Александр Майборода - Путь на юг
— Помоги! — сказал Дубыня.
Женщина торопливо подошла к нему и тронула за руку.
— Не мне, а ему, — кивнул Дубыня на Полыню.
— Ты весь в крови, у тебя тоже раны. Дай я их перевяжу, — сказала женщина.
Дубыня повел могучим плечом.
— Ерунда. Некогда. Лучше займись Полыней и другими, кто лежит.
Оставив Полыню на попечение женщины-лекарки, он схватил багор и бросился к стене, там появился край очередной лестницы.
Глава 94
Никто и не заметил, когда солнце поднялось. Но, поднявшись, оно осветило дымящийся город.
Небольшая горка, на которой расположилась свита Аба-дии, из-за ярких одежд придворных напоминала цветочную клумбу.
Внизу горки стояла сотня личной охраны бека в черных одеждах, из-за чего она походила на стаю воронов, слетевшихся на запах мертвого тела.
Сам Абадия сидел в кресле на вершине холма, перед ним стоял столик с едой и вином. С бесстрастным видом он наблюдал за штурмом города.
Он был разочарован. Подножие городских стен было объято огнем, — горожане сыпали горшками с горящей смолой, — и из огня, словно муравьи, к вершине стен лезли цепочки покрытых копотью и пылью воинов, но добравшись до вершины, цепочка падала вниз.
Наконец Абадия поднял руку, и к нему тут же подбежал один из тарханов.
— Слушаю, бек.
— Надо усилить напор, — сказал Абадия.
Тархан приложил руку к груди, — будет исполнено, бек! — и побежал отдавать распоряжения.
Вскоре к подножию города спешно подошли новые отряды хазар, но они были вынуждены остановиться из-за сильного огня. Цепочки на лестницах стала редеть.
— Проклятие! — нетерпеливо воскликнул Абадия. — Пусть воины идут вперед!
Пока тарханы суетились, подгоняя воинов, к холму подскакал на коне Иегуда. Бросив поводья конюхам, он тяжело свалился с коня и поднялся на холм.
Его лицо было покрыто копотью и пылью.
— Есть хочешь? — спросил Абадия.
— Отец, надо прекратить штурм. Так мы город не возьмем, — сказал Иегуда.
— Ты садись, поешь, — сказал Абадия.
— Некогда есть! — резко проговорил Иегуда.
— А что так? — удивленно поднял брови Абадия.
— Как бы не положить нам под этим проклятым городом все войско, — сказал Иегуда.
Абадия поманил сына рукой.
— Ты присядь рядом.
Иегуда послушно сел.
— Идя, — обняв за плечи Иегуду, начал неторопливо Абадия, — ты мой старший сын и первый наследник. Когда я умру ты станешь царем.
— Желаю тебе, отец, многих лет жизни, — сказал Иегуда.
— А потому, — продолжил Абадия, — ты должен уяснить — любая власть держится на большой крови. Ты беспокоишься о жизни хазар. Но они мне, и тебе, и твоему брату, — враги. Они изгои. Они только мечтают о том, чтобы свергнуть нашу власть. А потому, чем больше их умрет, тем прочнее будет наша власть.
— Но если войско погибнет, то с кем мы останемся? — спросил Иегуда.
— Наберем другое, — невозмутимо сказал Абадия.
— Но хазары и так ненавидят нас, — сказал Иегуда.
— Ненавидят.
— Они убьют нас.
Абадия ощерился в волчьем оскале.
— Я скажу тебе то, что еще никому не говорил. Я решил, что когда мы вернемся домой, то наберу двенадцать тысяч преданных нам профессиональных воинов из числа иудеев.
— Но двенадцать тысяч мало для ведения войн, — заметил Иегуда.
— Это войско не для войн — они будут защищать нас, — сказал Абадия.
— Но кто же будет воевать? — спросил Иегуда.
— У нас есть деньги, на эти деньги мы наймем племенных вождей, чтобы они воевали с теми, на кого мы укажем. Так всегда делали римляне — они воевали с дикарями руками дикарей.
— Ты мудр, отец! — восхищенно проговорил Иегуда. — Но что же делать сейчас? Мы не можем взять город. Неужели мы отступим?
— Конечно — нет! — сказал Абадия и показал рукой на городские ворота. — Чтобы взять город, надо проделать вход. Ворота — самое слабое место в укреплении. Поэтому возьми отряд и пробей тараном ворота, — сказал Абадия.
— Сделаю, — сказал Иегуда и скорым шагом вниз спустился с холма, отдал распоряжения, и через минуту во главе отряда поскакал к городу.
Абадии было видно, как там в пыли перед воротами закопошились люди и покатили таран.
— Герой! Из него получится хороший царь! — одобрительно заметил Абадия.
