Сергей Смирнов - Царь Горы, Или Тайна Кира Великого
Такова только внешняя стена Вавилона, именуемая Нимитти-Бэл. Есть еще и внутренняя стена — Имтур-Бэл,— отстоящая от внешней местами на десяток, а местами всего на два плетра. Внутренняя стена немногим ниже и уже внешней. Каждая из стен имеет по сто входных ворот, сделанных целиком из меди, включая косяки и притолоки.
Быстрая и полноводная река Евфрат течет прямо через Вавилон, разделяя его на две почти равные части: новый город и старый город. Надо отметить, что внутренняя стена защищает Вавилон от нападения врага со стороны самой реки, то есть тянется по обоим ее берегам. Через старый город проходит также отводной канал, прорытый как для предотвращения наводнений в случае подъема воды, так и для перевозки грузов от Евфрата к рынку.
Вавилон застроен очень тесно. В нем не найдешь зданий ниже трех этажей. Есть четырех- и даже шестиэтажные. Не будь улицы строго прямыми и пересекающимися между собой под прямыми углами, город представлял бы собой убийственный лабиринт, в котором легко заблудился бы не только Тесей, но и сам критский Минотавр. Каждая из поперечных улиц — все такие улицы выходят к реке — имеет на внутренней стене маленькие медные ворота, не менее прочные, чем внешние.
Из этого описания становится ясно, что город поистине неприступен. Теперь от многих слышишь, что царь Кир отвел воды Евфрата в какое-то озеро и, когда воды осталось по колено, как в Дияле, его воины прошли под низким сводом внешней стены и вступили в Вавилон прямо по руслу. Отвести воды Евфрата персы сумели бы, но если бы кто-то из нынешних болтунов посмотрел воочию, можно ли после этого без труда войти в Вавилон, то, верно, постыдился бы и своих ушей, слушавших такие россказни, и собственного языка, передающего их дальше. Как только вода начала спадать, защитники сразу перекинулись бы всем скопом на внутренние стены, к реке. Там они спокойно дождались бы врагов и с двух сторон играючи перебили все персидское войско. Нашлись бы только для этого дела доблестные защитники, а если таких вовсе не набралось хотя бы сотни во всем огромном городе, то какой толк был и самим персам трудиться в поте лица, укрощая реку, которая на другой же день пригодилась бы им самим как новым хозяевам Вавилона.
Основная часть горожан, причем в своем большинстве знатного происхождения, проживает в старом городе. Там же расположены все главные святилища и царский дворец. По сути, это отдельная цитадель — с виду просто очень ровно обтесанная скала,— втрое более неприступная, чем сам Вавилон, и готовая к обороне как от нападения извне, так и из самого города. Царская крепость расположена на северной окраине Вавилона таким образом, что половина ее как бы погружена в город, а другая выступает наружу, причем две ее стороны защищены Евфратом, словно рвом, наполненным водой.
Северная дорога, ведущая к столице царства, кончается узким проходом между царской крепостью и выкупом городской стены. В глубине этой «ниши» расположены главные, самые величественные и самые красивые, ворота Вавилона, именуемые «Вратами богини Иштар». Привратные башни, косяки и притолоки этих ворот сплошь покрыты драгоценными изразцами синего цвета и испещрены цветными барельефами, которые изображают быков, тифонов и прочих баснословных чудовищ. От Врат богини Иштар через весь город идет прямой, как копье, Храмовый путь, выложенный плитами белого и розового мрамора. Главная цель этого Пути — стоящий посреди города храм бога Мардука, священный участок которого обнесен каменной стеной. Каждая из сторон участка — не менее двух стадиев в длину. В теменосе воздвигнута громадная башня. Каждая из сторон ее основания шириной в один стадий. Эта башня, высотой не менее двухсот пятидесяти царских локтей, состоит как бы из восьми отдельных разноцветных башен, поставленных одна на другую. Наружная лестница вьется вокруг них, подобно змее. На самой вершине воздвигнут храм, в котором нет ничего, кроме одного большого, роскошно убранного ложа и стоящего рядом с ним золотого стола. Никаких изображений божества там нет. В особые дни на том ложе проводит ночь женщина, избранная халдеями, вавилонскими жрецами, для священного соития с богом Мардуком. Халдеи утверждают, что сам бог приходит в храм возлечь с женщиной. Сама она, разумеется, обязана молчать, храня великую тайну, говорят ли жрецы правду или лгут ради своего величия.
Как бы там ни было, царь Кир подошел к Вавилону в те дни, когда храму на вершине башни полагалось пустовать.
