Маргарет Джордж - Последний танец Марии Стюарт
– Да, но теперь затычка кажется мне слишком прочной. Вы меня понимаете, Гилберт?
– Да… да, понимаю.
– А известно ли вам наказание за переправку таких писем, как это? Смертная казнь. Увы. – Уолсингем беспомощно пожал плечами. – Хотите ли вы умереть за эту прекрасную даму, заключенную в замке Татбери? Потому что вы, несомненно, умрете.
– Если только?..
Уолсингем впервые улыбнулся:
– Значит, вас интересует «если только»?
– Да, разумеется.
В этот момент кто-то постучался, и вошел слуга с финиковыми пирожными и засахаренными фруктами.
– Рождественский подарок, сэр, – объявил он и поставил серебряный поднос на стол. Уолсингем пощупал сладости.
– Мне нравятся рождественские угощения, хотя я презираю излишества этого языческого празднества, – сказал он и поднес ко рту кусочек засахаренного имбиря. – Вот, возьмите. – Он протянул поднос Гилберту.
Тот заставил себя взять кусочек и покатал его в пересохшем рту.
– Итак, Гилберт, я хочу, чтобы вы работали на меня, – начал Уолсингем. – Мои агенты – лучшие в своем деле. Вы сможете выполнять работу, которой сможете гордиться. Мне кажется, у вас есть способности. Но ваша задача будет простой: продолжайте делать именно то, ради чего вас послали сюда. Передавайте письма. Заводите связи. Получайте сообщения. Но отныне я должен получать от вас регулярные доклады. Это единственное различие. Как думаете, вы можете согласиться на это?
– О да! – Как будто у него был выбор между виселицей и шпионской работой!
– И еще, Гилберт… Если вы попытаетесь обмануть меня, я узнаю об этом. Тогда вы горько раскаетесь и пожалеете о том, что вас не повесили уже сегодня. Двойной агент, лелеющий надежду предать в третий раз, – это существо, которое нигде не найдет жалости.
– Да, сэр.
– Оставайтесь на связи, – сказал Уолсингем, – скоро вы мне понадобитесь.
В тот день Уолсингем и Фелиппес встретились после ужина в строго охраняемых внутренних покоях в доме Уолсингема. Три ряда дверей закрылись за ними. Потом Уолсингем завел сложный механизм, состоявший из зубчатых колес, ремней, гонгов и колотушек. Когда он работал, то издавал металлический лязг и глухой стук, так что любому, кто мог подслушивать, было почти невозможно различить тихие голоса на заднем плане.
Фелиппес устал от бездействия и жаждал этой встречи. Он надеялся, что она станет началом очередной тайной операции.
– У нас появился новый агент, Фелиппес, – сообщил Уолсингем. – Сегодня я с удовольствием принял его в ряды нашего достопочтенного общества. Это именно такой человек, какого мы искали: его послужной список безупречен и абсолютно приемлем для другой стороны. Ему не нужно сочинять истории и объяснения, потому что его собственная история вне подозрений. Он происходит из католической семьи, хорошо известной в округе, активно участвует в деятельности католических кругов за рубежом и прибыл в Англию по рекомендации самого Томаса Моргана. Однако его католики находятся во враждебных отношениях с местными иезуитами, что дает ему идеальный предлог для отношений с нашей службой.
– Как его зовут? – поинтересовался Фелиппес, еще больше сузив глаза, и без того похожие на щелки.
– Гилберт Гиффорд. – Уолсингем замолчал и выжидательно посмотрел на своего агента. – Настало время приступить ко второй части нашего плана. Теперь мы можем открыть почтовую службу для королевы Шотландии. Ее переместят из Татбери в Чартли, и для нее это будет перемена к лучшему – по крайней мере в том, что касается ее переписки. Мы будем просматривать ее письма, когда обеспечим надежный канал для их переправки. Я уже говорил, Фелиппес, что она любит возиться с тайными посланиями. Доставим ей удовольствие! Пусть ее письма проходят через… так, давайте посмотрим. Что будет особенно драматичным? Пивная бочка! Да, она будет отправлять и получать письма в водонепроницаемом тайнике внутри бочонка. В Чартли нет собственной пивоварни, поэтому нам нужен поставщик, который будет курсировать между поместьем и ближайшим городом.
– По одному письму за раз? – спросил Фелиппес.
– Естественно. Нам не нужен потоп, а в пивной бочке нельзя спрятать большую посылку.
– А пивовар? Что, если он откажется сотрудничать с нами?
– Это же ваша работа, Фелиппес! Обеспечьте его сотрудничество. – Уолсингем строго посмотрел на него. – Как правило, я убеждаюсь, что в ситуациях, когда приходится выбирать между угрозой недовольства в высших кругах и обещанием денег, люди обычно выбирают второе.
