Александр Грязев - Архивные записки
Вот она — «связь прошедшего с настоящим», а нынешнего времени с будущим!
Уместны были бы на памятнике и гениальные строки поэта:
О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
И часто сладостью своей
Меня в стране пленяешь дальной.
С «памятью сердца» — благодарностью к людям и родине жил поэт и завещал каждому из нас хранить ее в душе своей. И этот бронзовый памятник поэту есть память сердца его благодарных потомков!
Тайна Соборной горы
В любом городе, малом или великом, есть место, которое знает любой житель, а при упоминании о нем в памяти непременно возникнет и сам образ города.
Таким именно местом для каждого вологжанина была и есть Соборная горка — часть крутого правого берега реки Вологды против Софийского собора, «от безымянного ручья, протекающего через архиерейский сад до так называемого Соборного моста через реку Вологду». Так обозначил горку вологодский историк прошлого века Н. И. Суворов. Мост, о котором он упоминает, существовал в прежнее время, и въезд на него был у теперешнего памятника поэту Константину Батюшкову, что стоит по другую сторону бывшего въезда на так называемой «известковой горе», возле бывшей когда-то церкви Николая Чудотворца, а в 1869 году переосвященной в храм Александра Невского «в память чудесного спасения жизни» российского императора Александра Второго от первого на него покушения в 1866 году.
Сама же Соборная гора получила свое название по храму Софии, начатому в 1568 году повелением Ивана Грозного и под его присмотром строящегося почти три года, до самого отъезда царя из Вологды. С тех пор для многих поколений вологжан Соборная горка стала вместе с храмом Софии символом Вологды и местом отдыха горожан. Любому гостю в старину показывали ее как достопримечательность губернского города. Здесь любил бывать во время своих прогулок живший неподалеку Константин Николаевич Батюшков.
А по воспоминаниям Варлама Шаламова, жившего в доме у храма Софии, в начале нынешнего века Соборная горка называлась еще и «шаламовской». И связано это было с его братом Сергеем, который являлся «главным организатором знаменитого в Вологде народного катания — ледяной горки с высокой Соборной горы, где сани взлетали на противоположный берег реки… Гору открывали к Рождеству для катания всего города, а таяла она в марте».
Но Соборная гора не всегда была только местом народных гуляний и увеселений с прекрасным видом на заречную часть города. В ее «биографии» есть очень интересная страница, связанная с одной местной легендой, начало которой положено еще в XVII веке. Вокруг этой легенды разгорелись споры в печати в начале прошлого века, приведшие к неоднократным археологическим раскопкам Соборной горы.
А началось все с того, что в одиннадцатом номере журнала «Северный вестник» за 1804 год появилась статья некоего Флёрова, который утверждал, что Соборная гора «не есть гора естественная, но каменное снаружи, округлое наподобие горы здание».
Автор пишет, что гору в середине XVIII века «разламывали» и нашли там сводистые пещеры с железными дверями и «такими крепкими, что не могли их разломать». За этими дверями, «испытатели слышали шум и, приняв пещеры за „пещеры ада“, прекратили раскопки. Еще, рассказывает автор, в горе у самой реки Вологды нашли будто бы „узкий проход с каменною лестницей, нисходящей к реке и простирающейся, по рассказам, до Прилуцкого монастыря“».
Заканчивает свой рассказ Флёров так: «…говорят, что гора сия и проход сделаны для отвращения грабежа и убийств, разорявших Россию литовцев (поляков). Однако целость горы и внутренних ее укреплений подают повод догадаться, что литовцы не проницали в оную и что нечто неизвестное скрывается в оной доселе и, вероятно, имение несчастных вологжан, погибших от литовцев».
В 1813 году журнал «Вестник Европы» перепечатал эту статью и вместе с нею поместил ответ на нее митрополита киевского Евгения, бывшего вологодского епископа, который опровергает рассказ Флёрова.
Митрополит Евгений (Болховитинов) писал, что Соборная гора была раскопана еще в середине XVII века, так как по архивным документам было известно, что в царствование Алексея Михайловича раскапывали погреба в горке и нашли в кладовых «несколько серебра». Но не ясно было происхождение здания, остатки которого находились в горе. Историк П. Б. Иноходцев сделал предположение, что Иван Грозный одновременно с Софийским собором начал строить для себя каменный дворец вместо деревянного. Но, пишет автор опровержения, деревянный дворец Ивана Грозного находился ниже по реке Вологде, у Покровской церкви, которая в старых документах называлась «что у государя на сенях», и выдвигает свою догадку, что «дом сей должен был для архиерея к новостроящемуся собору…»
В 1823 году Соборную гору, представляющую собой пустырь, изрытый ямами, стали благоустраивать под сад. Но тайна горы все продолжала беспокоить умы историков и археологов. И вот летом 1866 года по инициативе археологического общества на Соборной горе начались новые раскопки. Руководил ими «штабс-капитан З.», как называют его «Вологодские епархиальные ведомости».
