Михаил Калашников - Записки конструктора-оружейника
Начав в начале XIX века с производства пик, тесаков, шашек, сабель, кремневых ружей, завод стал могучим арсеналом для армии полководца М. И. Кутузова в Отечественную войну 1812 года, для Красной Армии — в Великую Отечественную войну 1941 — 1945 годов.
Горжусь, что на нашем заводе работали и сейчас работают искуснейшие мастера, каждого из которых по праву можно назвать Левшой. Горжусь, что именно здесь появились на свет мои лучшие системы автоматического стрелкового оружия. За создание одной из них на базе единого пулемета ПК под винтовочный патрон группа конструкторов, в том числе и я, была удостоена Ленинской премии.
Чемодан со стволами
В конкурс по созданию унифицированного, или, как его обычно именуют, единого, пулемета под винтовочный 7,62-мм патрон я включился совершенно неожиданно для себя. Собственно, соревнования, как такового, уже не было. К этому времени проходил войсковые испытания единый пулемет, разработанный Г. И. Никитиным и Ю. М. Соколовым. Конструкторы работали над ним несколько лет и создали оригинальную систему, совершенно новую по сравнению с ранее принятыми образцами СГ-43, РП-46, СГМ.
Вот что писал по этому поводу Г. И. Никитин в письме автору книги «Советское стрелковое оружие» Д. Н Болотину:
«В 1953 — 1958 годах мною совместно с Ю. М. Соколовым проводилась работа по созданию единого пулемета. Были спроектированы, изготовлены и испытаны несколько образцов. В результате этих работ и испытаний был решен ряд спорных вопросов о том, каким должен быть будущий образец. Были решены вопросы о прикладе, стволе, магазинных коробках, о станке, спусковом механизме. В 1958 году единый пулемет нашей конструкции проходил войсковые испытания. Он получил положительную оценку, после чего была изготовлена большая серия таких пулеметов».
В эти же годы мы у себя на заводе занимались модернизацией автомата, разработкой ручного пулемета и созданием унифицированных образцов на их базе. Хлопот хватало. Я и не помышлял о переключении на решение каких-то других опытно-конструкторских тем, пока не завершил свою работу до конца. О том, что Никитин и Соколов сделали хороший образец, я знал. Но воистину иногда не думаешь, что тебя ожидает, где ты потеряешь, а где найдешь.
Однажды вечером, когда я уже собирался уходить домой, в кабинете раздался междугородный звонок. Взял трубку и услышал знакомый, чуть протяжный, голос инженер-полковника В. С. Дейкина из ГАУ. Обменялись приветствиями. Владимир Сергеевич тут же перешел к деловой части разговора и попросил подойти к телефону ВЧ.
— Звоню тебе по поручению заместителя начальника Главного артиллерийского управления генерала Смирнова, — официально произнес Дейкин.
Я насторожился. Первая мысль: что-то затормозилось с моими новыми образцами, которые должны были принимать на вооружение армии.
— Не беспокойся, речь не идет об автомате и ручном пулемете. Тут все в порядке, — словно угадав мою встревоженность, успокоил Владимир Сергеевич. — У нас есть к тебе предложение или настоятельная просьба — словом, как хочешь, так и понимай — срочно включиться в одну работу.
— А с чем она связана? — уточняю.
— С разработкой единого пулемета под винтовочный патрон.
— Да вы что? — вырвалось у меня, когда услышал слова Дейкина. — И кому это нужно, если Никитин со своей конструкцией уже прошел войсковые испытания?
— Нам это необходимо. Понимаешь, нам, главному заказчику. — Мой собеседник выделял голосом каждое слово.
— Но зачем? — продолжал я упорно недоумевать. — Да и работы у меня невпроворот. Ведь разработку надо начинать с нуля. Сами понимаете, не до единого пулемета мне сейчас.
— Ты подожди, не горячись. — Владимир Сергеевич убрал металлические нотки в голосе. — Дело в том, что в изделии Никитина — Соколова есть недостатки. Мы просим их устранить, а разработчики не торопятся. Знают, что конкурентов у них нет, и не спешат. Нам очень важно их подхлестнуть.
— И вы выбрали меня в качестве кнута.
— Не обижайся на неудачное слово. Просто начни работу и сделай так, чтобы Никитин и Соколов узнали об этом. Появление конкурента, я думаю, заставит их завершить доработку образца. Договорились?
Я молчал. Дейкин, видимо, воспринял мое молчание как знак согласия и произнес:
— Значит, договорились? Удачи тебе. — И положил трубку.
