Галина Романова - Роман Галицкий. Русский король
- Не езди, Романе! Не езди! - вопила она, а князь уже отвернулся и первым выехал за ворота. Дружина потянулась за ним. Отъезжая, иные парни озирались, бросая взгляды на княжеский терем, на знакомые улицы, и не одного посетила шальная мысль, что видят они всё это в последний раз.
Распугивая кур и собак, заставляя людей испуганно жаться к заборам и нырять в переулки, дружина скорой рысью вымчалась за город, поскакала посадом. И тут случилась ещё одна нечаянная встреча.
Уже остались позади последние избы посада, уже промелькнули мимо огороды, и дорога, вильнув последний раз, пошла вдоль реки, и дружина расправила плечи, и кто-то засвистал разудалую песню, как вдруг из-за придорожных кустов, откуда ни возьмись, выскочил крупный заяц. Скакнул посреди дороги, на миг застыл, поставив торчком уши, и внезапно метнулся наперерез всадникам.
Ко всему был приучен серый в яблоках княжеский конь, а тут вскинул голову, заржал и забился, осаживаясь и не слушая повода. Взвился свечой, скакнул не хуже зайца, и не ожидавший того Роман вылетел из седла!
Случалось ему и прежде падать с коня. Убивали под ним резвых коней, сажали на рога зубры и туры, бывало, что и спотыкались на скаку, ломая ноги, скакуны. Но чтобы так, на ровном месте!
Дружина придержала мерный бег. Несколько отроков кубарем скатились с седел, бросились помогать князю подняться и ловить испуганного коня. Но Роман был уже на ногах, сердито отряхался от дорожной пыли.
Отроки привели мелко подрагивающего шкурой коня. Тот выкатывал тёмный глаз, перебирал ногами, не давая сесть. Роман зло рванул узду.
- Держи черта! - рявкнул на отроков.
Двое повисли у коня на морде. Третий придержал князю стремя. Морщась - когда упал, ушиб ногу, - Роман вскарабкался в седло, вымещая досаду, несколько раз хлестнул серого плетью.
За спиной тихо перешёптывались. Сколько раз отъезжал Роман из Владимира - и на битву, и на охоту, и на княжий снем, - а такого не бывало. Воевода Вячеслав наклонился к Заславу, тихо шепнул:
- Быть худу.
Роман услышал, резко обернулся, обжигая людей гневным взором.
- Чего испугались? - крикнул. - Глупой бабы речей да зайца трусливого? Аль впервой с коня падать?
- Дурная примета, княже, - честно ответил Вячеслав. - Не было бы беды!
В глазах у Романа заплясали злые огоньки:
- Трусишь? Назад повелишь ворочаться?
- Прости, коли что не так, - Вячеслав опустил голову. - Ты князь.
- То-то же!
Серый в яблоках играл, перебирая ногами, грыз в нетерпении удила. Когда Роман шевельнул уздой, взял с места ходко, словно ничего не было. Дружина тронулась следом. Но, проезжая то место, где князь сверзился с коня, многие дружинники впотай крестились и нащупывали под одёжей обереги и нательные кресты.
Глава 3
1
Краков встретил Романа первым за всю дорогу дождём. Старинные улицы были почти пусты, крепостные стены потемнели. На воротах настороженная, хмурая стража медлила, долго не верила, что прискакал русский князь. Наконец пропустили внутрь.
Романова дружина в пути примолкла, присмирела. Про досадный случай в начале пути уже все забыли - развлекались в дороге тем, что стреляли тех самых зайцев и варили их вечерами в котлах. Пока шли по Волыни, было тихо и немного скучно. Но едва переправились через Вислу у Завихоста, как новая нежданная встреча всколыхнула то, давнее.
Зарев-месяц, хоть и без дождей, выдался прохладным. По утрам уже от реки тянулись туманы, густые, как сливки. В тот день было пасмурно, и дружина пустилась в путь, поёживаясь от приятного бодрящего холодка.
Ехали мимо Завихоста - небольшого городка, как две капли воды похожего на такие же городки западной окраины Волыни. Тут даже говор был схож. И вдруг из-за плетня вынесло прямо на всадников бабу с вёдрами.
Вытаращив глаза, она застыла, глядя прямо на князя, потом вскрикнула дурным голосом, замахала руками и осела на дорогу прямо перед княжеским конём. Упали, покатились по дороге ведра - оба пустые.
На сей раз Роман удержал жеребца, кивнул отрокам - те кинулись, отогнали бабу прочь. Пинками швырнули ей вслед её ведра. Убегая вдоль плетня, она что-то кричала на бегу.
- Неласково встречает тебя Польша, княже, - молвил Вячеслав.
- Молвишь - ещё одна худая примета? - поджал губы Роман. - У страха глаза велики.
