В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор
Манфред вскрикнул и, превозмогая боль, пронзившую его тело и осветившую голову мириадами искр невыносимых страданий, припал на раненую ногу и выставил перед собой тяжелый меч-бастард. Остро отточенное лезвие вошло в грудь коня, француз неуклюже взмахнул руками и, теряя равновесие, кулем повалился на землю, истоптанную тысячами копыт. Он резким ударом разрубил незадачливого противника и, повернув голову, приготовился отразить атаки остальных рыцарей, как внезапно, краем глаза он заметил стремительную тень, закрывшую ему небо. Один из рыцарей, выскочив сбоку, со всего размаха опустил свой шестопер на длинной ручке прямо на шлем Манфреда.
Резкая боль, пронзила его голову, глаза залила ярко-красная река, хлынувшая из-под разбитого шлема, страшная боль раскаленной иглой пронзила мозг короля.
Манфред выпустил из рук меч-бастард и, с залитым кровью лицом, упал на грязную землю. Рыцари вонзили в него свои копья, словно проверяя, жив ли он.
Итальянцы и сарацины, бившиеся с ним, даже не подозревали о том, что рыцарь, лежавший возле их ног и есть король Манфред. Они погибли, привалив своими телами израненный труп… Тело короля затоптали конями. Анибальди, бившийся как раненый лев, был окружен большим отрядом фламандских рыцарей, сошелся в личном бою с графом Робером де Бетюном и был убит мощным ударом секиры, буквально разрубившей его от головы о пояса. Итальянцы, увидев гибель своих главных предводителей, бросились в паническое бегство, преследуемые французской кавалерией до стен Беневенто и Абруццских гор. Передовые части буквально на плечах убегавших итальянцев вломились в город, предавая его огню и разграблению.
– Сир, может быть, остановим разбой? – Гоше де Белло снял свой помятый шлем и, вытирая мокрое от пота лицо, посмотрел на Шарля. Король молча сидел в седле, скрестив руки на груди. – Сир, может быть, спасем Беневенто?..
– Нет… – отрезал Шарль де Анжу. – Пусть тешатся, это их законное право…
Итальянцы, окруженные отрядами французских рыцарей, стали сдаваться в плен. Гвельфы-флорентийцы, помня давние обиды немцев-гибеллинов и пизанцев графа Гвидо Новелло, устроили настоящую резню, убивая деморализованного противника.
– Может быть, сир, остановим их?.. – Маршал Жан де Брезельв поклонился королю. – Все-таки, христиане…
– Пусть мстят за своих братьев… – Шарль снял с головы шлем и бросил его оруженосцам. – Дайте мне полотенце и притащите ко мне Манфреда!.. – Король слез с коня и тяжело плюхнулся в кресло, принесенное оруженосцами и слугами. Он тяжело дышал, прикрыв глаза от усталости и нервного истощения. – Приведите ко мне принца…
Оруженосцы убежали за молодым Шарлем, принц вскоре подъехал к отцу вместе с Ги де Леви. Одиннадцатилетний подросток едва держался под весом кольчуги и тяжелого шлема, но крепился, стараясь никому не показывать свою усталость. Он слез с коня и, придерживаемый слугами, подошел к отцу, встал на колено и крикнул:
– Сир! Отец мой! Мы победили! Я лично заколол трех врагов!..
Шарль де Анжу открыл глаза и, грустно улыбнувшись, произнес, протягивая к сыну свои руки:
– Мой родной мальчик! Как я счастлив, что ты жив и невредим! – Он обнял принца и прижал его голову к своей груди. Король поднял глаза и посмотрел га Ги де Леви. – Спасибо тебе, Груша, спасибо, брат мой…
Ги пожал плечами в ответ, мол, все и так в порядке. Сражение уже почти закончилось, лишь отдельные окруженные группы рыцарей еще пытались сопротивляться или вырваться из окружения. Пикинеры и арбалетчики вместе с оставшимися рыцарями из первой и второй баталии с упоением жгли и разоряли город Беневенто. Граф Робер де Бетюн Фландрский подъехал к королю, спешился и, подойдя к нему, преклонил одно колено:
– Сир! Прошу прощения за несдержанность моих воинов! – Он смиренно опустил голову в шлеме.
– Встаньте, ваша светлость… – Шарль радушно улыбнулся. – Теперь, когда уже все позади, у меня нет ни малейшего желания ругать вас и ваших вассалов!
