Олег Мазурин - Золотой ангел
Алабин ради интереса открыл первый попавшийся ящик – и поразился! Он был полон шиллингов, фунтов, франков, долларов, реалов и эскудо! Затем поручик открыл другой сундучок… В нем находились золотые монеты разных стран, жемчуг, золотые украшения и драгоценности! В третьем оказались золотые и серебреные кубки, ложки, посуда и драгоценные камни. В четвертом – тоже деньги и золотые украшения.
Поручик несказанно удивился. Пещера сокровищ! Как словно в какой-то сказке или приключенческом романе. Если бы Вин Чоу увидел все это роскошество, то он обязательно обозвал это место «Сокровищами дракона Аогуана и его братьев». Ваня обожал всяческие легенды и мифы и очень любил такие интересные сравнения.
Но чье же это богатство на самом деле? Не мифического же дракона! Вполне возможно это хранилище сокровищ и заодно оружейный арсенал морских разбойников. Случайно, не погибшего ли Ренсенбринка? Хорошо если бы это было так, тогда поручику будет принадлежать все пещерное богатство искателей приключений. Он – единственный человек, спасшийся с «Вильгельма Оранского». И единственный наследник пиратских сокровищ (Лаура явно не в счет!). Но это только в том случае, если эти богатства действительно принадлежат команде Бешеного Дика, а не главарю какой-нибудь другой пиратской шайки.
Если эти пираты не из команды Ренсенбринка, то хорошо, что они располагаются не на южной, а на северной стороне острова: а то бы они давно их с баронессой обнаружили. И тогда беды не миновать! Поэтому впредь до окончательного разбирательства, чьи это сокровища, нужно быть поручику крайне осторожным. Как и Лауре. То есть меньше им выходить на берег и стараться не обнаруживать себя перед кораблями и шлюпками неизвестных бандитов, иначе у двух невольных обитателей этого острова будут весьма крупные неприятности.
Алабин взял шпагу, ружье, два пистолета, сумку с порохом и пулями. Из одного большого сундука гвардеец извлек красивую женскую одежду: ярко-красное платье с белым стоячим воротником, ажурные чулки телесного цвета, розовые панталончики с кружевами, бледно-розовую нижнюю сорочку с рюшами. И даже белые бальные башмачки. Это для Лауры. Для себя он выбрал мундир с золотистым шитьем и аксельбантами и генеральскими эполетами и белые штаны с лампасами. Сегодня у них с мадам Лакавалье будет вечерний бал. Поручик сложил все вещи в большой кофр.
Но не суждено было Дмитрию унести добычу в свой лагерь. Выход из пещеры, оказывается, уходил в воду. А там было глубоко. Чтобы выйти на берег нужно было проплыть триста футов. А с таким грузом будет явно трудно плыть. Сюда пираты, по всей видимости, добираются на шлюпке. Но где ее взять?! Смастерить бы небольшую лодку или на худой случай – небольшой плотик, но где здесь отыскать необходимые для этого дела деревья? Кругом лишь скалы да жидкие кустики. Алабин со вздохом великого сожаления оставил кофр. Неужели бал не состоится? Поручик задумался…
«А что, если взять только все необходимое, а потом вернуться за оставшимися вещами и оружием в следующий раз? Но делать лишние версты при такой жаре – крайне утомительно. Да и к пиратам можно в лапы угодить. Нет, этот вариант не подходит… Но все-таки жалко эти вещи бросать здесь. А что, если сделать несколько заходов прямо сейчас? Пираты, наверное, не вернутся в ближайшее время, а я успею несколько раз сплавать. И даже если бандиты отрежут мне путь по воде, то я вернусь в пещеру, что непосредственно перед «залой» и пережду опасность. Отличная идея! Какой же я умный! Браво, Дмитрий Михайлович Алабин!»
И поручик довольный своей смекалкой принялся осуществлять задуманное. Сначала Алабин переправил кофр с вещами, затем в три захода – оружие. После – Алабин перекинул через одно плечо ремень с ружьем, через другое – шпагу в ножнах и сумку с боеприпасами и порохом. За пояс заткнул два пистолета. В правую руку взял в кофр и бодро зашагал к стоянке. Алабин предвкушал, как Лаура несказанно обрадуется, увидев женские наряды!
В пути поручик не переставал размышлять:
«Выходит, здесь бывают пираты? Может статься, с ними договориться об отправке на корабль, плывущий в Европу? Хотя это опасная затея. Возьмут в плен, продадут в рабство. А могут и убить, если узнают, что я побывал в их хранилище. А что они сделают с Лаурой?! Хорошо, если пираты потребуют за нею выкуп у ее влиятельных родственников, хуже, если надругаются над ней, а затем продадут в рабство. Но что делать? Захватить корабль? Одному это не под силу. Есть только один малюсенький шанс. Если большинство команды сойдет на землю, и не дай бог заночуют, то можно перебить всех тех, кто останется на корабле или отравить. Но встает новый вопрос: как ему одному управлять судном? Это невозможно. Лаура в ипостаси матроса? Но это, право, смешно! А может кто-то и пиратов согласиться быть на их стороне?..»
