Ким Чжэгю - Счастье
Добрая старушка очень беспокоилась за судьбу Сор Окчу. Она хорошо знала девушку еще по Сеулу, когда та несколько раз вместе с Чо Гёнгу и Дин Юсоном приходила к ним.
— Ты это о чем, мать?
Профессор был застигнут врасплох и сурово посмотрел на жену, давая понять, что об этом говорить не следует.
Но Дин Юсон уже насторожился.
— Извините, о какой Сор Окчу вы говорите? — Он встревоженно переводил взгляд с профессора на его жену.
Хо Герим в замешательстве не знал, что ответить. От Дин Юсона это не укрылось.
— Скажите, профессор, вы что-нибудь знаете о Сор Окчу?
Хо Герим видел взволнованность Дин Юсона и решил не скрывать от него правды.
— Разве вы ничего не знаете? — смущенно спросил он.
— Мне известно лишь, что при отступлении нашего отряда Сор Окчу была тяжело ранена и ее не смогли вынести с поля боя.
— Да, это верно. — Чтобы подавить смущение, профессор откашлялся, а затем добавил: — Но она осталась жива и недавно даже была у меня.
— Это правда?
Профессор понимал, что следует сказать все, что дальше молчать не стоит. Он подошел к письменному столу, вынул из ящика пакет с рентгеновским снимком и письмом девушки и протянул пакет Дин Юсону.
Чуя недоброе, Дин Юсон начал на свет рассматривать снимок. Он сразу увидел обширный дефект бедренной кости.
— Профессор, это снимок бедра Сор Окчу? — растерянно спросил он. Его поразили размеры дефекта.
— Да, я сделал все возможное, но, сами понимаете, наша медицина пока бессильна исправлять такие дефекты, ведь кость поражена более чем на шесть сантиметров. Но вы прочтите письмо. — Профессор тяжело вздохнул, словно сбросил с себя непосильный груз.
Дин Юсон машинально развернул письмо.
«Глубокоуважаемый профессор!
Я очень надеялась на Вас, но, видимо, моим надеждам не суждено сбыться. Но я не впадаю в отчаяние, я намерена начать новую жизнь. Единственное, о чем Вас прошу, — не говорите обо мне ни Чо Гёнгу, ни Дин Юсону, ни Гу Бонхи, если вам когда-нибудь доведется с ними встретиться. Особенно Дин Юсону. Ведь ему предстоит большая научная работа, и я не хотела бы быть ему в тягость.
С уважением
Сор Окчу».У Дин Юсона болезненно заныло сердце, он страдальчески зажмурил глаза, ему почудилось, что Сор Окчу уходит навсегда в неизвестность.
— Куда же она могла уйти, профессор? — спросил он шепотом.
— Она не оставила адреса. Кто-то сказал, что она легла в госпиталь для инвалидов войны.
Дин Юсон мог только догадываться о том, что мучило Сор Окчу. Ушла и даже не оставила адреса. Его сердце усиленно билось.
Понимая состояние Дин Юсона, профессор успокаивающе сказал:
— Сор Окчу — необыкновенная девушка, очень хотелось бы ей помочь. Однако, к сожалению, наука пока бессильна. Вы ведь знаете. Но главное, что она жива и не пала духом. Я понимаю, вам сейчас тяжело. Но что же можно сделать?
— Я обязательно разыщу ее.
— Это хорошо, но подумайте, не причинит ли ей боль встреча с вами?
— Я не могу поступить иначе.
Рё Инчже удивленно смотрел на Дин Юсона. Странно, как это он решается разыскивать девушку. Ведь она же калека, подумал он и многозначительно изрек:
— Все-таки следовало бы хорошенько обдумать свой шаг. Ведь девушка права. В жизни не всегда приходится поступать так, как велит сердце.
Дин Юсон хотел было резко ответить Рё Инчже, но передумал. Не стоит, все равно не поймет.
Наступило молчание.
Чтобы разрядить обстановку, профессор заговорил снова о больном Хван Мусоне:
— Доктор Рё, нужно все тщательно взвесить, прежде чем оперировать Хван Мусона. Тем более что его судьба, оказывается, когда-то была в руках доктора Юсона. Мне думается, что окончательное решение нужно будет принять после того, как с больным встретится доктор Юсон.
Рё Инчже угодливо кивнул головой.
Дин Юсон подошел к окну. Мысли о Сор Окчу и Хван Мусоне не покидали его. Он уже не слышал, о чем беседовал профессор с Рё Инчже, и даже не заметил, как последний ушел.
Глава вторая
1
Было уже поздно, когда, распрощавшись с профессором, Дин Юсон вышел на улицу. Идти к себе в отделение не хотелось. Погруженный в раздумье, он просто пошел по улице, тускло освещаемой редкими фонарями. Из головы не выходили слова профессора о Сор Окчу. Мысли невольно перенесли его в дни войны, когда он, несмотря ни на что, был счастлив.
