В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор
– Тебе сроку ровно кубок!.. – ответил ему Конрадин, развернул своего коня и поскакал к группе знатных командиров, дожидавшихся его приказов на вершине холма, где стояла его палатка.
Рихард теперь уже открыто перекрестился, обреченно покачал головой и поспешил к передовым линиям своих пехотинцев, медленно оттеснявших врага на левом фланге…
– Клянусь спасением души, сейчас самое время пощекотать нервы у наших германских друзей! – Ги резко повернул голову и, прикрываясь щитом от летевших арбалетных болтов, крикнул оруженосцу. – Лети как ветер к мессиру ди Монтефельтро! Пусть он, как следует, врежет из тяжелых арбалетов по коннице, что стоит сразу за рядами врага на его правом фланге. Самое время!..
Молодой оруженосец коротко кивнул и убежал, оставив рыцаря в раздумьях. Наступал, пожалуй, самый ответственный момент сражения. Именно сейчас, если Господь смилостивится, а арбалетчики попадут по коннице, рыцари противника могут так разозлиться, что начнут атаку через ряды своей же пехоты…
А это будет именно то, о чем он и не мог мечтать. Ги всматривался в ряды своих арбалетчиков, словно пытался передать им часть своей силы и выбросить их смертоносные болты как можно дальше, чтобы они попали по тесным рядам кавалерии, напиравшей сзади на скученные и плотные ряды пехотинцев Конрадина.
– Быстро беги к мессиру Ла Рюсу и передай ему, чтобы он, как только мессир ди Монтефельтро выстрелит по кавалерии, начал спешно отводить пикинеров назад! Пусть они бегут, как только увидят, что рыцари противника тронулись в атаку!..
Второму оруженосцу, который только что возвратился с передней линии битвы, он приказал:
– Спеши, Пьеро, к мессиру Гвидо и требуй от него, чтобы все задние ряды его стрелков сразу же после выстрела отошли в палисад! Потом, друг мой, спеши на наш левый фланг и прикажи ему отходить к ближнему холму!
– Я мигом, мессир Ги! – Улыбнулся уставший оруженосец, развернулся и побежал исполнять приказания своего командира.
– Господи! Смилуйся над нами, грешниками!.. – в сердцах воскликнул рыцарь, устремляя свой взгляд на небо. – Помоги нам сегодня…
Правый фланг внезапно для противника огрызнулся мощным залпом, который умудрился-таки накрыть передние ряды рыцарской конницы графа фон Ландау, напиравшей на замешкавшихся, как им показалось, своих же пехотинцев и стрелков. Ги привстал на стременах и, наплевав на опасность быть подстреленным арбалетным болтом, вгляделся в ряды противника…
Отовсюду доносились крики раненых рыцарей и громкая ругань всадников, которым повезло куда больше, чем их товарищам, стоявшим в передних рядах. Конрад фон Ландау напрягся и вздрогнул всем телом, словно и в него попали ужасные стрелы тяжелых арбалетов. Он бросил гневный взгляд на принца Конрадина, гарцевавшего на своем коне в отдалении, приподнял свой большой шлем, зло плюнул на землю и прорычал:
– Рыцари! В атаку! Вперед!!!..
Конрад надвинул шлем, взял из рук оруженосца тяжелый ланс и медленно тронул шпорами бока декстриера. Его раздражало в принце все, начиная от его молодости и заканчивая его неуверенностью. Вот и теперь, именно по милости принца, приказавшего кавалерии ждать еще невесть сколько, его рыцари попали под залп арбалетчиков противника.
– Германия! Империя! Германия!.. – пронеслось над рядами тяжелой рыцарской кавалерии, начавшей свою бешеную и ни с кем не согласованную атаку. Большая баталия германских рыцарей врубилась в задние ряды своих же пехотинцев и, топча их копытами своих боевых коней, стала прорубать себе дорогу, стремясь разделаться с проклятыми врагами, осмелившимися обстрелять их из неблагородного оружия.
Возникла ужасная давка, крики ужаса и хруст ломающихся рук и ног смешался с ржанием боевых коней, втаптывающих пехотинцев в траву поля Тальякоццо.
