Роберт Фаббри - Веспасиан. Трибун Рима
Был третий час дня. Они спешились, не доезжая до гребня холма, после чего, пригнувшись, преодолели последние несколько футов, отделяющие их от вершины, и огляделись. Внизу расстилалось поросшее густой травой пространство, которое примерно через полмили заканчивалось оврагом, дальше уходили к востоку горные склоны. Справа от них лес, начинавшийся на гребне холма, сбегал вниз почти на половину расстояния до оврага.
Сабин некоторое время изучал ландшафт, разрабатывая план. Братья выехали сразу после рассвета, захватив с собой Паллона, полдюжины других вольноотпущенников и две дюжины мулов. Паллон, горевший желанием отомстить за отца, сам отбирал людей. Все они работали в имении либо надсмотрщиками за рабами, либо десятниками, либо являлись искусными ремесленниками. Трое младших: Гиерон, Лик и Симеон родились, как и Паллон, в неволе. Остальные: Басей, Атафан и Людовик, здоровенный рыжебородый германец, попали в плен в ходе приграничных стычек, по той или иной причине избежали казни и были проданы в рабство. Этих людей объединяло одно – за преданную службу семье Тит отпустил их на свободу, и теперь они стали римскими гражданами, носящими фамилию Флавиев и готовые при необходимости умереть за своего патрона. У каждого поперек коня была приторочена связка с десятью дротиками, а справа на поясе висел короткий меч – гладий.
У всех имелись также охотничьи луки. Но Басей – пожилой, приземистый скиф с раскосыми глазами, и Атафан – рослый, прекрасно сложенный парфянин средних лет, вооружились короткими, изогнутыми составными луками, какие предпочитают восточные всадники.
– Так, парни, вот здесь мы и оставим нашу наживку, – сказал, наконец, Сабин. – Веспасиан, бери Басея и гони мулов вниз по склону. Привяжите каждого по отдельности между оконечностью леса и оврагом. Потом разбейте палатку и разложите костер побольше. Дрова, по возможности, найдите сырые, чтобы дымили. Пусть все узнают о вашем присутствии.
Потом он обратился к управляющему.
– Паллон, тебе с Ликом и Симеоном предстоит прокрасться за холмом и спуститься в паре миль к северу отсюда в овраг. По нему вы пройдете в обратном направлении, чтобы оказаться на дальней стороне поля. Старайтесь держаться как можно ближе к мулам, но так, чтобы вас не могли заметить с возвышенностей напротив. Я с остальными пройду по кромке леса и тоже расположусь как можно ближе к мулам. Веспасиан, дай нам час на занятие позиций, после чего отправляйся с Басеем вверх по холму, как будто на охоту. На самом деле укройтесь за деревьями и живо присоединяйтесь к нам. Потом останется только ждать. Если повезет, и разбойники заглотят наживку, мы дадим им добраться до мулов, а потом нападем. Паллон со своими ребятами должен будет отрезать путь отступления к оврагу, а наша задача нанести удар.
Довольный собой, Сабин обвел взором свой отряд. Все закивали в знак согласия. План выглядел вполне разумным.
Веспасиан с Басеем прокрались по лесу, ведя лошадей в поводу. Мулы были надежно привязаны длинными веревками, палатка стояла, а костер полыхал вовсю. Вскоре на опушке они заметили Сабина и его товарищей, которые, спрятав коней среди деревьев, сидели в засаде. Веспасиан сел рядом с братом.
– Я видел, как ребята Паллона спустились в овраг в двух милях к северу. Надеюсь, больше их никто не заметил, – прошептал юноша.
– Не важно, даже если так, – буркнул Сабин. – Никому не придет в голову связать их с мулами. Решат, что это еще одна группа беглецов вышла поохотиться.
Отряд приготовился ждать. В сотне шагов ниже по склону мирно пощипывали травку мулы. День клонился к закату, костер догорал, пока от него не стала подниматься лишь тонкая струйка дыма.
– А что будем делать, если совсем стемнеет? – спросил Веспасиан, разломив каравай хлеба и протянув половину брату.
– Отправлю пару ребят подновить костер и проверить мулов, но думаю, так долго ждать нам не придется, – ответил Сабин, преодолев врожденную антипатию к брату и взяв предложенный хлеб. – Что ж, маленький братишка, мне предстоит сделать из тебя легионера, а ты будешь учить меня считать мулов и прочей чепухе. Лучше постарайся, чтобы я недаром потратил время.
– Все гораздо сложнее, чем просто подсчеты. Поместье велико, забот требует огромных. На нас работают вольноотпущенники. Взамен небольших земельных наделов они изготавливают нам сельскохозяйственные орудия, стригут овец, скрещивают кобыл с ослами, ухаживают за новорожденными мулами и ягнятами, надзирают за рабами в полях и прочее.
