Василий Седугин - Князь Игорь
– Неправда! – возразил один из братьев, отводя в сторону глаза и пряча блудливую улыбку. – Приходили, навещали…
– Приходили, навещали! – передразнила его Елица. – Явились, когда прослышали, что матушка вот-вот дух испустит.
– А есть ли свидетели, что братья не посещали больную мать и отказывались ухаживать за ней? – спросил Игорь.
– Как же! Конечно, есть, – с готовностью ответила она. – Вся округа была возмущена бесчувственностью сыновей такой почтенной женщины, какой была наша матушка. Да вот пришли некоторые на суд, не утерпели. Сейчас они скажут. Добродей, Брусень, Одолбя, Мутур, где вы? Выходите и других ведите.
Перед крыльцо вышли с полтора десятка человек. Они наперебой стали рассказывать, как ухаживала за своей матерью Елица и как братья ее уехали в свои имения и носа не показывали в родительском доме.
– Наговор, наговор на нас, – твердили в ответ братья. – Это все слуги сестрины выдумывают, а остальных она подкупила…
Игоря их слова насторожили. Он тотчас заставил замолчать свидетелей и обратился к толпе:
– Братья считают обвинение, выдвинутое против них, клеветой. Кто считает, что они правы и защищают свою честь? Не бойтесь говорить, вы получаете великокняжескую защиту. Смелее высказывайте правду!
Однако никто не вышел и не заступился за братьев. Наоборот, из толпы послышались выкрики, что, мол, Елица одна ухаживала за своей матерью. Правда, когда в толпе поутихло, один подвыпивший паренек пытался что-то сказать в защиту братьев, но его тут же затолкали подальше к амбарам, наподдав кулаками под бока.
Игорю стало все понятно. Он несколько мгновений подумал – в народе установилась полная тишина, все смотрели на него, и ему это льстило – затем встал и объявил свое решение:
– Выяснил я, что сыновья почившей боярыни были злы и непочтительны к своей матери, не заботились и не ухаживали за ней, пока она болела, даже навещали редко. Поэтому мой приговор таков: отдать имение матери ее заботливой дочери Елице!
Толпа встретила решение княжича восторженными криками. Елицу окружили люди, все они смеялись и радовались, словно это им было присуждено имущество; потом все двинулись по улице, сопровождая боярыню, скоро они скрылись за углом.
Игорь уходил с княжеского крыльца довольный собой. Неожиданно обнаружил он в себе умение и способности разбираться в сложных делах. Стало быть, не такой уж он бестолковый и беспомощный, каким хочет представить Олег. Были, конечно, шероховатости, но в целом судейство провел он достойно.
Во дворце к нему подошел князь. Приветливо улыбаясь, широко раскинул руки и обнял Игоря, пророкотал:
– Молодец! Воистину молодец! Наблюдал я за тобой из окна, чтобы не смущать присутствием. Умело разобрался в запутанных вопросах. Так и доложу великому князю Олегу. Достойный растет у него преемник!
– Спасибо, князь, – прочувствованно ответил Игорь. – Многое для меня значат твои хвалебные слова!
– Ну и славно. А сейчас пойдем в трапезную да пообедаем. Время-то к полдню приближается.
За столом сидела семья князя, только не было Мала. Нежана при входе Игоря украдкой кинула на него короткий взгляд и тотчас зарделась. Игорь выгнул грудь дугой, на пухлых губах его, опушенных русыми усами, заиграла загадочная улыбка. Усаживаясь рядом с князем, он вновь взглянул на нее. Она ждала его взгляда, лицо ее засияло, она склонилась над столом, стараясь скрыть свою радость и смущение. Князь и княгиня все видели, но сделали вид, что не заметили взаимной симпатии молодых людей, сохраняли деловитость и озабоченность, присущие хозяевам, принимающим важного гостя.
Медовуха была разлита по бокалам. Князь поднял свой и стукнулся с Игоревым, крякнул удовлетворенно:
– Выпьем, княжич! Пришелся ты по душе и мне, и всей нашей семье, и, как видно, народу древлянскому. А это редко бывает. У нас, людей лесных, недоверчивых, трудно завоевать признание и любовь. Тебе удалось с первого раза, чему я сердечно рад. Выпьем же за твое здоровье, и чтобы дальше ты так же легко привлекал на свою сторону народ наш, когда станешь великим князем Киевским!
Князь затронул самую больную струну Игоря, он не переставал мечтать о великокняжеском престоле. Он чуть не прослезился, но сдержался, залпом выпил медовуху, поперхнулся, закашлялся, в смущении сел в кресло, склонился над блюдом с едой. Отдышавшись, украдкой взглянул на Нежану. Он думал, что она смеется над ним, но девушка в это время тихо беседовала о чем-то с мамой, будто не заметила его оплошности, и он был благодарен ей за это.
