KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Роже дю Гар - Семья Тибо (Том 3)

Роже дю Гар - Семья Тибо (Том 3)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Роже дю Гар, "Семья Тибо (Том 3)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Жак не ответил на его взгляд. Он не осуждал Халифа. Он знал, что его жизнь была непрерывной цепью самоотверженных поступков и что, соглашаясь вопреки своим убеждениям служить "оборонительной" войне, этот честный человек лишний раз подчинялся тому, что считал своим долгом.

Он взглянул на Женни. Она стояла у камина, немного в стороне от остальных. Вид у нее был не смущенный, а скорее отсутствующий. Он увидел, как она выпрямилась, поискала взглядом кресло, сделала несколько шагов и села. "Какая она гибкая", - подумал он. Ему показалось, что он еще держит ее в своих объятиях. Он вспомнил, как бурно и в то же время сдержанно она затрепетала от его первого поцелуя. Его охватило восхитительное волнение, и он не стал ему сопротивляться. Их взгляды встретились; он улыбнулся и почувствовал, что краснеет.

Антуан подошел к Женни и спросил ее о Даниэле, но Теривье перебил их:

- А как у вас в больнице? Что собираются предпринять?

- Обратились к старикам с просьбой вернуться на работу. Адриен, Дома, даже папаша Делери согласились... Вот что, - сказал он вдруг, указывая пальцем на Теривье, - ты до сих пор не вернул нам папку, которую как-то дал тебе Жуслен! "Патологическое разрастание тканей и глоссоптосизм".

Теривье, улыбаясь, обратился к Женни:

- Он неисправим!.. Хорошо, хорошо, я пришлю Штудлеру твою папку... Можете ехать спокойно, господин военный врач!

Через широко открытое окно уже с минуту доносился какой-то шум: пение, конский топот. Все устремились к окну посмотреть, в чем дело. Жак хотел было воспользоваться этим и направился к брату, который оставался один посреди комнаты, но как раз в этот момент Антуан присоединился к остальным, и Жак вслед за ним подошел к окну.

Артиллерийский обоз, ехавший с площади Инвалидов, встретился с колонной итальянских манифестантов, которая шла по улице Святых Отцов с четырьмя барабанщиками и знаменосцем впереди. Итальянцы, остановившись, запели "Марсельезу", приветствуя войсковую часть. Барабаны грохотали. Шум сделался оглушительным.

Антуан закрыл окно и с минуту стоял, задумавшись, прижавшись лбом к стеклу. Жак остался рядом с ним. Остальные отошли в глубь комнаты.

- Я получил сегодня письмо из Англии, - сказал Антуан, не меняя позы.

- Из Англии?

- От Жиз.

- А-а... - произнес Жак. И мельком взглянул на Женни.

- Письмо написано в среду. Она спрашивает меня, что ей делать в случае войны. Я отвечу, чтобы она оставалась там, в своем монастыре. Это лучшее, что она может сделать, правда?

Жак согласился, уклончиво кивнув головой. Он оглянулся, желая удостовериться, что они одни, в стороне от остальных. Ему хотелось поговорить о Женни. Но как начать этот разговор?

В эту минуту Антуан резко повернулся к нему. Его лицо выражало тревогу. Он спросил очень тихо:

- Ты по-прежнему ду... ду... думаешь?..

- Да.

Тон был твердый, без высокомерия.

Антуан стоял, опустив голову, избегая взгляда брата. Его пальцы машинально выбивали на стекле дробь, вторя отдаленному рокоту барабанов. Он заметил, что начал заикаться: это случалось с ним редко и всегда служило признаком глубокого потрясения.

Леон возвестил из передней:

- Доктор Филип.

Антуан выпрямился. Волнение иного рода осветило его лицо.

Развинченная фигура Филипа показалась в рамке двери. Его моргающие глаза обвели кабинет и остановились на Антуане. Он грустно покачал головой. Из развевающихся фалд визитки он вынул платок и отер им лоб.

Антуан подошел к нему.

- Ну вот, Патрон, началось...

Филип молча коснулся его руки, затем, не сделав ни шагу дальше, словно картонный паяц, которого перестали держать за ниточку, рухнул на краешек закрытого белым чехлом кресла, стоявшего перед ним.

- Когда вы едете? - спросил он своим отрывистым, свистящим голосом.

- Завтра утром, Патрон.

Филип хлюпал губами, словно сосал леденец.

- Я только что из больницы, - продолжал Антуан, чтобы что-нибудь сказать. - Все уже устроено. Я передал дела Брюэлю.

Они помолчали.

Филип, устремив глаза в пол, как-то странно покачивал головой.

- Знаете, голубчик, - сказал он наконец, - это может протянуться долго... очень долго.

- Многие специалисты утверждают противное, - отважился возразить Антуан без особой уверенности.

