Олег Мазурин - Золотой ангел
– А вы чрезвычайно самоуверенны, русский. Но я назову мое настоящее имя. Я бывший морской офицер, а ныне капитан этих головорезов, а также двух великолепных кораблей – брига «Санта Эсмеральда» и фрегата «Британия» – Рэймонд Пирс. Все меня в Атлантике знают под прозвищем Черный Рэй.
– Вы, милостивый государь, англичанин?
– Да, и горжусь этим.
– Англичане теперь не союзники России, они нам враги. Я убил вашего соотечественника высоких кровей и за это меня отправили на каторгу. Но я бежал. Оказался в Поднебесной, а потом в Макао. Меня и моих верных друзей взяли на португальский корабль. Мы доплыли до Бразилии. Взяли груз, вышли в океан, но наш корабль захватили пираты во главе с неким Ренсенбринком, а после случился ужасный шторм, и корабль попал на прибрежные скалы.
– Ренсенбринк?!
– Да он. Его еще называли Бешеный Дик.
– Надо же! Да это мой заклятый враг! Значит, он утонул во время шторма?!
– Да, по всей видимости, он погиб. Уцелели с «Вильгельма Оранского» только трое. Я и ныне покойные Лаура и Рохос…
– Рохос?!
– Да, Рохос – помощник Ренсенбринка. Я убил его здесь на берегу моря, но он первым напал на меня. Я вынужден был защищаться.
– И правильно сделали, сэр, что лишили жизни Рохоса. Я эту грязную испанскую свинью ненавидел еще больше, чем безумного голландца. Однажды он из-за угла убил моего лучшего шкипера. Это было в Порт-оф-Спейн на Тринидаде в таверне «Карибская акула». Но убить Рохоса – это нелегкая задача. Он опытный и весьма умелый воин. К тому чрезвычайно хитрый и коварный. Выходит, сэр вы прекрасный фехтовальщик, раз лишили жизни этого кабальеро?
– Пока никто не жаловался на мои боевые качества и умение владеть клинком.
Пирс обнажил шпагу.
– Вы уже мне нравитесь, сэр. Враг моего врага – мне друг. Но хочется испытать вас в схватке. Попробуем, из какого вы ты теста.
– Но я безоружен!
– Эй, Хантер, дай этому господину шпагу, мы сейчас немного развлечемся.
Здоровенный пират с бритой головой в черной кожаной жилетке на голы торс и золотой серьгой в ухе бросил под ноги поручику шпагу. Алабин поднял ее и принял стойку. Черный Рэй и бывший кавалергард скрестили шпаги…
Противники делали выпады, кружили, то отступали, то наступали, плели хитроумные комбинации. Но фехтовали поединщика не в полную силу играючи, стараясь смертельно не ранить друг друга. Оба показали себя непревзойденными мастерами клинка.
– Вы неплохо фехтуете, сэр! – крикнул Рэй.
– Раньше я фехтовал еще лучше. Но сейчас практики бывает крайне мало. А рука требует постоянных упражнений. А насчет быть пиратом… Я уже побыл им при Ренсенбринке, но, правда, не успел принять боевое крещение.
Черный Рэй опустил шпагу.
– Но довольно попусту махать клинками, сэр! Опустите шпагу и присоединяйтесь к моей команде! И даже не раздумывайте над моим предложением, оно весьма заманчиво. Деньги, драки, опасности, приключения, свежий морской воздух – не жизнь, а сказка! Или вы хотите навеки остаться на этом острове? Не советую.
Алабин долго не размышлял над предложением Пирса. Оставаться на острове – перспектива незавидная. Кроме команды Черного Рэя на этот остров кажется никто не заходит. И без помощи капитана ему никогда не попасть на какой-нибудь другой корабль, кроме «Британии» и «Санта Эсмеральди». Да и вряд ли капитан пиратов после того как Алабин узнал о пещере с кладом оставить его в живых. Так что придется поручику снова идти в услужение к морским разбойникам. А там возможно подвернется удобный случай сбежать от корсаров. Например, по прибытию в Тринидад или на какой-нибудь другой остров в пределах Карибского моря, попроситься моряком на любой торговый корабль, который плывет в Европу или конкретно в Британию. И тогда останется рукой подать до Кати. Главное – отыскать родовой замок графа Стоуна.
Поручик кивнул головой.
– Хорошо я согласен, капитан Пирс, вступить в ряды твоей боевой команды, но дозволь мне прежде, глубокоуважаемый и досточтимый Черный Рэй, похоронить баронессу. Негоже ей в таком виде лежать здесь. Жалко, если такую красавицу, пусть и мертвую, поклюют птицы или обглодают звери. Пусть в нашей памяти она останется вечно молодой и прекрасной.
Пирс повелительно махнул рукою.
– Что же, разрешаю.
– Но мне нужно еще три человека, – сказал Дмитрий. – Или хотя бы два. И лопаты. Дабы вырыть могилу.
Главарь пиратов согласно кивнул.
