчисленных ламп. Поддерживающие крышу шесты представляли собой мраморные колонны с резными основаниями. Стены были украшены великолепными ткаными гобеленами и фресками на досках. Роскошная мебель из всех уголков империи и из-за ее пределов, расставленная по комнате, формировала различного размера зоны для сидения, оставляя середину свободной. В левом дальнем углу располагался низкий обеденный стол в окружении мягких кушеток, в правом вполоборота стоял стол письменный, массивный, темного дерева, весь заваленный свитками.
Крат оставил посетителей стоять в середине комнаты, сам же скромно проскользнул за небольшую конторку слева от хозяйского стола и принялся острить стиль.
Дверь в дальнем конце отворилась, и вошел Гай Поппей Сабин. Вытягиваясь по стойке «смирно», с зажатым под мышкой шлемом, Веспасиан едва сдержал удивленный возглас. В их военачальнике не было и пяти футов роста. Пусть и поседевший в свои пятьдесят с лишним лет, Поппей выглядел подростком, напялившим мундир полководца. Неудивительно, что он так много внимания обращал на внешние атрибуты своей власти.
– Добрый вечер, господа. Вы меня приятно удивили. Ты, Пет, не в счет, разумеется. Ты удивишь меня, только если перестанешь быть болтливым остолопом.
– Так точно, командир. – На лице Пета не выразилось ни малейшей обиды.
«Интересно, а Крат записал и эту реплику?» – подумалось Веспасиану.
– Прошу, проходите, – пригласил Поппей, сам усаживаясь за стол.
Гости подошли ближе и выстроились в ряд перед миниатюрным полководцем. Тот не предлагал им сесть – если уж ему и приходилось постоянно смотреть на людей снизу вверх, он предпочитал делать это из позиции, олицетворяющей власть – сидя за большим письменным столом.
– Докладывай, префект, только покороче.
– Вчера мы несли дозор между лагерем и Филиппополем. Ничего необычного не обнаружили. Сегодня вели дозор в обратном направлении. Ничего необычного не обнаружили, за исключением четверых человек, считавшихся убитыми, командир! – Пет виртуозно прошел по грани между насмешливой дерзостью и военной краткостью.
Поппей нахмурился. Ненависть его к обходительному молодому патрицию была очевидна, как и то, что со стороны Пета это чувство взаимно. Префект понимал, что как выходец из древнего рода Юниев он все равно останется недостижим для «новых людей» вроде Поппея.
– Очень хорошо, префект, – выдавил полководец, стараясь соблюсти достоинство. – Свободен.
– Благодарю, командир! – прогрохотал Пет голосом командующего строем центуриона. Он повернулся на пятках и стремительно вышел вон.
Поппей поморщился, потом взял себя в руки. Прошествовав от Корбулона к Фаусту, взгляд его проницательных темных глаз остановился на Веспасиане.
– Ну, трибун, докладывай.
– Трибун ангустиклавий Тит Флавий Веспасиан, прибыл нести службу в Четвертом Скифском легионе, командир.
– А, юный протеже Марка Азиния Агриппы. Он очень настоятельно рекомендовал тебя легату Помпомнию Лабеону. Как думаешь, с чего ему так понадобилось всунуть тебя в его штаб?
– Я мечтал получить должность там, где можно воевать, а не просто нести пограничную службу, командир.
– Так ты у нас сорви-голова? Из провинции, судя по говору. Что же, здесь тебе представится возможность помахать мечом. Но ты не ответил на мой вопрос: почему Азиний помогает тебе? Кто ты ему?
– Мой дядя, Гай Веспасий Поллон, его клиент, – солгал юноша. Предлог был достаточно веским, чтобы объяснить вмешательство Азиния в его карьеру.
Поппей пристально разглядывал его с минуту, потом, видимо удовлетворенный ответом, кивнул.
– Отлично. Рад видеть тебя здесь, трибун. После нашего разговора доложись Помпонию Лабеону, он в принципии Четвертого Скифского. Легат познакомит тебя с твоими обязанностями, которых не будет много. Тебе ведь предстоит многому научиться, не забывай.
– Конечно, командир. – Веспасиан отдал честь.
Поппей переключил внимание на Фауста.
– Ну, центурион, рад видеть тебя. Уверен, Помпоний и все офицеры Четвертого Скифского с удовольствием примут назад своего примипила. За исключением разве что нынешнего исполняющего обязанности примипила.
– Благодарю, командир. – Центурион вскинул руку в салюте.
Полководец повернулся к Корбулону.
– Трибун, сгораю от нетерпения узнать, как вам удалось выжить. Трибун Галл был убежден, что вас взяли в плен. Ну, докладывай скорее.
Корбулон начал рассказ с того момента, как покинул штаб-квартиру Поппея в Мезии и отправился в Геную, добрых полгода тому назад. Он старался быть кратким, упоминая только о самых существенных событиях. При этом, однако, не обошел молчанием опоздание Веспасиана. Бровь Поппея вскинулась, а глаза впились в молодого трибуна. Затем Корбулон похвально отозвался о действиях юноши в битве у реки, поведал, как подаренный Ценис амулет спас их, но не упомянул, что девушка является рабыней Антонии. Как и о сундуке с денариями.
Рапорт занял почти полчаса. Поппей посидел с минуту, переваривая услышанное, а затем, к изумлению Веспасиана, отпустил подчиненных, даже не расспросив про восстание цениев. Когда они собрались уходить, Корбулон взял слово.
– Командир, я прошу о частной беседе. С глазу на глаз, – он посмотрел на Крата.
– Ясно, – промолвил полководец. – Это весьма необычная просьба, трибун.
– То, что я скажу, предназначается исключительно для твоих ушей.
– Хорошо. Спасибо, Крат, ты свободен.
Положив стиль, Крат пошел провожать Веспасиана и Фауста.
Когда они вышли из палатки, на улице было уже темно. Магна поблизости не наблюдалось.
– Лучше нам немедленно доложиться Помпонию, командир, – напомнил юноше Фауст. – Штаб Четвертого Скифского должен быть в той стороне.
Час спустя, после длительного ожидания и короткого разговора с полупьяным и крайне равнодушным Помпонием, Фауст оставил Веспасиана на улочке, где размещались трибуны Четвертого Скифского. Магн был уже там. Реквизировав для хозяина палатку, он суетился насчет ужина.
– Я раздобыл немного свежей свинины, чечевицы, лука и вот это.
Он сунул юноше мех с вином. Присев у костра, Веспасиан с наслаждением наполнил кубок.
– Как там начальник? – спросил кулачный боец, бросая порезанное кубиками мясо на дно смазанного оливковым маслом котелка и энергично помешивая зашипевшие кусочки.
– Выслушал рапорт Корбулона, а потом отпустил нас. Восстание цениев нисколько не заинтересовало его.
– Быть может, он узнал все необходимое от Галла?
