В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор
– Ваше высочество! Для нас огромная честь встречать вашу милость в нашем скромном доме! – Ги учтиво склонил голову.
Филипп занервничал, бросая взгляды на свиту и сеньоров, окруживших его, собрался с мыслями и, улыбнувшись, ответил:
– Встаньте, мессир Ги! Для нас величайшая радость видеть наших подданных во здравии и благоденствии…
Ги поднялся с колен и коротким кивком головы поздоровался с остальными членами кортежа – сплошь и рядом молодыми рыцарями-отпрысками знатных франкских родов, развернулся и, взяв под уздцы коня принца, провел его сквозь полумрак арки ворот.
Принц окинул внутренний двор, сиявший чистотой, порядком и свежими лужами, собравшимися в углублениях между камнями, отражавшими солнечные блики и радовавших глаза разнообразием и радужностью красок.
– Приятно поражен… – принц Филипп повел плечами и вымолвил первое, что пришло ему на ум, желая похвалить своего гостеприимного хозяина. – Такой порядок и чистота, право…
Ги улыбнулся, оценив искренность и удивление принца, резкими бросками своих взглядов еще раз проверил, все ли в порядке, довольно крякнул и ответил:
– Ваше высочество! Мне, клянусь спасением души, безумно приятно принимать столь высокого гостя в своем скромном жилище.
Филипп, наконец-то, пришел в себя и почувствовал свою значимость, с облегчением выдохнул и, развернувшись к слугам и свите, громко произнес:
– Сеньоры! Полагаю, что вам сподручнее разместиться лагерем за стенами столь славного замка! – Он сдержался, подумав, что слишком резкие или необдуманные слова могут обидеть хозяина замка. – Мирпуа слишком компактен и, я разумно полагаю, наиболее приспособлен к войне, нежели к приему столь шумной компании, поэтому, мессиры, я разрешаю вам разбить лагерь вне пределов стен или, по вашему усмотрению, разместиться в гостиницах и постоялых дворах.
Свита послушно закивала и стала спешиваться, но, поскольку, все места в гостиницах и постоялых дворах были заняты местными сеньорами, избалованным отпрыскам знатных семейств, стиснув зубы и угасив ворчание, пришлось довольствоваться лишь тем, что они разместились в палатках, составивших огромную и пеструю картину на равнине возле замка и бурга.
Такого огромного, пестрого и шумного лагеря здешние края не видели, пожалуй, лет двести, со времен легендарного арагонского похода герцога Гильома Аквитанского, закончившегося взятием Барбастро и породнением с королевским домом знаменитого Раймона-Беренгьера Барселонского, платившего, правда, позднее, дань самому Сиду.
Радость и гордость, охватившая, поначалу, Ги де Леви, быстро сменилась растерянностью и каким-то смутным чувством, отдаленно похожим на панику, ведь за первые двое суток, прошедших после прибытия принца со свитой и гостями, на прокорм слуг, коней и угощение для сеньоров и гостей был истрачен месячный запас продовольствия.
Изабель, в начале радовавшаяся, словно малый ребенок, сразу же помрачнела, и Ги стал частенько ловить на себе ее испуганные и взволнованные взгляды, но, слава Господу, что у принца был столь мудрый и предусмотрительный отец-король Людовик.
К исходу третьего дня, когда на горизонте уже отчетливо замаячила угроза разорения или, на худой конец, влезания в огромные долги – ведь гостей надо было кормить, причем, отборно, богато и изобильно, к рыцарю подошел невзрачного вида монах-капеллан, который отозвал его среди шума и веселья, царившего за веселым столом, накрытого во внутреннем дворе замка. Монах деликатно отвел его в сторону и, покосившись по сторонам, словно он опасался, что может быть услышан посторонними людьми, тихо произнес:
– Мессир де Леви, его королевское величество просил передать вашей милости, что, прекрасно понимая насколько может быть обременительно проживание принца крови в ваших владениях, наш милостивый король Людовик соизволил направить заемные письма в адрес ссудных домов Каркассона, Тулузы, Нарбонна, Фуа и Памье, дабы вы ни в чем не смогли испытывать затруднений, проблем и стеснений. – Капеллан явно наслаждался реакцией, промелькнувшей на лице рыцаря. Он едва заметно улыбнулся и продолжил. – Также, наш славный король просил передать вашей милости на словах, – монах выдержал паузу, изучая глаза собеседника, – король Людовик просит вас, своего верного слугу и вассала, привить, сколь только возможно, сдержанность, здравый смысл и трезвый рассудок его сыну Филиппу…
Услышанное настолько поразило его, что Ги с трудом удержался на ногах. Он облокотился рукой о каменные перила лестницы и недоуменно заморгал глазами.