- Воля твоя, княже, - склонил голову Вячеслав. Храбр был его воевода - не раз ходил с ним Роман и на ятвягов, и на половцев. Но сейчас князь недовольно хмурил брови, наблюдая за ним. Боялся чего-то. А вдруг… Но Роман не любил отступать и содеянного не жалел.
От Завихоста прямая дорога шла через Сандомир до Кракова. Дружина одолела её за несколько дней и вот уже проезжала ко дворцу.
Со скрипом опустился подъёмный мост, навстречу всадникам от всхода поспешил палатин:
- О, вот нечаянная встреча! Думали мы, гадали, а всё не верили, что приехал к нам сам князь Роман! Прошу, пан! Прошу! Княгиня Елена заждалась! Все заждались!
Стряхивая с ярко-красного корзна капли дождя, Роман спешился, широким решительным шагом двинулся за палатином. Дружина спешила за ним. Первыми, важно расправив плечи, вышагивали бояре.
С первых же шагов поразила Романа странная тишина и пустота во дворце. И прежде княжеский двор в Кракове не был шумным - Казимир не любил показной роскоши и толчеи, пиры и празднества устраивал от случая к случаю, да и то больше чтобы потешить молодую жену. Последний раз праздник здесь шумел по случаю рождения у князя второго сына, Конрада.
Даже по случаю похода на Ятвягию, когда гостил у родича Роман, здесь был дан лишь скромный обед. Но сейчас вовсе казалось, что дворец пуст и покинут его обитателями.
Это впечатление не рассеялось, и когда он переступил порог большого зала. На высоком столе, прямо держа спину и легко касаясь белыми руками подлокотников, сидела и смотрела перед собой немолодая женщина в тёмном платье с венцом на голове. Справа от неё стояли несколько советников и воевод, в числе которых Роман узнал давнего знакомца Пакослава. Слева, скрестив руки на груди и скорбно поджав губы, застыл краковский епископ Пелко.
Подойдя, Роман коротко поклонился княгине:
- Здрава будь, Елена Ростиславовна.
Женщина чуть пошевелилась, словно новый голос пробудил её ото сна. Обратила взор на гостя.
- И ты будь здрав, - ответила тихо.
Роман помолчал. Какой-то не такой казалась ему Елена Ростиславовна. Привык он видеть её тихой, задумчивой, но умиротворённой. Сейчас же она была холодна и пуста.
- Рада видеть тебя, - произнесла Елена. - Уж прости, хотелось бы по обычаю встретить дорогого гостя, да не время нынче. Прости.
Роман огляделся. Палатин, приведший его, отошёл к воеводам, о чём-то заговорил с ними. Пакослав со своего места смотрел на русского князя с любопытством и осторожной приязнью. Старик рядом с ним с властным лицом и колючими глазами просто пожирал его взглядом. Третий, гордый, похожий на думного боярина осанкой и густой бородой, умело скрывал свои мысли и чувства. Кроме них и епископа никого не было в просторном зале.
- Как там, на Руси? - склонив голову набок, произнесла Елена, и голос её чуть дрогнул. - Всё ли тихо?
- Нет, княгиня, - с привычной прямотой ответил Роман. - Как поделил Рюрик киевские города, встала на Руси смута. Не всем по нраву пришёлся его делёж. Есть и обиженные им. Сыновья и братья Святослава Всеволодича собирают войска.
- А у тебя каково на Волыни?
Волынь была Польше ближайшим соседом, сама Елена была с ним в родстве - ему двухродная тётка, а его жене родная, а сыновья её Роману доводились двухродными братьями. Да и прибыл он не просто так, родню проведать. Князь пошире расставил ноги и кивнул, набычась:
- Признаюсь, и у меня неладное на Волыни творится. Осерчал на меня Рюрик киевский - городов в Поросье лишил, а теперь и вовсе войной идти собрался. У него войска много - никак, все Мономашичи и князья турово-пинские в его подручниках ходят. На Ольговичей надежда плохая - им бы от Всеволода владимирского отбиться. Вот и хочу я попросить ратной помощи. Уж не беспокойся, княгиня, - за помощь отплачу сторицей. Чай, не с пустыми руками приехал!
Елена потупила взор, вздохнула. Рюрик Ростиславич киевский был её родным братом.
- Нерадостные вести привёз ты, Романе, - промолвила она. - Сия беседа не на ходу вестись должна. Отдохни пока. Вечером жду тебя на обед в твою честь.
Тот же палатин выступил вперёд, взмахнул рукой, кланяясь и приглашая следовать за собой. Выходя, Роман оглянулся. Елена Ростиславовна всё сидела на своём столе, и на лице её бродили отсветы горьких дум.