- Ба! - отрезал Филип, словно ему давно уже было известно, что собой представляют специалисты и их прогнозы. - Все рассуждают, исходя из нормальных условий снабжения, кредита. Но если правительства оказались достаточно безумными, чтобы поставить на карту все и рискнуть полным разорением, только бы не пойти на уступки!.. После того, что мы видели за эту неделю, возможно все... Нет, я думаю, что война будет очень длительной и все народы в ней исчерпают свои силы одновременно, причем ни один из них не захочет или не сможет остановиться на наклонной плоскости. - После короткой паузы он добавил: - Я беспрерывно думаю обо всем этом... Война... Кто поверил бы, что она возможна?.. Достаточно было прессе проявить настойчивость и смешать карты - и вот за несколько дней представление об агрессоре для всех стало неясным, и каждый народ вообразил, что его "честь" находится под угрозой... Одна неделя бессмысленных страхов, преувеличений, фанфаронства - и вот все народы Европы с криками ненависти бросаются, словно бесноватые, друг на друга... Я беспрерывно думаю обо всем этом... Это настоящая трагедия Эдипа... Эдип тоже был предупрежден, но в роковой день он не распознал в событиях тех ужасов, которые ему возвещали... То же произошло и с нами... Наши пророки всё предсказали, мы ждали опасности, и ждали именно оттуда, откуда она пришла, - с Балкан, из Австрии, от царизма, от пангерманизма... Мы были предупреждены... Мы бодрствовали... Многие мудрые люди сделали все, чтобы воспрепятствовать катастрофе... И тем не менее она разразилась: нам не удалось ее избежать. Почему? Я рассматриваю вопрос со всех сторон... Почему? Может быть, просто потому, что во все эти заведомо страшные, давно ожидаемые события проскользнуло что-то непредвиденное, какой-нибудь пустячок, достаточный для того, чтобы слегка изменить их облик и внезапно сделать неузнаваемыми... достаточный, чтобы, несмотря на бдительность людей, капкан судьбы смог захлопнуться!.. И мы попались в него...

В другом конце комнаты, где Жуслен, Теривье, Жак и Женни окружили Манюэля Руа, раздался взрыв молодого смеха.

- Ну и что? - говорил Руа, обращаясь к Теривье. - Не плакать же мне, в самом деле! Это немного проветрит нас, вытащит из наших лабораторий. Увлекательное приключение, которое нам предстоит пережить!

- Пережить? - пробормотал Жуслен.

Женни, смотревшая на Руа, внезапно отвела глаза: ей стало больно видеть восторженное лицо молодого человека.

Филип издали слушал их. Он повернулся к Антуану:

- Молодежь не может представить себе, что это такое... И это многое объясняет... А я видел семидесятый год... Молодежь не знает!

Он снова вынул платок, вытер лицо, губы, бородку и долго вытирал ладони.

- Все вы едете, - продолжал он вполголоса, с грустью. - И, должно быть, думаете, что старикам везет: они остаются. Это неверно. Наша участь еще хуже вашей - потому что наша жизнь кончена.

- Кончена?

- Да, голубчик. Кончена, и притом навсегда... Июль тысяча девятьсот четырнадцатого: подходит к концу нечто, частью чего мы были, и начинается что-то новое, что уже не касается нас, стариков.

Антуан дружески смотрел на него, не находя ответа.

Филип умолк. И вдруг гнусаво хихикнул, видимо, под влиянием какой-то щекотавшей его мозг забавной мысли.

- В моей жизни будет три мрачные даты, - начал он таким тоном, словно читал лекцию (тоном, о котором студенты говорили: "Фи-фи слушает сам себя"). - Первая перевернула мою юность; вторая потрясла мои зрелые годы; третья, без сомнения, отравит мою старость...

Антуан не отрываясь смотрел на него, как бы побуждая его продолжать.

- Первая - когда провинциальный и религиозный подросток, каким я был в то время, открыл однажды ночью, читая подряд все четыре Евангелия, что это клубок противоречий... Вторая - когда я убедился в том, что некий гнусный субъект по имени Эстергази50 сделал гадость, носившую название "хищение документов", и что, вместо того чтобы осудить его, все стали усиленно мучить не его, а другого господина, который ничего не сделал, но был евреем...

- А третья, - перебил его Антуан с грустной улыбкой, - это сегодня...

- Нет... Третья - неделю тому назад, когда газеты привели текст ультиматума, когда я увидел перед собой бильярдную партию... Когда я понял, что расплачиваться за этот карамболь придется народам...

- Карамболь?

Глаза Филипа под густыми бровями блеснули лукаво, почти жестоко.

- Да, Тибо, и зловещий карамболь! Красный шар - это Сербия; его толкает белый шар - Австрия; белый шар толкает другой белый - Германия... Но кто держит в руках кий? Кто? Россия? Или же Англия?.. - Он рассмеялся злобным смехом, похожим на конское ржание. - Мне не хотелось бы умереть, прежде чем я это узнаю.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*