Известна ли всеведущим богам история более короткой «осады», чем взятие Вавилона царем персов?
Все было подготовлено заранее. Халдеи уговорили и застращали кого требовалось. Иудейские торговцы вместе с финикийцами подкупили всех, кого посчитали нужным. Кир, подведя войско к стенам, едва успел отдать главные приказы, а его военачальники едва успели разместить свои части в необходимых местах, как половина из сотни вавилонских ворот распахнулась перед завоевателями.
Вот каким было главное повеление царя персов, переданное войску через глашатаев:
«Я, Кир, царь стран, Ахеменид, говорю:
Кара! Воины!
Боги отдают в мои руки великий город Вавилон. Здесь множество храмов, священных мест и предметов, посвященных богам.
Повелеваю: войти в стены города, взять под свою защиту все храмы и в первый день не допускать к ним никого, кто не имеет моей печати.
Запрещаю: присваивать любые предметы и изображения; подвергать насилию, убивать и захватывать в рабство любого из жителей города, если он не грозит нападением с оружием в руках.
Отныне город принадлежит мне и персам и должен почитаться наравне с иными городами, что исконно принадлежат великим персидским родам. Таковые города: Пасаргады, Аншан, Эктабан».
Персы ровными шеренгами вступали в Вавилон через ворота на южной стороне города. Оттуда было ближе до храма Мардука и других, наиболее богатых зданий. Эламские копьеносцы входили с восточной стороны совместно с мидийскими частями. Наиболее знатным воинам из армен, а также парфянам и каппадокийцам была отдана западная сторона Вавилона, старый город. Поскольку Врата богини Иштар находились прямо под царской цитаделью, где засел Валтасар, то, во избежание всяких неприятностей, было обоюдно решено пока оставить их на запоре, а потом приготовить к торжественному въезду Кира.
Вступление персов было великолепным зрелищем. На город быстро опускались осенние сумерки, и на самых широких улицах были зажжены большие масляные светильники в виде бычьих голов, что были развешаны на медных цепях по стенам и оградам домов. В свете огней перед пораженными людьми появлялись персидские воины, примкнувшие к своим бокам высокие плетеные щиты и державшие копья вверх наконечниками. Каждый из отрядов громовым шагом вступавших на одну из улиц, имел своего проводника из жреческого сословия или иудеев, двигался в три плотных ряда, быстро, в полном спокойствии и молчании. Казалось, чужое войско просто проходит через город, благосклонно отказываясь от постоя и провизии.
Последовав за воинами Кира, я, в отличие от них, с большим любопытством озирался по сторонам. Не было заметно тревоги, обычной для осажденного города. Многие торговцы еще не закрывали своих лавок. На улицах бродило много праздного люда в разноцветных льняных хитонах до колен и в белых хламидах.
Я видел множество богатых носилок с густой бахромой и кистями: какие-то знатные дамы явно направлялись в гости, ничуть не тревожась по поводу нашествия. В чудесных висячих садах, расположенных на особых террасах, выше улиц, так же безмятежно разгуливала знать. Как будто никто не знал об осаде или вовсе не принимал ее всерьез. То ли все были уверены, что город совершенно неприступен во веки вечные, то ли в Вавилоне проживали сплошные провидцы, которых давно успокоило благоприятное расположение звезд.
Многие горожане, может искренне радуясь персам, а может благоразумно опасаясь чужаков, приветствовали их криками ликования. Бездельники, гулявшие в висячих садах, облепили, как птицы, низкие ограды и глазели на нас сверху. Правда, некоторые из встречных застывали в изумлении, видимо все-таки не ожидая такого развития событий. Попадались люди, которые спешили скрыться в проулках — от беды подальше, но такие стараются не показываться на глаза любой власти, своей или чужой, не важно.
На Храмовом пути не случилось никаких происшествий. Персы быстро окружили храм Мардука и, взяв чужого бога под свою защиту, стали дожидаться новых приказаний царя.
Эламиты Гобрия также не встретили сопротивления тем более что раньше отряды эламитов составляли часть царской стражи и стояли в самом городе.
Стычки произошли только на правом берегу Евфрата и на юго-восточной стороне крепостных укреплений, захваченных мидянами. В новом городе подвыпившие жители приняли чужаков за грабителей, что, надо признать, оказалось отчасти правдой, несмотря на царский запрет. Во втором случае укрепления держал какой-то слишком рьяный вавилонский стратег, который не до конца разобрался в происходящем.