У речки Алабин решил немного передохнуть. Убедившись в отсутствии крокодилов и анаконд, он попил водички, быстренько искупался и прилег в тени деревьев. Его так разморило, что он неожиданно уснул. И приснился Дмитрию невероятно красивый сон…
Будто он в Санкт-Петербурге и наступило Рождество.
Порхают и падают легкие и пушистые снежинки. На крыши особняков, изб, домов, на купола церквей, шпиль Петропавловского собора, Дворцовую площадь, памятник Петру. Сыплются снежные хлопья на ветки деревьев, ограды, землю, мостовую. Кругом снег, снег, снег. И большие сугробы. Все белым-бело. Алабин вместе с Катей несется с крутой горки на санях. Несутся, аж дух захватывает! И вдруг они переворачиваются и падают в снег. Екатерина заразительно смеется, хохочет и Дмитрий. Их окружают Герасим, Пелагея, матушка. Они тоже веселятся и помогают выбраться влюбленным из сугроба… Дмитрий тянется губами к Катиной румяной от морозца щечке… Она его первая целует…
И тут Алабин проснулся. Горькое разочарование сразу охватило поручика. Как же так! Это всего лишь сон! Красивый, но все же сон! Дмитрий снова очутился в своей незавидной реальности. И перед его персоной явно не Россия, а неизвестный остров в Атлантическом океане. Кругом, правда, бело, но, увы, не от холодного снега, а от искрящегося горячего песка…
Но как Дмитрию было сладко и блаженно в сновидении обнимать и целовать Катю. Все было как будто по-настоящему. Он так явно чувствовал ее прикосновения, руки, губы… Даже гладкость ее румяной щечки и сладость ее необыкновенно-сказочного поцелуя.
Ну, зачем он проснулся в такой великолепный и волнующий его сердце момент?! Спал бы дальше! Эх!
И тут капли дождя упали на Алабина, жара спадала. Стало чуть прохладнее. Поручик начал собираться в дорогу.
* * *Алабин вышел к месту стоянки и «Бамбуковому дворцу». Баронессы нигде не было видно. Может, спит в шалаше или углубилась в пальмовую рощу по своим женским делам.
– Лаура! – позвал мадам Лакавалье поручик. – Где ты?! Я вернулся! Ау!..
Но неожиданно на зов его из-за деревьев вышла не баронесса, а… дюжина вооруженных до зубов пиратов. Они окружили оторопевшего Алабина и дружно нацелили на него пистолеты и шпаги. А с ними был видимо их главарь с колоритной внешностью: длинные черные курчавые волосы, бородка-эспанка, густые брови, серые холодные глаза, мощное сложение, неустрашимый и грозный вид. В ухе предводителя красовалась большая золотая серьга с сияющими всеми цветами радуги бриллиантами.
Пираты разоружили Алабина. Забрали и кофр. Дмитрий не стал сопротивляться. Эта затея была бесполезной. Если он сделал хотя бы один шаг в сторону, назад или вперед, то в его тело сразу впилось бы дюжина пуль и вонзилось такое же количество шпаг.
– Кто вы и где Лаура? – обратился Алабин по-французски к главному.
Тот отрицательно покачал головой.
– Я не понимаю ваш лягушачий язык, месье, говорите на английском!
Алабин перешел на английский и повторил вопрос, на что главарь ухмыльнулся и сказал:
– Она… погибла.
– Как погибла?! Вы надругались над ней и убили?! Какие вы мерзавцы. Вы нелюди! И слово «честь» вам совершенно незнакомо!
– Эй, полегче, сэр, с такими обращениями! Я против таких дурных манер! Вы неправы, совершенно неправы, сэр! Как вы можете возводить напраслину на невинных людей! Мы не учиняли никаких злодеяний над женщиной, мы даже не успели воспользоваться ее честью. Когда мы окружили эту даму, она вонзила кинжал себе в живот и истекла кровью. Она звала на помощь какого-то Дима. И долго мучилась, но мы ничем ей не могли помочь. Ее смерть – не наш грех. А ты кто такой?! Ее муж?! Или тот самый Дима?
– Это не важно. Мы с Лаурой выжили после кораблекрушения. Честь имею, – поручик лейб-гвардии Дмитрий Михайлович Алабин.
– Русский? А я думал, что вы француз. Вы так великолепно изъясняетесь на языке великого Дидро и Вольтера.
– Нет, я не соотечественник Бонапарта, я из России. А вы, сударь, может, представитесь мне? Кто вы и как вас зовут? По кому мне справлять панихиду?