Я не удивился бы, если бы такое предложение поступило в начале конкурса, при проектировании образцов.
Практика дублирования заданий на конкурсной основе для конструкторов-оружейников, да и не только для них, — дело обычное, и в соревнование на начальном его этапе порой вступают до десятка и более конкурентов. В данном случае ситуация складывалась по-иному. Предстояло начать работу в момент, когда изделие конкурирующей стороны прошло войсковые испытания и было принято решение изготовить большую серию пулеметов.
Наутро первый совет после разговора с представителем ГАУ состоялся у меня с В. В. Крупиным, моим первым помощником во всех вопросах, касавшихся разработки образцов. Я все еще сомневался, мне казалось, что порох может быть растрачен впустую. По сути, ситуация складывалась так, что я не имел практически шансов на успех. Да и в ГАУ, судя по тону Дейкина, не очень верили, что мы сумеем многое сделать. Для них важно было другое: подтолкнуть Никитина и Соколова на активность в устранении недостатков, выявленных в ходе испытаний.
И все-таки мы решили попробовать. За основу взяли схему автоматики и принцип работы принимаемых на вооружение армии новых систем автомата и ручного пулемета, простых в изготовлении и обслуживании, надежных в эксплуатации. Все эти качества мы решили сохранить и в едином пулемете. Сделали эскизы, чертежи. Главный конструктор В. И. Лавренов дал нам возможность в любое время подключать к работе над расчетами аналитическую группу. С согласия главного инженера А. Я. Фишера мы могли привлекать необходимых нам специалистов.
Основная нагрузка легла, конечно, на наши плечи. Исходя из опыта работы над унифицированными образцами, разделили на первом этапе разработки опытных образцов зоны ответственности. В. В. Крупин отрабатывал вопросы питания пулемета. В. Н. Пушин занимался стволом и его оснащением. А. Д. Крякушин — всем, что было связано с прикладом и сошками.
Конечно, такое распределение носило условный характер. Пулемет — не пушка и не гаубица, где, учитывая специализацию, обязательно закрепляют за каждым конструктором определенные механизмы и агрегаты — ствол, затвор, противооткатные устройства, люльку и колеса, верхний и нижний станки и так далее. В нашей группе каждый был готов к переключению на работу, связанную с изготовлением, разработкой, испытаниями любой детали, любого узла. И подобная универсализация для конструктора-оружейника имеет весьма серьезное значение.
Л. Г. Коряковцеву, молодому инженеру, я дал поручение заняться проверкой теоретических расчетов по таким параметрам, как скорострельность, баллистика и прочность отдельных ответственных деталей. У нас были подобные расчеты по автомату, но требовалось еще раз хорошенько посмотреть свежим взглядом эти параметры и для пулемета. Ливадий Георгиевич, надо отдать ему должное, вложил в эту нелегкую работу душу, выполнил ее добросовестно, с присущей ему энергией и напористостью.
Чтобы выбрать новый путь в разработке системы, мы должны были хотя бы в общих чертах знать, чем сильно оружие нашего конкурента. Сделать это не составляло труда, поскольку образец Никитина — Соколова прошел войсковые испытания. Их единый пулемет по принципу действия автоматики принадлежал к системам с отводом пороховых газов через поперечное отверстие в стенке ствола, как это было у станкового пулемета СГ-43. Затвор запирался поворотом его с помощью паза на затворной раме.
Ленточное питание пулемета они осуществляли из металлической коробки на 100 и 200 патронов. Интересным был подающий механизм — в виде рычага с подающими пальцами, работающего от скоса затворной рамы. Конструкторы применили оригинальную отсечку газа, обеспечивающую равномерное воздействие на раму на большом пути ее перемещения.
Достоинств у образца Никитина — Соколова было немало. Но имели место и недостатки, выявленные в ходе испытаний. Одна «особенность» пулемета отмечалась представителями главного заказчика как недопустимая при эксплуатации в боевых условиях. Стоило после стрельбы замочить пулемет в воде, как после этого первые два-три выстрела шли только одиночным огнем. Стреляющему после каждого одиночного выстрела приходилось перезаряжать оружие, то есть вручную ставить его на боевой взвод не менее двух-трех раз.
Разработчики оружия не придавали большого значения подобной задержке. Представители ГАУ настаивали на ее устранении как можно быстрее. Вот тогда-то в Главном артиллерийском управлении и приняли решение о подключении к разработке новой системы нашего конструкторского бюро.
