Айдын Шем - Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть
- Вторично явитесь через месяц. Дни консультаций указаны в вывешенном в деканате расписании. Идите и готовьтесь! - такая строгая реакция преподавателя оправдана: растолковываешь на лекциях им, студентам, каждую мелочь, обращаешь их внимание на трудности и особенности, но все пролетает мимо их сознания!
Как раз в тот момент, когда появился Февзи, однокурсницы Ирены кратко рассказали ей о пропущенном ею финансово-юридическом хитросплетении и девушка, схватившись за голову, корила себя, что однажды, действительно, пропустила предэкзаменационную лекцию. Но делать нечего, надо было возвращаться в свой городок и ждать назначенного срока. Увидев Февзи, она почувствовала себя бесконечно несчастной. Подбежав к юноше, она быстро поцеловала его в щеку и, не утирая катящихся из глаз слез, произнесла:
- Я не могла сдавать экзамен, я сейчас должна уехать!
И уже убегая, крикнула:
- Не искай меня в общежитие, я туда не вернусь! Прости, милый! - это были последние слова Ирены, мгновенно скрывшейся в узких коридорах старинного здания. От неожиданности поначалу замешкавшийся Февзи бросился за ней, надеясь найти ее, бог знает за какой из темных дверей скрывшуюся.
Он пробежал по всему зданию, вышел на улицу, потом опять вернулся к дверям аудитории, где группа Ирены сдавала экзамен, рассчитывая разузнать у студенток, ставших свидетельницами драматической сцены, адрес Ирены в Паланге.
- Она дала вам свой адрес? - строго переспросила одна из литвинок. - Нет? Почему вы думаете, что кто-то из нас расскажет вам адрес этой девушки?
Грустный Февзи долго бродил по улочкам Вильнюса, но на этот раз его не прельщала экзотика древнего города. Он не знал, что Ирена выпросила у Девы Марии право отдаться ему, только если благополучно сдаст профильный экзамен - этим она желала наградить, наконец, себя за нелегкую заочную учебу. Девушка была религиозна, и полный провал на экзамене уберег ее девственность на этот раз. Поэтому-то она так молниеносно покинула своего недавнего избранника, что вопреки великому соблазну хотела соблюсти верность обещанию, данному ею Деве Марии. Она, действительно, в тот же час уехала к себе в Палангу, но и после того не раз порывалась вернуться в Вильнюс к своему возлюбленному, который, по ее убеждению, ждал ее в тоске и печали. Хорошо, однако, сделала, что не вернулась, скажу я вам.
Остаток дня Февзи провел в неизбывной тоске. Придя на давешнюю скамью под сенью великолепных лип, он глубоко переживал происшедшее. Если бы проходящие порой по аллее прелестные девушки, которых он в своей печали, конечно же, не замечал, могли бы услышать его тягостные вздохи, они сжалились бы над ним и попытались бы смягчить его страдания.
В мыслях несчастного парня воспоминания о сладких объятиях прошедшей ночи переплетались с воспоминаниями о ласках, даримых ему его Танечкой. "Как она там?" грустно подумал он.
Солнце уходило за высокие башни белокаменного костела, и молодой человек почувствовал голод. Он шел по уже хорошо знакомой и очень ему нравящейся главной улице города, решив поужинать в одном из дешевых кафе или столовых. Он еще прежде заприметил кафе с большими окнами-витринами, приглашающими отведать блюда литовской национальной кухни - под вывесками на литовском языке кое-где располагались надписи на общесоюзной кириллице. "Наверное, здесь высокие цены", подумал он, входя в заведение, ознакомившись же с меню убедился в обратном. Он выбил в кассе талоны и подошел с подносом к стойке, где выдавали блюда. Милая голубоглазая девушка, ласково улыбнувшись, взяла у него заказ и поставила на стойку тарелку с супом, в которой плавали два больших куска мяса, и тарелку с цеппелинами, гарнира на которой явно было больше, чем на тарелках других посетителей. Февзи с пониманием улыбнулся девушке и, взяв поднос, пошел за свободный столик. Он с удовольствием ел и, оглядываясь временами за стойку, посылал смотрящей на него девице улыбки. Ему припомнились наказы мудрого Сергея, призывавшего заводить себе подружек в системе общепита.
Покончив с едой, Февзи подошел к стойке, и так как посетителей рядом не было, сразу начал разговор.
- Меня зовут Февзи, я приехал из Ленинграда, - он несдержанно разглядывал ее. - Когда вы заканчиваете работу?
Девушку звали Викторией. И она велела этому дерзкому парню прийти через час, когда закончится ее работа.
Погуляв в парке у подножия холма, Февзи уже подходил к кафе, когда навстречу ему из дверей вышла Вика под руку с другой девушкой.