И вот он узнал, что Сор Окчу жива! Сколько он дум передумал, сколько провел тревожных ночей, ничего не зная о ее судьбе. Правда, он всегда был уверен, что Сор Окчу жива. И даже несмотря на все не сулившие надежды ответы на его запросы, даже после напрасных попыток что-либо узнать о ее судьбе в ее родном поселке он не допускал мысли, что Сор Окчу погибла. Где-то в глубине души у него всегда теплилась надежда.
И вот неожиданное известие: Сор Окчу жива! Грудь его распирало от радости, он чувствовал себя свободно, легко, точно у него за спиной выросли крылья. Сейчас и уличные фонари будто горели ярче, а унылое завывание ветра казалось торжествующей песней. Он уже представлял себе, как они вместе с Сор Окчу рука об руку будут штурмовать необозримые медицинские выси, будут искать что-то новое, нужное, и Дин Юсон испытал такой прилив сил, что даже улица, по которой он шел, показалась ему внезапно тесной. Радость его была безмерна.
Но вот в свете уличного фонаря ему почудилось, что перед ним на какой-то миг мелькнул рентгеновский снимок бедра Сор Окчу. Он отчетливо видел этот проклятый дефект. Он невольно вздрогнул, суровая правда стояла перед глазами: Сор Окчу — инвалид. Минутная растерянность охватила его. Но он взял себя в руки: неужели это непоправимо?
Да, Сор Окчу тяжело ранена. И что же? Ведь смогла она все-таки выйти из окружения? И теперь, несмотря ни на что, как-то живет.
Мысли теснились, набегая одна на другую, и на сердце снова легла тяжесть.
«Бедняжка! Как же ты с такой тяжелой раной смогла выйти к своим?! Сколько ты выстрадала, перенося одну операцию за другой! Велико твое мужество, если ты, зная, что останешься инвалидом, не пришла в отчаяние…»— с горькой нежностью думал Дин Юсон.
Когда перед ним вставал образ Сор Окчу, у него болезненно сжималось сердце. Его стали мучить угрызения совести: как это он, врач-хирург, совершенно бессилен помочь своей любимой.
«Не может быть, чтобы ее нельзя было вылечить, — с отчаянной решимостью думал Дин Юсон. — Но если даже профессор Хо Герим не в состоянии ей помочь, значит, все-таки выхода нет. Так что же, Сор Окчу суждено навсегда остаться калекой? Что же делать?»
Сейчас он был беспомощен, а будущее было неясным.
«А что, если…» Ему вспомнились слова, невзначай брошенные Рё Инчже в присутствии профессора, когда они говорили о Хван Мусоне; в них ясно чувствовался подтекст. Дин Юсон вспомнил и выражение его лица. Рё Инчже намекал на будущую работу Дин Юсона, которая могла бы повлиять на судьбу Сор Окчу. «Нет, это невозможно, я ничего не могу…» Дин Юсон зашагал быстрее, словно пытаясь избавиться от нахлынувших мыслей. Шел он без цели, не выбирая направления. И внезапно он вспомнил, зачем хотел зайти в клинику.
Итак, Хван Мусона оперировали уже несколько раз, но безуспешно. Теперь он лежит у них в клинике. Видимо, он находится в тяжелом состоянии, если решился на ампутацию ноги. Какие же муки он терпит, если сам просит об этом!
Дин Юсону было стыдно и перед своим боевым товарищем, оттого что он бессилен ему помочь. И он как-то обреченно ждал встречи с ним. Он вошел в приемный покой. Настенные часы в коридоре пробили десять. Дин Юсон поднялся в ординаторскую. В ночную смену дежурил врач Мун Донъир, высокий, стройный молодой человек, которого Рё Инчже считал одним из способных хирургов.
— Товарищ Юсон, так поздно?! — От Мун Донъира не укрылось взволнованное состояние Дин Юсона. Он решил, что, вероятно, Дин Юсон постеснялся остаться У профессора на ночь и пришел сюда переночевать.
— Скажите, Мун Донъир, в вашем отделении находится больной Хван Мусон?
— Да, у него обширное поражение бедренной кости. Состояние очень тяжелое, но…
И Мун Донъир рассказал, что, несмотря на тяжелое ранение, Хван Мусон после войны окончил сельскохозяйственный институт в Вонсане, затем занимался научной работой в Академии сельскохозяйственных наук. Даже здесь, в клинике, он что-то пишет.
— Его, кажется, снова назначили на операцию?
— Да, последняя операция не удалась, а что будет дальше — тоже не известно.
Дин Юсон попросил историю болезни Хван Мусона. Мун Донъир вынул ее из картотеки, подал Дин Юсону, а сам пошел за больным.
«Осколочное ранение бедренной кости с последующим укорочением конечности… — читал Дин Юсон. — Развитие остеомиелита, сопровождающееся частыми приступами острых болей…» Да, это была уже не та рана, которую он видел у Хван Мусона на фронте. Она стала более опасной. Дин Юсон представил себе, сколько уже пришлось вытерпеть Хван Мусону с тех пор. И, несмотря на это, ведь окончил институт и продолжает заниматься научной работой. Да как же можно оставить его в таком состоянии, лишив всякой надежды на выздоровление?