Конрадин, увидев эту внезапную атаку, растерялся и поскакал вперед, пытаясь остановить графа фон Ландау, но опоздал. Декстриеры раздавили и растоптали весь его левый фланг, превратив стройные ряды пикинеров и арбалетчиков в раздавленное и изуродованное месиво, среди которого, шатаясь, хромая и отползая, убегали жалкие остатки его грозной пехоты.
Он резко осадил коня и широко раскрытыми глазами немигающим взглядом уставился на эту ужасную картину начинавшейся катастрофы.
– Принц! Что вы наделали! – Рихард, размазывая на лице кровь и пыль, подскакал к нему. – Теперь мы лишились всей нашей пехоты!..
Конрадин резко обернулся. В его глазах застыл ужас и растерянность, его нижняя губа дергалась, а руки, пытавшиеся крепко сжать поводья, тряслись, как у параличного.
– Рихард! Я не знал!.. – это, пожалуй, единственное за все утро искреннее признание вырвалось у него изо рта. Он посмотрел вперед, где кавалерия графа уже разгоняла пехотинцев противника, пытавшихся быстро, но очень нестройно отойти к холмам. – Посмотри! Мои рыцари уже опрокинули весь правый фланг противника!..
Действительно, правый фланг каре противника нестройно отходил, вернее сказать, убегал, опасаясь быть раздавленным копытами рыцарской конницы. Часть арбалетчиков и пикинеров отошли в палисад и успели завалить вход в него тремя повозками, перегородив небольшие ворота в частоколе, но остальные убегали к холму, находившемуся за их левым флангом.
– Они с ума сошли! Посмотри, Рихард! Враги сами лезут в западню! Ведь за холмами топкие болота!.. – Конрадин обрадовано улыбнулся и схватил рукой Рихарда за плечо. – Господь помутил их разум!
Лишь небольшая часть пехотинцев противника, медленно отступая назад, ощетинилась своими длинными пиками, а группа арбалетчиков, перезаряжая на ходу легкие арбалеты, отстреливалась от наседавших на них германских рыцарей…
Ги едва успел отвести основную массу арбалетчиков внутрь палисада, когда тяжелая рыцарская кавалерия противника прорвалась сквозь ряды затаптываемых тяжелыми декстриера своих же пехотинцев и сделала первую попытку взять палисад сходу.
– Ребята! Первой шеренге! Общий залп по кавалерии! – Ги стащил в головы тяжелый горшковидный шлем и прокричал приказ стрелкам что есть мочи, наспех вытер взмокшее от пота лицо колючей латной рукавицей абсолютно наплевав на то, что металлические звенья больно царапают кожу лица, сплюнул под ноги коня и снова надвинул шлем на голову, опасаясь шальной арбалетной стрелы, ведь небольшая часть арбалетчиков противника успела отойти в сторону и, пропустив скачущих кавалеристов, почти вплотную придвинулась с фронта к палисаду.
Рыцарь резко развернул коня, еще раз бросил быстрый взгляд на ворота палисада, которые уже успели закрыть пикинеры и, завалив его для верности парой перевернутых повозок, намертво законопатили вход, лишая врага даже малейшей надежды вломиться на конях внутрь укрепления.
Он подъехал к фронтальной части палисада и, приподнявшись на стременах, окинул поле сражения…
Все выходило пока именно так, как он и планировал. Враг, увлекшись погоней и кажущимся быстрым и легким разгромом сторонников Шарля де Анжу, судорожно и сломя голову, потеряв всякую осторожность и предусмотрительность, швырял свежие кавалерийские части на, как ему казалось, полное уничтожение малочисленных отрядов рыцарей, вступавших в бой баталиями и, столкнувшись с германцами Конрадина, отходивших в кажущемся беспорядке к вершинам гряды холмов.
– Слава тебе, Господи… – прошептал Ги де Леви слова благодарственной молитвы, перекрестился и отдал приказ. – Так! Первому ряду стрелков! Накройте этих зарвавшихся сукиных детей! Отбейте у них напрочь охоту состязаться с нами в арбалетном искусстве!
