Джим Бишоп - Голгофа - Последний день Иисуса Христа
Вспомнив о чем-то, прокуратор подозвал Абенадара и приказал приколоть на вершине креста надпись, гласящую о преступлении Иисуса. Надпись должна быть на трех языках: иврите, латинском и арамейском - именно в таком порядке.
Целью смертной казни было стремление удержать народ от попыток повторения преступлений, и ее осуществляли публично, чтобы все видели. Поэтому народ должен знать характер преступления жертвы. Пилат продиктовал надпись: "Иисус Назорей, Царь Иудейский". В этом и заключалась вина Пленника.
Абенадар спросил, как должен быть одет Христос, зная, что когда казнили иудеев, Пилат позволял прикрывать тело осужденного. Прокуратор приказал не отступать от традиции и обернуть бедра Распинаемого лоскутом ткани.
Казнить ли и тех двоих осужденных, разбойников, в то же время?
Пилат утвердительно кивнул, напомнив солдатам сделать все необходимое, не забыть о надписях и казнить всех троих вместе.
Есть ли какие-нибудь особые распоряжения его превосходительства?
Никаких. Приступить и покончить со всем этим.
Пилат по ступеням поднялся в крепость. Толпа успокоилась, сделав свое дело, сыграв роль многоголосого рупора священников. Сделали свое дело и Пилат, и Каиафа. А работа Абенадара только начиналась. По его разумению, это задание было не из приятных, но куда лучше, чем с коротким мечом нести службу на границе. А там, как на войне, кто-то должен погибать.
Были наспех изготовлены доски с надписями, и когда священники увидели надпись для Иисуса со словами "Царь Иудейский", они пришли в негодование и потребовали немедленной аудиенции у Понтия Пилата.
Когда их приняли, они попросили о последней любезности - изменении надписи. Не нравилось им, что Иисуса публично провозглашали Царем иудеев. Он не был Царем и не притязал на это. Но они не осмеливались прямо сказать об этом. Они могли бы указать, что Иисуса осудили за богохульство, и что надпись должна гласить: "Иисус Назорей, богохульник". Но священники проявляли осторожность, зная, что если они выдвинут этот новый аргумент, Понтий Пилат может приказать пересмотреть дело в связи в тем, что он якобы будет считать Иисуса претендентом на трон, пытавшимся вбить клин между народом и царем.
Поэтому они кратко и очень вежливо попросили, "Не пиши "Царь Иудейский", но что Он говорил: "Я Царь Иудейский". На это, хмуро улыбнувшись, прокуратор ответил: "Что я написал, то написал".
За сегодняшний день это было самое твердое заявление прокуратора и первое, в котором он проявил железную волю. Этот человек был жестоким и неудачливым, он был третьим звеном в цепи из трех, поднявших Иисуса на Крест. Иуда предал Его за деньги, Каиафа привлек Его к суду отчасти, чтобы угодить своему тестю, Пилат пытался вести с первосвященником политическую игру, но его король получил мат в три хода.
Надпись была сделана так, как сказал Пилат. Плотник сколотил ее из трех сосновых дощечек, выкрасил в белый цвет и вывел буквы черной краской. Теперь ее можно было вешать на шею Осужденному или, как в этом случае, нести впереди Него. На месте казни надпись будет прибита в верхней части креста.
Абенадар был исполнительным и надежным солдатом. Он заранее обдумал задание и предусмотрел все, что нужно - начиная с солдат и седел и кончая надписями. Он приказал привести из темницы двух разбойников и поставить их позади Иисуса. Во главе процессии должен ехать всадник, и с боков и сзади выстроились вооруженные копьями легионеры. Перед каждым осужденным встали по три стражника, которые будут нести надписи, извещающие о содеянном преступлении.
Центурион приказал принести "деревья", и три солдата покинули строй. Оба разбойника просяще поглядывали на болтающих солдат, которые утоляли жажду вином или водой. Осужденным ничего не предлагали. Один из них попросил пить, но ему отказали. Абенадара можно было видеть в разных концах двора. Он перебросился несколькими словами с палачом, прошедшим обучение своему ремеслу в Риме и досконально знавшим весь ритуал казни. После этого центурион получил пищу для трех солдат, которые останутся на страже у крестов.
Когда все было готово, "деревья" возложили на правое плечо каждого из преступников. Это были всего лишь перекладины креста, а вертикальная часть всегда стояла на месте казни и использовалась неоднократно. Перекладины изготавливались из кипарисового бруса длиной около трех шагов и весили не менее пуда. Палач грубо обтесал перекладины и вырезал пазы для соединения с вертикальной частью. На соединении будет прибита надпись, которая прочно прикрепит обе части креста.