– Хорошо, будут вам люди, сэр Алабин…. Эй, друзья! Джек Рубака! Эдди Остронос! Мигель-заика! Окажите любезность, помогите этому джентльмену достойно похоронить даму. Вам после от меня зачтется.
– Есть, капитан! – охотно откликнулись вышеназванные пираты.
Алабин с помощью одного пирата взвалил мертвую Лауру на плечо и понес в лесные заросли. Двое других пиратов, взяв две лопаты, последовали за траурной процессией. В чаще «могильщики» для захоронения мадам Лакавалье нашли подходящее место и, сменяя друг друга по очереди, вырыли яму нужных размеров, но не очень глубокую. Труп бережно положили в яму.
Алабин в последний раз взглянул на баронессу.
«Лаура, отчего ты учинила оную глупость? Я бы тебя еще раз спас, и все было бы хорошо. Но… видимо так Бог захотел. Да, судьба порой неумолима и несправедлива. И абсурдна. Буквально недавно Лаура была жива, мила, улыбалась, дарила любовь, ласку, пела песенки, а теперь ее нет! Она холодна, мертва и лежит в дне могилы в окровавленной сорочке и камзоле. Прекрасные глаза ее навечно закрыты, восковая бледность покрыло ее красивое личико. Ее роскошные светлые волосы разметались по земляным комьям. Теперь она никогда уже не скажет своим нежным голоском: «Дима, женитесь на мне! Дима, я люблю тебя!» Увы, замолк навеки ее ангельский голос».
Отныне Дмитрий вряд ли ее забудет. Да и как ее забыть эти ласковые губы, нежные руки, совершенное тело, а также романтический ужин с ромом и кроликом, и все двенадцать дней жития-бытия на необитаемом острове.
Пираты тоже смотрели на мертвую мадам Лакавалье и восхищенно вздыхали.
– К-к-какая к-к-красивая эта фра-фра-анцуженка, – «ласкал» глазами мертвое тело Мигель-заика.
– Будто живая, – согласился Джек Рубака и обратился уже к другому пирату. – Не так ли, Остронос?
– Ты прав, Джек! Она просто куколка! Мне бы такую! Я бы ее приласкал, – мечтательно закатил глаза Эдди.
– Если бы я не знал тебя, Остронос, как облупленного, то твои только что сказанные слова навели бы меня на мысль о том, что ты отъявленный извращенец. И хотя я знаю такие неприглядные случаи, даже был очевидцем, но, Остронос, это все же сильный перебор.
– Да пошел ты к черту в задницу, Джек! Я не знал, что ты такой дуралей.
– Эй, Остронос, полегче! Выбирай, ругательства, а то и могу обидеться.
– Мне глубоко наплевать на твою обиду, Джек, на обиженных ведь воду возят.
Мигель-заика вставил в легкую перепалку своих товарищей свою фразу:
– Х-х-хороший бы выкуп за нее взял к-к-капитан. И с-с-снами бы п-п-поделился… Эх…
Поручик помедлил еще несколько минут и решительно сказал:
– Пора, братцы, закапывать баронессу!
Пираты, дружно вонзили лопаты в свежевскопанный грунт и быстро закидали землею и песком последний приют баронессы. Из веток они соорудили нехитрый крест и воткнули в могилу. Алабин прочитал молитву и перекрестился.
«Прощай, Лаура! Если мы и свидимся когда-нибудь, то уже на явно на небесах!»
Пираты тоже обнажили головы – кто снял треуголку, кто косынку, кто берет с пером – и упомянули Всевышнего и рабу божью Лауру.
Затем похоронная процессия вернулась назад.
Пираты набрали пресной воды и отправились на фрегат «Британия». Алабин последовал за ними. Свободная жизнь для поручика закончилась, начиналась подневольная.
* * *Великолепный фрегат «Британия», носивший когда-то имя «Альфонсо де Акунья» был сделан на испанских верфях для какого-то знатного и богатого дона, поэтому и отличался роскошью внутреннего убранства. Просторная капитанская каюта, сквозь кормовые окна которой струился солнечный свет, и была видна пенящейся в кильватере вода, могла похвастаться удивительной красотой линий и отделки, красным бархатом драпировок, позолотой украшенных причудливым орнаментом панелей, а также шикарною резной мебелью, сделанной прославленными на весь свет испанскими краснодеревщиками.
В капитанской каюте в это время разговаривали Алабин и Пирс. Им было интересно общаться друг с другом. Как говориться, два офицера всегда договорятся меж собой, пусть даже если они принадлежат к вражеским армиям.
Алабин рассказал Пирсу о службе на флоте, о битвах с французами, о побеге с каторги, о схватках с казаками и бурятами, о сражении на Шилке, о китайской одиссеи.
Пирс поразился.
– У тебя большой военный опыт и полководческий ум, лейтенант. Ты бывший флотский офицер, ходил по морям. Такой человек мне весьма необходим. Пойдешь капитаном на «Санту Эсмеральду»? Там пока распоряжается мой проверенный боец Алавес, но я могу поставить на его место тебя.