За тараном бежала толпа воинов. Среди них Абадия узнал Иегуду, размахивающего саблей.
Абадия встревоженно приподнялся:
— Чего он полез вперед?
Таран подкатился к рву перед воротами, но что дальше происходило, Абадия не видел, так как снова все затянуло густым черным дымом.
Через некоторое время, из дыма вырвался небольшой отряд всадников и помчался в сторону холма.
Абадия почувствовал, как кольнуло в сердце.
Дурные предчувствия Абадии оказались ненапрасными — когда отряд подъехал к холму, шестеро воинов спешились. Они внесли на холм свернутый ковер.
— Что это? — спросил слабеющим голосом Абадия.
Ковер положили к его ногам молча.
— Разверните, — приказал Абадия.
Ковер развернули. На ковре лежал залитый кровью Иегуда. В его груди торчала толстая стрела.
Абадия наклонился и тронул ладонью щеку сына. Она была холодная.
— Лекаря! — крикнул Абадия.
— Лекарь не нужен. Он мертв, — сказал кто-то.
Абадия выпрямился и поднял руки к дымному небу.
— О всесильный могучий Яхве — они убили его! Прекратите штурм. На сегодня все. Но я не уйду отсюда, пока не сотру этот проклятый город с лица земли. И я посыплю солью место, где стоит город, чтобы здесь даже трава не росла.
Глава 95
Убедившись в силе войска Гостомысла, русы приняли ласково и с почетом князя и его войско.
Гостомысл со старшей дружиной расположился в княжеском дворце. Остальные стали лагерем на другой стороне Поруссы.
Когда Гостомысл устроился и вышел в горницу Судиша объявил, что в честь словенского великого князя город устраивает пир.
— Это хорошо, — сказал Гостомысл. — Но сначала надо разрешить наши дела.
Судиша поклонился.
— Как угодно тебе будет, князь. Но какие дела мы будем решать?
Гостомысл сел в княжеское кресло.
— Вы за прошлый год не заплатили дань.
Судиша поклонился.
— Мы свои долги отдаем. Дань будет заплачена завтра.
— Хорошо. Затем надо определить какую дань, вы будете платить дальше, — сказал Гостомысл.
Судиша почувствовал холодок под ложечкой.
— Великий князь, ты хочешь от нас большей дани? Но такое решение я не могу принять сам, это надо решать со старшинами.
Гостомысл понял его опасения и сказал:
— Дань останется прежней...
Судиша повеселел.
— ... Но я хочу, чтобы вы платили мне ее серебром и золотом.
Судиша нахмурился.
— Это надо решать со старшинами.
— Так решай, — сказал Гостомысл. — И еще...
По лицу Судиши пробежала тревога.
— Вы берете с проходящих по Ловати кораблей пошлину, — проговорил Гостомысл.
— Часть ее мы отдавали твоему отцу — сказал Судиша.
— Я хочу, чтобы вы сняли цепь. Это мешает славянским купцам торговать в наших же землях, — сказал Гостомысл.
Судиша жалобно застонал.
— Но с чего же мы будем получать прибыль?
— С торга, — сказал Гостомысл, как отрезал.
Судиша вздохнул.
— В город мы чужих-то не пускаем.
— Это уже ваше дело. Будем считать и этот вопрос решенным, — сказал Гостомысл. — Но у меня есть и третий вопрос.
— Какой, — хмуро проговорил Судиша, готовясь к очередной неприятности.
Гостомысл взглянул на князя Радосвета.
— Когда даны напали на Словенск, вы даже не подумали помочь нам.
— Но разбойники слишком быстро взяли город. Мы все равно не успевали на помощь, — сказал, краснея, князь Ра-досвет.
— Я всю зиму сидел в Кареле, а вы даже не подумали прислать ко мне гонца.
— Но мы думали, раз князь Буревой убит... — начал князь Радосвет и запоздало сообразил, что тем самым он признается в нежелании помогать словенскому князю.
Гостомысл перебил его:
— На будущее, русы, не думайте — идите на помощь, как только вас позовут. Не хотите помогать военной силой, будете платить высокую дань. Понятно?
— Понятно! — сказал князь Радосвет.
— А тебе? — обратился Гостомысл к Судише.
— И мне понятно, — сказал Судиша.
— Тогда... Раз все дела решены полюбовно, то готовьте пир. И помните — братья между собой иногда ссорятся, но они — братья, самые близкие люди, — сказал Гостомысл.
Выйдя из дворца князя, Судиша повеселел.
Ведь, в сущности, замена в дани натуральных продуктов на золото и серебро пойдет ему и старшинам на пользу: с горожан они все равно возьмут продукты, но им придется их продать, чтобы получить золото и серебро. А на продаже они получат неплохую прибыль.
