Евгений Гаршин - Дети-крестоносцы
Двадцать пятого августа прибыли они в Геную. Начальник города не пустил их далее заставы; и несчастные принуждены были пройти дальше, к Бриндизи. Очень немногим и, в том числе Николетте, удалось остаться в Генуе: её приютское платье обратило на себя внимание одного старого монаха, который ласково обратился к ней с расспросами. Николетта рассказала монаху всё, что с ней случилось.
— Бедняжка! — сказал он, — так ты не знаешь, какая участь постигла детей, отплывших из Марселя?
Он сообщил ей, что все они были проданы в неволю. Николетта стояла, как пораженная громом, только слёзы ручьями текли по её бледному, кроткому лицу. — Не падай духом, дочь моя! — утешал её монах. — Быть может, папа или король выкупят несчастных, и, если только твой брат не утонул во время бури, то он вернётся на родину. Тебя же я пока устрою в здешнем женском монастыре. Если ты умеешь ухаживать за больными, то тебе найдется немало дела в лазарете. Пойдём со мною!
Николетта покорно последовала за своим новым покровителем.
В лагере крестоносцев было, между тем, далеко не спокойно. Все громко обвиняли Николая и его отца, за этот бедственный поход; говорили, что денег скоплено много, и есть на что купить хлеба, достать одежду и обувь для голодных, оборванных ребятишек. О походе в святую землю не было уже и речи: все хотели вернуться по домам.
Но духовник Николая грозно кричал на детей, что они не смеют вернуться, дав обет идти на освобождение святыни. И крестоносцы уныло повесили головы, не зная, что им делать.
Только один граф Анри не потерял духа.
— Товарищи, — начал он, — выслушайте меня: правда, что обещание, данное нами добровольно и не выполненное, будет тяготить нас всю жизнь. Но, мы дали его не подумав, что слабые и неразумные дети не в силах выполнить многотрудного похода; мы бросились, очертя голову, сами не зная куда; и как мы огорчили наших отцов и матерей! Обратимся же к святейшему нашему отцу, папе, чтобы он разрешил нас от нашей неразумной клятвы.
— Да, да, именно так! — воскликнули сотни голосов. — Пойдём просить папу! И ты, граф, иди к нему просить за всех нас.
Тогдашний папа Иннокентий знал лично графа, отца Анри, и ласково стал журить его сына за своеволие и легкомыслие.
— Неужели, — говорил он, — ты не мог дождаться времени, когда станешь рыцарем, достойным своих славных предков?
Анри покорно выслушал эти укоры и сталь просить папу о разрешении обета, данного молодыми крестоносцами.
— Нет, — отвечал папа Иннокентий, внимательно выслушав Жерара; — я не могу исполнить вашей просьбы: слово, данное христианином, должно быть свято. Я. не считаю себя властным снять с вас обет ваш, но могу отсрочить вам его исполнение до тех пор, пока вы достигнете совершеннолетия. Идите же с миром и спешите к покинутым вами родителям. Таким образом окончился крестовый поход из немецких земель: эти дети поплатились за него менее, чем их товарищи, отплывшие из Марселя. Но не все вернулись и на Рейн. Страшась ещё раз переходить по ужасной дороге через Альпы, многие из них остались в Италии: одни поступили в услужение, других приняли в свои семьи из сострадания добрые люди. Анри поселился у одного знатного семейства и тотчас же отправил к своим родителям письмо, в котором извещал их о себе и просил доставить ему средства для возвращения на родину. Но прошёл год, прежде чем Анри получил ответ из родного замка. Местный священник уведомил, наконец, графа, что отец и мать его скончались. Анри горько оплакивал эту потерю; ему было так тяжело вернуться в опустелый замок, что он со дня на день стал откладывать отъезд свой на родину.
XIV
Возвращение
Прошло тринадцать лет, Анри так и не вернулся во Францию: женившись на девушке из семейства, в котором жил, он поселился в Генуе.
Николетта тем временем тоже сжилась с монастырём и, по прежнему, исполняла свои обязанности, ухаживая за больными. Однажды пришёл к ней её старый покровитель, монах, и пригласил её идти с собою в гавань. Дорогою он рассказал ей, что император Фридрих победил, наконец, сарацин и одними из первых условий мира поставил им возвращение детей-крестоносцев, — теперь уже давно взрослых, — коварно проданных в неволю. Корабль, на котором их перевозили из Александрии, только что пристал к гавани, в Генуе, и все население города спешило к берегу, взглянуть на бедных скитальцев. С каким нетерпением и страхом спешила Николетта на пристань! Как зорко вглядывалась она в каждое из этих бледных лиц… Но, среди незнакомой толпы взгляд её не находил дорогого лица брата Франциска. И граф Анри тоже пришёл взглянуть на бывших крестоносцев. Несмотря на долгую разлуку, он узнал Николетту и, желая помочь ей, вмешался в толпу прибывших, стал их расспрашивать. Все они уцелели потому только, что, приведённые марсельским изменником, они были проданы во дворец. Тяжело обошёлся им этот плен. Сначала их всех заставляли переменить веру, но большая их часть осталась верною своей церкви и их за это якобы долго мучили. Стефан не вынес тягот плена и умер ещё в первые его годы.
Нашелся кто-то, бывший свидетелем смерти Франциска.
Только теперь убедилась Николетта, что брат её погиб для неё навсегда. Горе её было ужасно. Напрасно Анри употреблял все старания, чтобы успокоить её.
— Об умерших можно только молиться, — говорил он; — а сама ты ещё в силах жить и работать. Ты добрая и бодрая девушка. Скажи одно слово — я выдам тебя замуж за лучшего из моих оруженосцев и, дам за тобою приданое.
Но Николетта отказалась:
— Нет, сказала она; я привыкла к монастырю; да и больных мне жаль: они скоро привязываются ко мне, а у нас их всегда так много.
— В таком случае, сказал граф Анри, предлагаю тебе вот что: поедем на Родину; там, в Савойе, я устрою монастырь; ты будешь в нём настоятельницей и заведёшь больницу на всю округу.
Николетта поблагодарила графа за участие, но просила его не спешить с этим делом: она считала нужным ещё послужить, прежде чем взять на себя начальство над другими.
— Хорошо, — сказал Жерар. — Поживи здесь ещё года два, три, а затем, когда только ты пожелаешь, я дам тебе средства уехать на Родину и устроить общину.
На этом решении они расстались. Однако ж, насколько нам известно, такого монастыря в округе, о котором говорил граф, не было учреждено. За то сохранилось известие о мальчике Николае, бывшем вожде детей-крестоносцев, шедших с Рейна. Когда Николай стал уже взрослым человеком, он, по обету, поступил в солдаты, отправился в святую землю и храбро сражался при Дамиетте, в рядах воинов Фридриха II.
1881 г.
Источник текста: Гаршин Е. М. "Дети-крестоносцы", Санкт-Петербург, 1891 год. Издание А. Ф. Девриена. Историческая повесть для юношества.