– А я, признаться, подумал, что его величество чем-то недоволен мною… – машинально произнес рыцарь.
Капеллан радушно улыбнулся и, мягко махнув рукой, ответил:
– Нет-нет, что вы, мессир де Леви. Наш король настолько признателен, что направил принца не к кому-нибудь, а именно к вам, ведь только вашему попечению он может полностью и всецело доверить своего старшего сына. – Монах, по-видимому, бывший не только священнослужителем, но и кем-то большим, чем он хотел казаться, еще раз оглянулся по сторонам, приблизился вплотную к уху рыцаря и сказал. – Только вот одна загвоздка, мессир. – Капеллан пронзил его взглядом своих серых глаз. – Вы будете не только учить принца военный и житейским премудростям, но и, – он тяжело вздохнул, – охранять…
Ги молча посмотрел на багрово-фиолетовый закат, раскрасивший своими буйными и фантастическими цветами запад небосвода. Облака, принявшие самые удивительные, необъяснимые и невероятные формы, медленно двигались к югу, касаясь невесомыми краями вершин горных пиков, местами покрытых девственными белоснежными снежными шапками. Белые и ослепительные восточные части облаков как-то плавно и незаметно переходили в синеватый и, чем ближе к их западному краю, тем сильнее их цвет менялся, приближаясь местами к ярко-фиолетовому и розовато-голубому. Узкая золотисто-красная полоска указывала на место, где солнце закатилось за горизонтом, отдавая свои права надвигающейся ночи, чьи редкие бриллиантовые звезды уже начали проявляться на голубом бархате неба.
– Я вас понял, – Ги покачал головой, оценивая весь груз ответственности, свалившейся на его плечи. – Можете передать его величеству, что его верный вассал де Леви честно исполнит свой долг.
– Меньшего я и не ожидал услышать. – Капеллан похлопал его по плечу. – Вам придется отправиться в Неаполь, дабы оказать помощь его величеству Шарлю, который, судя по всему, скоро будет испытывать крайнюю нужду в верных мечах и определенного рода стесненность.
– Неужели? – Искренне удивился услышанному рыцарь. – Честно сказать, я думал, что отправлюсь с Филиппом куда-нибудь южнее – в Арагон или Кастилию…
– Нет, хотя это было бы куда безопасней для жизни его высочества… – капеллан понимал, что слишком долго не может задерживаться в замке. – Мне требуется убыть, оставив принца на ваше попечение. А гонцов от короля Шарля, я уверен, ждите в ближайшие месяцы.
– Поверить не могу! – Ги всплеснул руками. – А я думал, что больше уже никогда не поеду в эту проклятую Богом Италию!
– Тише, мессир… – капеллан взял его за локоть. – Незачем всей округе слушать то, что ей не предназначено.
– Простите. – Ги стал спускаться во двор замка вместе с ним. Он быстро приказал слугам снаряжать коней и, когда все было приготовлено к отъезду, пожал руку капеллану и произнес. – Все будет в порядке…
– Не сомневаюсь. Храни вас всех господь… – капеллан ловко запрыгнул в седло и, сопровождаемый тремя конными королевскими сержантами, выехал из замка, направляясь в темноту наступающей ночи.
Ги вышел из ворот и, стоя на мосту, молча наблюдал, как их темные силуэты медленно исчезают в кромешной темноте. Он слышал лишь стук копыт и ржание коней, отдалявшихся все дальше и дальше на север.
– Слава Господу, все всех детей мне не прислал… – тихо произнес рыцарь. – Такое впечатление, что я стал нянькой…
Он возвратился во дворец, где незаметно отозвал Изабель и пересказал ей вкратце весь разговор, состоявшийся у него с капелланом.