Между тем князь Велигор заметно захмелел, повернулся к Игорю, положил ему на плечо тяжелую руку и стал говорить, приветливо и доброжелательно:
– Отдыхай, княжич, в наших лесных краях. Там, среди степных просторов да еще в пыльном городе, вы не тем воздухом дышите. Наш воздух живительный, он молодит и вселяет в человека новые силы. Недаром народ у нас рослый и могучий.
– Я на это обратил внимание, – решил польстить Игорь, хотя больших отличий в облике киевских и древлянских жителей не заметил.
Потом подумал и добавил уже искренне:
– Нас всегда предупреждают перед полюдьем, что если мы заедем в сосновые дебри, то от переизбытка воздуха будет кружиться голова. Это проходит через три-четыре дня. Я испытал такое состояние. Будто плаваешь по воздуху. Не шагаешь по земле, а скользишь по ней. Будто некая сила несет тебя.
– Вот-вот! Это несет наш лесной дух! Нет ничего живительнее и полезнее лесного духа, княжич!
– Я буду приезжать в ваши края просто так, чтобы поохотиться, – сказал Игорь и посмотрел на Нежану. Она поняла его намек, но глаз не опустила, а улыбнулась, открыто и радостно; у нее залучились глаза, и она показалась ему необыкновенно красивой.
Их взгляды заметили все. Княгиня, еще молодая привлекательная женщина (видно выдали замуж лет в 12–13, поэтому такая разница в годах с князем), понимающе поджала губы, сын Богдан тихо засмеялся и отвернулся, а князь удовлетворенно крякнул и потянулся за кувшином, чтобы налить в кубки медовухи.
Когда выпили еще, Велигор стал говорить, полуобернувшись к Игорю:
– Ты, княжич, не беспокойся насчет дани. Я отдам нужное распоряжение. Будет исполнено так, что комар носа не подточит. Конечно, раньше мои люди мухлевали, как без того? В каждом племени стараются что-то утаить. Киев – это такая бездонная бочка: сколько ни давай – все мало. А для тебя все будет точка в точку. Раз ты понравился нам, то и мы ответим только добром.
– Благодарствую, князь. Век не забуду твоей доброты.
Потом стали говорить о разных мелких делах. Неожиданно Игорю вспомнился суд, боярыня Елица, смело выступившая против братьев, и он сказал:
– Ну и отчаянная все-таки эта девушка! Не побоялась вынести на суд такое щекотливое дело…
За столом внезапно установилась странная тишина. Игорь растерянно оглянулся, чувствуя, что сказал что-то не то, и не понимая, чем он не угодил хозяевам.
Молчание прервала княгиня. Она вытерла губы полотенцем, положила его на стол и проговорила не спеша, строго глядя перед собой:
– Елица нам не чужая. Она давно считается невестой Мала. Поэтому-то и пошла на суд к тебе, княжич. А братья у нее и правда черствые характером, чего не скажешь о Елице. Девушка она хоть и вспыльчивая, но отходчивая и справедливая.
– Что верно, то верно, – подтвердил князь. – Мы скоро с удовольствием и радостью примем ее в свою семью.
Обед подходил к концу. Наконец князь встал и произнес, обращаясь к Игорю:
– Спасибо, княжич, что не побрезговал нашей скромной едой. А сейчас пойдем в свои горенки и отдохнем. Вечером на лугах большое гулянье молодежи. Пока молодой, не сиди дома, а будь в хороводах. Как мне мать говорила: «Эх, молодежь: утром не поднимешь, а ночью не найдешь!» Скинуть бы мне несколько десятков лет, на крыльях на луга улетел!
IV
Солнце клонилось к закату, четко обозначив зубчики внезапно потемневшего леса, но небо было еще синее и нежное, подернутое белой дымкой облаков. Молодежь стала сходиться на луга.
– Собираются не только из Искоростеня, – говорил Богдан Игорю, когда они вышли из городских ворот. – Все окрестные селения гуляют у нас. Такое веселье творится!
Богдан был весь в мать: невысокий, полноватый, с мягким взглядом синих глаз. Он как-то быстро привязался к Игорю.
– Приходят и из знатных семейств? – спросил Игорь, думая о Нежане.
– Конечно! Кому по нраву, тот и является. – Хитровато взглянул на Игоря. – Нежана бывает. Сестренка не гордая, хотя и княжеского рода. Может, она уже здесь. Видишь, у реки толпа собралась? Это борцы показывают свою силу и ловкость. Главные болельщики там – девушки. Пойдем и мы глянем.
Действительно, в тесном кругу зрителей ходили голые по пояс парни, разминались перед схваткой. Вот двое сошлись, начались наскоки, захваты руками, подножки… И наконец один повержен, второй под восторженные крики толпы намеренно спокойно и неторопливо отходит в сторонку. Выходит следующая пара борцов, все замирают, следя за каждым их движением. Игорь вроде бы наблюдал за борцами, но сам внимательно разглядывал присутствующих, надеясь найти Нежану. Но ее не было. Соревнования для него стали неинтересны. Он отошел к реке, стал бездумно смотреть на бурлящие потоки воды, омывающие темно-зеленые мшистые валуны…