- Знакомься, это Милда, ей семнадцать лет, - отрекомендовала подругу Вика, и продолжила: - Милда - это имя литовской богини любви. Как у нас Венера, знаешь?
- Знаю, - ответил Февзи, несколько растерявшись от присутствия вовсе ненужной ему спутницы с многозначительным именем. Смуглая, с черной, спускающейся на глаза челкой, литовская Венера была очень стеснительной, и все время улыбалась, желая, по-видимому, скрыть робость.
- Куда мы пойдем? - спросила Вика.
- Пойдем ко мне, - вдруг решился Февзи, не имея желания метаться с двумя подружками по кафе и парковым скамейкам.
- Тогда, - ответила Вика, обменявшись взглядом с подружкой, - тогда подождите меня здесь.
Она вернулась в кафе и минут через десять, во время которых Февзи пытался разговорить совсем уж плохо знающую русский язык Милду, вернулась с бумажными пакетами.
- Здесь пирожки, салат и креветки, - сказала она, на что сообразительный Февзи сразу же откликнулся:
- А еще возьмем в магазине вина!
Консьержка в академической гостинице-общежитии только равнодушно взглянула на приведшего гостий молодого постояльца и ни слова не сказала, вопреки опасениям Февзи.
- О! - удовлетворенно воскликнула Вика, зайдя в комнату. - Тут очень хорошо!
И сразу же стала задергивать шторы на окнах, что очень понравилось Февзи, который подумал, не мало ли будет двух бутылок местного портвейна? Вика принялась хозяйствовать, раздавая команды Февзи и подруге. Из шкафа достали тарелки, вилки, стаканов оказалось как раз три.
Несколько беспокоило Февзи присутствие Милды. Если Вика останется с ним до утра, а, похоже, что дело к этому шло, то как отправить эту скромную девушку одну в ночь?
Тем временем стол был накрыт, и снедь на нем выглядела весьма аппетитной. Выпили сначала за знакомство, причем молчаливая Милда тоже выпила до дна, слегка поморщившись, однако.
Февзи прежде никогда не ел креветок, и Виктория со смехом кормила его очищенными рачками.
…Вика сама сказала, что уже поздно и пора в постель. Февзи поймал ее взгляд и кивнул в сторону Милды, собиравшей посуду со стола.
- Кровать большая, все поместимся, - засмеялась Вика и упала на постель.
Потом встала, подошла к несколько смущенному парню и назидательно произнесла:
- Но ты не ее, ты мой кавалер! - и опять рассмеялась.
Милда при этом смущенно улыбалась, и только.
…Была середина короткой летней ночи, но в комнату проникал свет от уличных фонарей и Февзи, снимая с себя остатки одежды, увидел, как голенькая Виктория юркнула по одеяло. Милда же, не раздевшись до конца, вытянулась, отвернувшись, у самого края широкой постели.
Ласкал Февзи свою подружку долго, ласкал руками, губами, всем телом. Вика не имела опыта любовных игр с мужчинами. Когда-то она была совращена своим одноклассником, да еще здесь в Вильнюсе, куда приехала для поступления в институт, изредка занималась сексом со студентом, снимавшим комнату у той же хозяйки, которая сдавала диван ей самой. Но сейчас студент уехал на летние каникулы, да и был он какой-то бледный и вялый. Темпераментная от природы девушка не знала достойного ее партнера и не получала никогда от секса должного упоения. Увидев нынче вечером пылкий взгляд нездешнего молодого мужчины, она вдруг поверила, что этот способен ей дать то, чего она жаждала. И вот он заласкал ее, и она с нетерпением ожидала апофеоза этой ласки…
Потрясение, впервые пережитое Викой, было несравнимо выше восторга, испытанного мужчиной. Она еще приходила в себя, когда Февзи приступил к очередному акту.
- А как же бедная Милда? - спрашивал Февзи, для которого присутствие другой девушки, теперь сидевшей на стуле и наблюдающей в скупом заоконном освещении за происходящим на кровати действом, было дополнительным возбуждающим фактором.
- Ее не надо трогать, она еще девушка, - говорила Виктория, придыхая в такт с сотрясающими ее ударами мужского тела. - Можешь потом поцеловать ее, но надо сохранить ее девственность.
Темпераментная Вика не оставляла пылкому молодому мужчине времени для целования Милды, которая к тому времени уже обнажилась и сидела на корточках на краю кровати, нервно проводя руками по своему телу и не отрывая взгляда от любовников. Так, будто бы и не было рядом наблюдателя их безумств, любовники не только проделывали все, чему они были к тому времени научены, но и проявили большую изобретательность. Февзи был в восторге от Викиной послушливости.