Ритуал предписывал, чтобы осужденный сам нес свой крест. Руки жертвы связывали, но не слишком туго, оставив для свободы движений около четверти вервии. И если силы осужденного иссякали и руки опускали брус, короткая вервия между руками удерживала его на плече.
Центурион был озабочен только из-за Иисуса. Разбойников не бичевали, и они были крепки, а Иисус едва держался на ногах даже без тяжелой ноши.
Когда колонна сформировалась, центурион прошелся вдоль нее и остался доволен. Он отдал приказ, и колонна тронулась из крепости. Священники расступились, пропуская шествие. Они видели, что Иисус пошатывался под своей ношей и не отрывал глаз от спины идущего впереди солдата. Их дело было сделано, но тревожило, какое воздействие на простых людей окажет надпись. Несколько старейшин решили сопровождать шествие, и если надпись вызовет у населения ненужные толки, они осмеют ее и объяснят всем, что прокуратор "пошутил".
Ученые старцы шли впереди печального шествия и все еще обсуждали недостойное, по их мнению, поведение Пилата, вызвавшее недоумение у всех присутствующих. А чего стоила заключительная сцена умывания рук? Ведь этот иудейский символ, а не римский. Он был введен еще Моисеем и первоначально относился к ритуальным действиям при загадочном убийстве. Старейшины ближайшего к месту преступления города убивали телку и умывали над ней руки со словами: "Наши руки не проливали эту кровь, глаза наши ее не видели". Священники остались довольны тем, что народ ответил Пилату: "Кровь Его будет на нас и наших детях". Это был надлежащий ответ на ложное обвинение. Когда не чувствуешь вины, можно взять на себя всю ответственность!
Путь от крепости до Голгофы составлял тысячу шагов, сначала по узкой дороге, затем вверх по склону холма и круто вниз - в долину. Дорога проходила между домами и лавками. Солнце уже поднялось довольно высоко и стало припекать, но на всем пути на крыши высыпали люди, чтобы увидеть эту невеселую процессию, лица осужденных и узнать об их преступлениях. Колонна продвигалась медленно, так как Иисус не мог идти быстрее. Вдоль улиц к стенам прижимались паломники, громко обсуждая вину смертников. Легионеры оттесняли толпу, кое-где даже копьями, а всадник впереди процессии громко требовал уступить дорогу солдатам Рима.
При обычных обстоятельствах Абенадар провел бы пленников через главную часть города, чтобы показать преступников горожанам в назидание. Но быстро приближалась суббота, и как распорядился легат Сирии, во внутренних делах Пилат должен был избегать нарушения религиозных традиций этого народа. Поэтому шествие направлялось на Голгофу кратчайшим путем, и вскоре Иисус, пошатываясь под Своей ношей, начал спуск по крутому склону холма. Наблюдавшие из лавок и домов люди проникались жалостью к Нему, и все чаще слышались возгласы: "Нет! Нет!" Женщины закрывали лица руками и отворачивались от этого вызывающего содрогание зрелища.
У подножия холма Абенадар направил шествие налево. В этом месте раскинулся огромный базар, и при виде солдат и верхушек трех "деревьев" в окружении копий народ устремился к колонне. Иисус следовал за идущими впереди, но был настолько обессилен, что Абенадар несколько раз возвращался и заставлял Его сделать следующий шаг.
Наконец Иисус остановился, не в силах двигаться дальше. Тело Его кренилось вперед. Брус начал раскачиваться, но Абенадар побуждал Иисуса двигаться дальше. Христос сделал неуверенное движение вперед. Он чувствовал, что падает, но не мог освободить связанных рук и через миг рухнул наземь. Передний конец бруса, скользнув по правой части Его лица, ударился о землю. Иисус упал на правое колено и локти, а через долю секунды упала и перекладина.
Центурион был недоволен заминкой, но беглый взгляд на грязное лицо Осужденного и свежие струйки крови от терний на правом виске подсказали ему, что на глазах у толпы бесполезно приказывать этому Человеку подняться и снова взвалить на плечо Свою ношу.
Абенадар нашел выход. Подбоченясь, он нетерпеливо выискивал в толпе здоровяка, который сможет пройти с крестом остаток пути. Его взгляд остановился на мускулистом крестьянине с крутым лбом и черной бородой. Абенадар поманил его к себе и велел поднять перекладину.