В течение двух недель десять рабочих рыли Соборную гору «в разных местах и направлениях». Особое внимание обращалось на ту часть горы, где она обрывалась к реке и где в двух саженях от поверхности было обнаружено «устье кирпичной трубы, идущей горизонтально куда-то во внутренность горы к Софийскому собору». Труба была положена на деревянный настил и обернута берестой. Стали искать начало трубы, и в трех саженях от берега вырыли яму. На глубине двух саженей обнаружили трубообразную пустоту, но она вела не к собору, а в другую сторону — к архиерейскому саду.
Больше в этой части Соборной горы не копали, а перешли на южную сторону, где еще в 1859 году при копке канавы видели две кирпичные «пещеры» со сводами и дверью. Но и здесь ничего не было найдено, кроме следов какого-то фундамента на дубовых сваях. «Вообще, — сообщает газета, — скудость средств, которыми мог располагать при своих работах штаб-капитан З., не позволила произвести исследования в значительных размерах, а потому и результаты работ оказались неудовлетворительными».
И тайна Соборной горы осталась нераскрытой.
Так что же все-таки это за «пещеры» со сводами и железными дверями? Что это за кирпичное здание, построенное внутри горы, на одной стене которого самодеятельные археологи прошлого видели «четвероугольное по аршину в обе стороны окно с железною решеткою, на другой стене, обращенной ко внутренности горы, полукруглое углубление — как бы закладенную кирпичом дверь»?
Версий разгадки тайны Соборной горы предложено несколько. А что, если выдвинуть еще одну догадку.
Не связана ли сия тайна с пропавшей библиотекой Ивана Грозного, которую ищут почти триста лет? А вдруг она там, в Соборной горе, и спрятана?
Ничего фантастического, неправдоподобного в этом нет, если внимательно разобраться. Давайте попробуем…
…К нашим северным краям отношение Грозного было особое. Кирилло-Белозерский монастырь царь считал едва ли не родным: ведь именно после поездки сюда на богомолье у бездетного великого князя Василия III и его жены Елены Глинской (правда, спустя два года) родился он — Иван.
…К 1566 году кровавый террор опричников вызвал ненависть многих бояр и служилых людей. Русское государство разделилось на «земщину» и «опричнину». Граница раздела проходила, можно сказать, по самому Кремлю. Дело дошло до того, что царь не жил в своих кремлевских покоях, а выстроил дворец на крутом берегу Неглинной. Опричной же столицей была подмосковная Александровская слобода. Но и тут Грозный не чувствовал себя в безопасности, боясь за личную жизнь и судьбу своих близких. Вот поэтому он и решает перенести столицу опричнины в северный город Вологду. Именно центром опричнины предстояло быть Вологде, а не стольным градом всея Руси, как считают многие до сего времени.
Еще до отъезда на север царь имел беседу с английским послом Дженкинсоном, которому высказал свою тайную мысль о возможности его побега в Англию, и просил у королевы, через ее посла, убежища для всей царской семьи.
Вот как об этом писал в середине семнадцатого века французский врач и путешественник Пьер-Мартин де Ламартиньер в своей книге «Путешествие в северные страны»: «Царь питал уважение и такое особенное расположение к королеве Елизавете, что не упускал ни одного случая засвидетельствовать ей это. Полагают, что он даже хотел на ней жениться, и что когда он приказал укрепить Вологду и свез туда свои сокровища, у него было намерение — искать убежище в Англии, если бы обстоятельства довели его до последней крайности».
Заметим также, что путь в «туманный Альбион» из Москвы проходил через Вологду. Именно по нему ходил вологодский купец Осип Непея — первый русский посол в Англию — еще десять лет назад, в 1556 году посланный Иваном Грозным к владевшей тогда английским троном королеве Марии Тюдор для завязи торговых отношений. Правда, если не считать поездки русских послов Василия III, в 1524 году побывавших в Англии. Но они были там проездом, направляясь в Испанию, к императору Священной Римской империи Карлу V.
