Луи Жаколио - Сердар
Вот уже много лет, как он скитается по большому полуострову Индостана и Цейлону вместе со своим верным Нариндрой, в помощь которому он взял молодого Сами.
Еще в то время, когда его товарищ лишь собирался разделить с ним его таинственную жизнь среди джунглей. И никогда, даже в часы грусти и уныния, когда человек ищет близкого друга, чтобы открыть ему свое сердце, не позволял он себе обмолвиться ни единым словом о своей прошлой жизни или причинах, побудивших его покинуть родину.
Даже имя его оставалось неизвестным. Индийцы звали его Белатти-Срадхана – буквально: чужестранец, странствующий по джунглям. Для своих слуг он был просто Сахиб или Сердар, т.е. господин или командир.
Со своим товарищем он встретился случайно у крепостного вала в Бомбее, где в это время расстреливали сипаев, вместе с их женами и детьми. Их объединило чувство ненависти к англичанам, и он коротко бросил при знакомстве:
– В детстве меня звали Фредериком. Зовите меня просто Фред в память этого счастливого времени.
– All right![11] Очень хорошо, master[12] Фред! – отвечал его собеседник.
Это все, что узнал Боб от своего нового друга. Зато сам он до мельчайших подробностей рассказал ему историю всей своей жизни.
Боб Барнет – так звали его – родился в Балтиморе. Его родители принадлежали к старинному американскому роду, и он, как настоящий янки[13], не будучи стесненным никакими предрассудками, прошел через целый ряд занятий.
В молодости он пас коров, затем работал дантистом, школьным учителем, журналистом, адвокатом, политиком и, наконец, поступил добровольцем в армию генерала Скотта во время войны с Мексикой в 1846 году и вернулся оттуда с эполетами полковника федеральной армии.
Выйдя в отставку после заключения мира, он отправился в Индию и предложил свои услуги радже аудскому, армия которого формировалась французскими генералами Алляром, Мартеном и Вентурой.
Раджа, любезно принимавший всех иностранных офицеров, назначил его главнокомандующим артиллерией, наградив званием генерала, дворцом, имением и рабами. Перед ним уже открывался путь к богатству и почестям, когда лорд Галузи, вице-король Индии, презрев все соглашения и высшие законы справедливости, конфисковал земли раджи аудского под тем лживым предлогом, «что бедный государь не умеет управлять своим королевством и что беспорядки, в нем царящие, служат худым примером пограничным с ним владениям Ост-Индской английской компании».
Вот подлинные выражения этого безнравственного указа, узаконившего гнусное ограбление.
Раджа, не желая напрасно проливать кровь своих подданных, отказался от трона, достойно и благородно протестовал против этого пиратского грабежа, для чего и отправился в Калькутту, где вместе со своей семьей был заключен под стражу во дворец у протоки Ганга.
Генерал Боб Барнет получил приказ в двадцать четыре часа удалиться не только из дворца и столицы, но даже и из Аудского государства, под угрозой быть расстрелянным за мятеж, как сказал ему офицер, вручавший распоряжение.
С этого дня янки жил только одной надеждой на мщение, и поэтому восстание сипаев, в котором, как мы увидим, он играл весьма выдающуюся роль, явилось как нельзя более кстати, чтобы дать возможность удовлетворения его ненависти.
Боб был как в физическом, так и в нравственном плане разительной противоположностью своего товарища. Толстый, коренастый, широкоплечий, с громадным туловищем и короткими ногами, с головой, непропорциональной его росту, он был истинным представителем того англо-саксонского типа, который дал всей расе прозвище Джона Буля, т.е. Джона Быка.
Насколько его товарищ, даже во время страшной опасности, был хладнокровен, спокоен и рассудителен, настолько бывший генерал короля аудского был вспыльчив, жесток и безрассуден.
Сколько раз в течение девяти месяцев, когда они, как уполномоченные бывшего императора Дели, участвовали в партизанской войне против англичан, Боб подвергал их всех смертельной опасности. Только благодаря хладнокровию и мужеству Сердара их маленький отряд спасался от этой угрозы.
Боб был по преимуществу человеком действия и при опасности не отступал ни на шаг. В своей безрассудной отваге он всегда был сторонником самых отчаянных планов, и иногда, надо сказать, невероятное безумие его замыслов приводило к успеху, так как враг не мог представить себе, что кто-нибудь отважится на такой шаг.