Вопреки безразличию, написанному на лице брата, Веспасиан с энтузиазмом продолжал.
– Потом есть собственно рабы. Они выполняют разные поручения, в зависимости от сезона: пашут землю, подрезают лозу, собирают урожай хлеба и винограда, мелют зерно, выжимают оливковое масло, давят виноград, изготавливают амфоры. Какой смысл получить триста пинт вина или оливкового масла, если для них нет тары? Так что обо всем надо подумать загодя, использовать рабочую силу с умом, и в каждое время года получать от работника наибольшую пользу.
Он помолчал немного.
– Опять же, всех надо накормить, одеть и разместить, что подразумевает закупку множества разных товаров. Все надо приобретать заблаговременно, в тот сезон, когда тот или иной товар дешевле, так что надо знать местный рынок. И наоборот: наши продукты следует продавать в самый выгодный для нас момент. Всегда все просчитывай, Сабин, постоянно продумывай все наперед. Знаешь, что нужно нам продавать сейчас?
– Понятия не имею, но подозреваю, ты мне скажешь.
Веспасиан с улыбкой посмотрел на брата.
– Подумай, а завтра, во время первого урока, ответишь.
– Идет, хитрая маленькая дрянь, только это будет не завтра. Завтра моя очередь. – Взгляд Сабина не сулил ничего хорошего. – И начнем мы с марш-броска, двадцать миль за пять часов, а потом упражнения с мечом.
Веспасиан закатил глаза, но возражать не стал. Кладя в рот кусок каравая, он подумал, что в ближайшие два месяца Сабину представится куда больше шансов причинить боль ему, Веспасиану, чем наоборот. Юноша постарался выбросить эту мысль из головы и, жуя хлеб, обвел взором окрестности.
Солнце, давно миновавшее зенит, оказалось теперь за спиной у засады, ярко освещая скалистый склон на противоположной стороне оврага. Разглядывая его, Веспасиан заметил мелькнувшую на долю секунды вспышку и толкнул брата локтем.
– Смотри, там, возле упавшего дерева, – прошептал он, указывая туда, где заметил свет. – Я видел, как что-то блеснуло.
Сабин повернулся в указанном направлении. Снова вспышка. В жарком мареве смутно виднелась группа примерно из десяти человек. Ведя лошадей в поводу, люди пробирались по узкой тропе, петляющей среди скал и утесов, по направлению к оврагу. Достигнув конца склона, они торопливо попрыгали в седла и проехали по оврагу шагов сто в южном направлении. Тут местность становилась ровнее, и всадники спустились к реке, переправились через поток и начали подниматься к пастбищу Флавиев.
– Отлично, ребята, у нас гости! – воскликнул Сабин. – Выждем, пока они не отвяжут большинство мулов, потом обрушимся на них – свободные животные затруднят им отход. Во время атаки кричите как можно громче. Те, кто способен пустить стрелу на скаку, стреляйте, остальные пусть выжидают до тех пор, пока не окажутся на расстоянии броска дротика, и пользуются ими. И не забывайте про мулов.
– Насчет этого не беспокойся, Сабин, – мрачно отрезал Паллон. – Я не намерен растрачивать дротики на мулов.
Остальные усмехнулись и направились к лошадям.
– Держись поближе ко мне или к Паллону, маленький братишка, – буркнул Сабин, пока они, по возможности без суеты, садились на коней. – Отец рассчитывает получить тебя обратно одним куском. Никаких подвигов. Для нас нет никакой разницы, захватим ли мы этих ублюдков живыми или мертвыми.
Мысль, что он, лично он может убить человека, потрясла Веспасиана – за свою жизнь, достаточно мирную, ему никогда не приходилось творить расправу над разбойниками. Впрочем, взгромождаясь на лошадь, он старался не подавать виду – нельзя дать брату повод относиться к нему хуже, чем это уже есть. Юноша покрепче стиснул бока коня бедрами и извлек пять легких дротиков из притороченного позади седла запаса. Четыре он поместил в левую руку, сжимавшую также поводья, а пятый взял в правую. Указательный палец Веспасиан пропустил сквозь ременную петлю, привязанную почти посередине древка, – это устройство действовало по принципу пращи, значительно увеличивая силу и дальность броска дротика. С подготовкой было покончено. Молодой человек обвел взором остальных – его товарищи тоже проверяли снаряжение, но с видом полного безразличия – им уже приходилось бывать в подобных переделках прежде. Юноша почувствовал себя зеленым новичком. Во рту пересохло.
Отряд молча наблюдал, как беглые рабы медленно, чтобы не напугать мулов, поднимаются по склону. Двое из них остались в овраге, на случай, если понадобится прикрыть отход.
