Пятьдесят слов дождя - Лемми Аша

– Я была невинна, – сказала она очень тихо. – И я хотела, чтобы кто-то вроде тебя – человек, за которого я тебя принимала – меня любил. Ты все это уничтожил. Теперь у тебя не получится. Я больше не слабая девочка.

Уилл закатил глаза.

– Не драматизируй.

– Не унижай меня, – зашипела Нори. – С моих глаз давно спала пелена.

Уилл сменил тактику – решил быть очаровательным.

– Любовь моя, давай не будем ссориться.

– Мы не ссоримся, – отчеканила Нори. – Ты уходишь.

Его глаза стали холодными, хотя он все еще улыбался.

– Тогда зачем ты пришла ко мне? В Париже? Если бы тебе ничего от меня не было нужно?

Она заколебалась, и Уилл воспользовался паузой.

– Просто дай мне шанс сделать тебя счастливой. Дай мне попробовать. Ради старых добрых времен, ради него, ты можешь этого сделать? Акира хотел бы, чтобы ты была счастлива.

Он взял ее за руки и притянул к себе.

– Нори?

– Я хочу быть счастливой, – выдавила она.

Ее сердце бешено колотилось.

– Так будь со мной.

Она покачала головой.

– Нет таких слов, чтобы заставить меня передумать. Это не переговоры и не игра, в которой можно найти способ победить. Я говорю тебе «нет».

Уилл выглядел ошеломленным. Он сделал шаг к ней, и она отступила.

– Нори? – повторил он жалким тоном, который дал ей понять, что за всем этим скрывается избалованный ребенок, который не в силах вынести отказа. – Нори?

Она выпрямилась во весь рост.

– Прощай, Уилл.

Он ничего не сказал. Просто опустил голову и ушел.

Бат, Англия

Август 1964 года

Близился срок, живот Элис выгнулся, как толстый котел. Теперь Нори помогала подруге, как могла, потому что Элис уставала. Почти весь день она спала.

Большое и красивое, летнее поместье в Бате почти не изменилось с шестнадцатого века. Его земли граничили с чистым озером. Нори чувствовала себя здесь как дома больше, чем в шумном Лондоне.

Побег из города был хорошим решением для всех. Джордж не смог приехать, зато каждую неделю присылал небольшие подарки для своей жены и дочерей. Нори любила катать девочек на лодке. Частенько они причаливали в тихом, тенистом месте и устраивали пикник. Она заботилась об обеих как о собственных, поскольку очень сомневалась, что у нее когда-нибудь будут дети.

Теперь они жили вчетвером и несколько избранных слуг – Бесс, любимая фрейлина Элис, Мод, няня, и Ноа Роу, новый учитель музыки. Девочки очень привязались к нему; Шарлотта, которой было почти шесть, поклялась, что никуда не поедет, если он не отправится с ними.

Иногда Нори присутствовала на уроках музыки.

Шарлотта училась играть на пианино, а Матильда трясла маленьким тамбурином и хихикала. Еще они пели, разучивая песни о королевах и королях, феях и героях.

Ноа был улыбчивым юношей девятнадцати лет с копной вьющихся черных волос и ослепительными бледно-голубыми глазами, такими же широкими и мечтательными, как летнее небо. Корнуоллское происхождение сказывалось на акценте, но говорил он четко, и его голос был теплым.

Хотя Нори держалась на расстоянии, он понравился ей с первого взгляда.

А он вообще не сводил с нее взгляда. Каждый раз, когда она входила в комнату, он вскидывал голову, пристально смотрел на нее и становился цвета помидора.

Элис, конечно, жаловалась, что ей ужасно скучно в этой сельской обстановке и она жаждет намека на скандал или сплетни.

Они вдвоем лежали, растянувшись на одеяле в саду.

По радио крутили «Битлз». Немного поодаль Ноа гонялся за девочками, а они кричали и смеялись.

– Он милый, да? – лениво заметила Элис. Сегодня она даже не потрудилась сменить ночную рубашку.

Нори закрыла глаза и подняла ладони к солнцу.

– Да, он такой.

– А ты не думаешь, что он очень красивый?

– О, Элис, не начинай.

– Ну, он же красивый! – настаивала она. – Хотя он без роду и без племени, и у него, конечно, нет денег, потому что я ему почти ничего не плачу.