Так, в одну прекрасную ночь Фред, Нариндра и он, переодетые «мали» и «дорованами», т.е. слугами, исполняющими самые отталкивающие обязанности, похитили из английской казармы в Чинчуре казну, состоявшую приблизительно из полутора миллионов золотых монет по двадцать шиллингов с изображением Ее Величества.
Для этого, распределив между собой обязанности, они должны были пройти раз десять взад и вперед мимо часовых, которые, без сомнения, приняли их за слуг.
Этот поступок и сотни других, еще более удивительных, стяжали им по всей Индии популярность как у англичан, так и у местных жителей.
Вот почему губернаторы Калькутты, Бомбея и Мадраса, единственных городов, еще признававших английское владычество, оценили их головы в двести пятьдесят тысяч франков, что составляло целое море рупий. Четыре пятых этой суммы предназначалось за поимку только одного Сердара, тогда как Боб и Нариндра оценивались оба в пятьдесят тысяч франков.
Этот способ, заимствованный из времен варварства и ставший обычным для английских властей, которые затем отказывались от сослуживших им службу агентов, привлек целую толпу негодяев. Индийские грабители и воры не блистали особой храбростью, а потому ни один из них не решался встретиться со страшным карабином Сердара, который одним выстрелом убивал ласточку во время полета.
Однако Фреду и его друзьям предстояло вскоре встретиться с врагами более опасными. Агенты из местных жителей донесли им, что полковник Лоренс, начальник полиции территориального округа Бомбея, выпустил из тюрьмы целую сотню заключенных, принадлежащих к касте тхагов, или душителей, ярых поклонников богини Кали[14]. Он обещал им не только полную свободу, но также и деньги, назначенные в награду тем, кто доставит Сердара и его спутников живыми или мертвыми.
Угроза эта, представлявшая куда более серьезную опасность, чем все те, которых им удалось избежать, казалось, не особенно испугала наших храбрых авантюристов. Они даже покинули свой лагерь, расположенный в известном только им месте в Малабарских Гатах, где оставили набранный Нариндрой среди своих старых соратников небольшой отряд в двадцать пять человек.
Сердар обычно расставался с отрядом только в тех случаях, когда отправлялся для совершения одного из тех подвигов, которые приводили в восторг уроженцев Индии и внушали ужас англичанам. Удары были почти всегда внезапны и наносились тогда, когда врага обнаруживали на расстоянии пятидесяти или шестидесяти лье от их местности.
Фреду и его другу нужно было иметь редкую смелость, чтобы решиться одним пройти всю восточную часть Индостана и отважиться проникнуть на еще не примкнувший к восстанию сипаев Цейлон, где их присутствие рано или поздно могло быть обнаружено властями Канди.
Проявить такую отвагу было относительно легко на материке, где Сердар всегда мог рассчитывать на поддержку местных жителей даже в тех редких округах, которые оставались верными правительству. Но на Цейлоне он мог быть уверен, что он не только не получит поддержки, но что его будут преследовать, как дикого зверя, стоит только губернатору острова указать на него сингалам, как на легкую и выгодную добычу.
Все это предполагало: если отряд сделается предметом поиска, то ему будет трудно ускользнуть от врага, и этот факт позволял оценить важность задания, выполнение которого взял на себя Сердар, готовый, не колеблясь, пожертвовать для этого своей жизнью и жизнью товарищей.
Они были под стенами осажденного Наной Лакхнау, последнего пристанища англичан в долине Ганга, когда однажды вечером в палатку Срадхана вошел сиркар[15] и с предложением следовать за ним вручил Сердару высушенный листок лотоса, на котором были начертаны какие-то знаки, без сомнения, понятые Сердаром, так как он немедленно встал и, не говоря ни слова, вышел вместе с посыльным.
Спустя два часа он вернулся обратно и заперся вместе со своим верным Нариндрой, чтобы подготовиться к отъезду. На рассвете он отправился к Бобу, который командовал взводом артиллерии, и собирался проститься с ним. Но тот воскликнул: «Не клялись ли мы друг другу не расставаться, делить вместе горе, труды, опасности, радости и удовольствия?» И вот Фред нарушает данное слово и один хочет заняться своим делом, но Боб не понимает этого, он последует за ним, и если это необходимо, то против желания Фреда. Кроме того, его присутствие у Лакхнау, который Нана решил вынудить к сдаче голодом, не нужно… В лагере и без него есть достаточное количество европейских офицеров, которые могут заменить его.