* * *К Новому году Фелиппес сообщил, что пивовар, пожелавший носить кодовое прозвище «честный малый», присоединился к ним.
– Он похож на собственную пивную бочку, – сказал Фелиппес. – И хотя вам трудно будет поверить в это, но его зовут Бруно. Как говорится, медведь, а не человек. У него также обнаружился медвежий аппетит к деньгам; он потребовал больше, чем вы упоминали.
– И?.. – спросил Уолсингем.
– Разумеется, я заплатил. У меня не оставалось выбора.
Уолсингем поморщился. Да, он был прав, но сколько хлопот! Эти шпионские дела обходились так дорого, что он никогда не покроет свои расходы из королевской казны.
– Вы правы. Но теперь, когда мы позаботились… кстати, как он воспринял эту идею?
Фелиппес рассмеялся лающим смехом и покачал головой:
– Он такой же, как и большинство обывателей: хочет плутовать и участвовать в темных делах, но безо всякой опасности для себя. Однако я дал ему понять, что именно он единственный продажный человек в этой цепочке. Француз Нау, секретарь королевы Шотландии, будет передавать ему пакеты.
– А он будет передавать их Паулету, который затем отправит их вам. Вы расшифруете письма и вернете их Паулету, который отправит их пивовару. И наконец, наш «честный малый» вручит их человеку, которого он считает обычным гонцом, для доставки во французское посольство. Однако этот человек будет нашим другом и новым коллегой Гилбертом Гиффордом. В свою очередь, Гиффорд будет передавать ее послания Паулету, а тот направит их вам.
– Зачем дважды повторять одну и ту же процедуру? На это будет уходить много времени, и отсрочка может вызвать подозрения…
Фелиппес нахмурился; мелкие оспины на его лице сместились и вытянулись вверх.
– Для того чтобы проверить пивовара и убедиться, что он ничего не добавил от себя и ничего не скрыл от Паулета. Нам нужно знать, что он не ведет двойную игру. То же самое, но в обратном порядке, будет происходить с письмами для нее, прибывающими в Англию, на этот раз для проверки Гилберта. Всегда нужно проверять продажных агентов и убеждаться в том, что их продажность не вышла из-под контроля или не была использована другими людьми.
Фелиппес заметно успокоился.
– Вот почему вы мой начальник, – сказал он. – Никто не может сравниться с вами в этой игре.
Уолсингем внутренне ликовал. Если бы только Елизавета выказала ему такое же одобрение!
– Благодарю вас. Я делаю все это ради ее величества. «Никакое знание не стоит слишком дорого». Что ж, немного позже я познакомлю вас с Гилбертом Гиффордом.
Уолсингем замолчал и встал, чтобы завести механизм шумовой машины, у которой кончился завод. Потом он повернулся к Фелиппесу и добавил:
– В последнее время Гиффорд был занят в Лондоне и знакомился с людьми из французского посольства. Секретарь посольства сир де Шерель – доверчивая душа, и Гилберт убедил его в своей непоколебимой преданности королеве Шотландии. Он дал Шерелю время для проверки своих контактов. Вскоре он сообщит Шерелю о тайном почтовом ящике и предложит свои услуги для доставки писем, накопившихся во французском посольстве за последний год. Разумеется, тот согласится – и volià! – наша система заработает. Перед королевой Шотландии откроется широкая дорога, которая, как мы надеемся, приведет ее к гибели.
XXII
– Мы получили рождественский подарок, – сообщила Мария своим слугам, собравшимся вокруг камина в большой комнате охотничьего домика в Татбери.
– Священное Писание с примечаниями сэра Паулета? – хихикнув, спросила Джейн Кеннеди.
– Нет, нижнее белье с вышитыми увещеваниями, – сказала Мари Курсель, пылкая француженка, которая по мере сил старалась занять место Мэри Сетон в сердце Марии.
– Личную уборную с образом королевы Елизаветы на дне! – вставил Уилл Дуглас.
– Уилли! – воскликнула Мария. – Это не смешно!
Но все остальные дружно рассмеялись.
– Мы скоро переезжаем отсюда, – продолжала Мария, и смех сменился радостными возгласами. – В Чартли-Манор, почти новый особняк недалеко отсюда. Он принадлежит графу Эссексу.
– Новый! – воскликнула Мария Курсель. – Новый!
– Чем мы обязаны такой милости? – с подозрением в голосе спросил Уилл.
– Вероятно, Божьей любви и заботе о нас, – ответила Мария. – А может быть, это чистая удача. Жизнь не состоит из одних несчастий и разочарований. Возможно, фортуна когда-нибудь повернется к нам.