– Он почти ребенок.

Элис фыркнула.

– Тебе двадцать четыре, а не девяносто. Как ты можешь называть его ребенком?

– Он ничего не знает о мире.

Элис подняла бровь.

– Судя по тому, как он на тебя смотрит, в некоторых областях парень повидал куда больше, чем ты.

– Элис!

– Правда же! – воскликнула подруга. – Как только ты ухитряешься? У тебя в венах словно ледяная вода. Все красивые мужчины смотрят на тебя, а ты стоишь как статуя. Я ни разу не видела, чтобы ты посмотрела в ответ.

– Меня это не интересует.

– И в путешествиях никого не было? Никого-никого?

Нори вздохнула.

– Поверь, Элис.

– Я-то замужем, у меня нет выбора. Но ты вольна попробовать множество удовольствий, а ты только нос задираешь.

– Почему ты такая приземленная? – проворчала Нори. – Едва ли это подобает леди.

Элис приподнялась на локтях.

– Подобает леди? Так рассуждают лицемерные мужчины!.. В желании нет ничего плохого. Мне жаль, если ты этого не понимаешь.

– Я не каменная, – устало произнесла Нори. – И не слепая. Конечно, он очень красив. Он добрый, и забавный, и… – она почувствовала, как в ее голос против воли вкралась теплота. – И честный. Я думаю, что он очень искренний.

Элис взвизгнула и схватила Нори за руки.

– Он тебе действительно нравится! Так и знала!

– Какая разница, – спокойно ответила Нори. – Все это не имеет никакого значения.

Элис покачала головой.

– О, моя дорогая девочка, от любви не отгородиться. Ибо ты – воплощенная любовь, и она всегда будет тебя искать.

Несмотря на здравые мысли, Нори обнаружила, что топчется у двери в музыкальную комнату, прислушиваясь к звукам простейшей игры на пианино. Шарлотта смеялась.

Нори вошла без стука. Как она и подозревала, Ноа сидел на скамейке рядом с Шарлоттой. Лицо маленькой девочки просияло, когда она увидела, кто вошел.

– Тетя Нори, смотри! – воскликнула она. – Я умею играть «Мерцай, мерцай, звездочка»!

Нори лучезарно улыбнулась. Этот бессвязный стук клавиш никоим образом нельзя было назвать Моцартом.

– О, ты прекрасно играешь.

– И Ноа обещает научить меня Батховину.

Нори подавила улыбку.

– Конечно, научит.

Глаза Ноа встретились с ее глазами.

– Шарлотта, – сказала Нори, не отводя взгляда, – нам пора спать.

Девочка нахмурилась.

– Обязательно?

– Да. Мама легла спать несколько часов назад, и тебе тоже следовало бы.

Шарлотта вздохнула, но встала, чтобы сделать, как ей было велено. Она была уравновешенной и хорошо воспитанной; такие черты характера, как предполагала Нори, она унаследовала от своего отца.

Нори наклонилась, чтобы поцеловать ее в обе щеки.

– Спокойной ночи, милая девочка.

После ухода Шарлотты Нори остро ощутила близость Ноа. Она никогда раньше не оставалась с ним наедине.

Он застенчиво улыбнулся.

– Вы… может быть, хочешь присесть?

– Нет, спасибо. Мне пора идти.

– Я учу Шарлотту двенадцати вариациям Моцарта, – сказал он.

– Да, я знаю.

Нори повернулась, чтобы уйти. Она не хотела быть грубой, но знала, что лучше не начинать.

– Ты музыкант, да?

Нори застыла на месте и обернулась.

– Что?

Ноа ухмыльнулся.

– Ты не новичок. Ты не просто смотришь на ноты, которые я даю девочкам, ты читаешь их. Я слышу, как ты напеваешь мелодию.

Она пожала плечами, покраснев.

– Я играла. Много лет назад.

– Леди Элис говорит…

Элис. Конечно, не удержалась.

– Мне действительно нужно идти, – сказала Нори, потому что этот разговор вел только к одному. И она не собиралась говорить с этим мальчиком о своем брате.

Она ушла прежде, чем погасла его улыбка.

Нори проснулась ночью от леденящего кровь крика.

Как будто визжала баньши.

Нори вскочила и накинула халат на голое тело. Бросилась по коридору в спальню Элис, но Шарлотта добралась туда первой.