Робер поднялся с колен, снял шлем, протянул его оруженосцу короля, тяжело выдохнул и произнес:
– Однако, сир, мы все были на волоске…
– На волоске от чего, мессир де Бетюн? – Шарль встал с кресла. – Мы были на волоске от короны Неаполя, а теперь, можно сказать, что она уже у нас в руках! Только и всего…
Робер устало улыбнулся, вытер свое мокрое от пота лицо и ответил:
– Сир, мои рыцари захватили много пленных сеньоров из армии Манфреда!
Шарль оживился и, сверкнув глазами, произнес:
– Надеюсь, что Манфред и Анибальди среди пленников?..
– Увы, сир… – Робер низко склонил голову. – Анибальди убит в сражении, а Манфреда никто не опознал среди убитых, раненых или захваченных в плен…
Шарль поморщился, почесал подбородок, покрытый густой клочковатой щетиной, зло плюнул на землю и, растерев плевок ногой, сказал:
– Это, мой верный Робер, очень неважные новости… – король посмотрел на рыцарей, собравшихся возле его палатки. – Ступайте и найдите мне Манфреда! Живого или мертвого! – Шарль подумал немного и добавил. – Лучше, мессиры, если он будет мертв… – Король приблизился к Ги де Леви, положил ему руку на плечо и сказал, глядя в глаза своего верного друга. – Ги, брат мой, если этот негодяй ускользнет, нам придется снова и снова биться с повстанцами, которые будут появляться, как шампиньоны после дождя…
– Мои рыцари разбились на полусотни и рыщут по всем окрестностям! – Ответил Ги де Леви. – К счастью, многие из них имеют личные счеты с ним и его приближенными, так что, сир, можете быть уверены…
– Я понял, Ги, спасибо… – Шарль прервал рыцаря. – Нет человека – нет и проблемы… – он провел рукой по своему горлу.
В это время к холму, на котором находилась палатка короля, стали приводить пленных рыцарей и знатных сеньоров, бившихся под знаменами Манфреда. Король снисходительно посмотрел на них, оглядывая каждого с ног до головы, краем уха слушая их имена и титулы, после чего поморщился. Шарль небрежно показал пальцем на пять знатных военачальников Манфреда и тихо произнес:
– Этих сеньоров повесить… – он еще раз оглядел их бледные лица, запачканные кровью кольчуги и сюркоты, щиты и шлемы с коронами, которые несли в руках стражники, и добавил. – Наденьте на этих знатных воинов короны…
В числе приговоренных были граф Кальваньо, командовавший германскими рыцарями, граф-казначей делла Черра, предавший своего сюзерена и убежавший с поля сражения, но не избегнувший кары, граф Бартоломмео, граф Джордано и граф Гвидо Новелло. Приговоренных к смерти итальянцев стражники стали подгонять пиками и группе высоких деревьев, раскинувших свои пышные кроны неподалеку на вершине холма, когда глаза Шарля выловили в толпе растерянных пленных рыцарей лицо маркиза Паллавичини. Король поднял руку вверх, приказывая стражникам остановиться, и, показывая пальцем на маркиза, находившегося без шлема и в разорванном сюркоте, залитом кровью так, что не было возможности рассмотреть его герб и цвета, крикнул:
– Сеньор маркиз! Прошу вас, выходите из строя!.. – Пленники посторонились, выпуская из своих рядов маркиза Паллавичини. Тот вышел и, гордо подняв голову, приблизился к Шарлю. Король наклонил свою голову набок, разглядывая маркиза, после чего щелкнул пальцами и приказал своим рыцарям. – Повесьте и его, нечего отрываться от своих товарищей! – Маркиза грубо схватили и потащили к деревьям, когда к Шарль подошел Лука де Сент-Эньян и что-то тихо шепнул на ухо. Шарль удивленно поднял вверх свои брови, согласно кивнул головой и крикнул стражникам. – Приведите сюда графа Джордано! Я ведь приказал поверить пять сеньоров, а не шесть! Надобно соблюдать своё слово, я ведь король!
Графа Джордано развязали и сопроводили к королю. Шарль милостиво улыбнулся и произнес:
– Мессир, мне доложили о вашей честности и верности. Я решил сохранить вам жизнь и имущество, если вы принесете мне оммаж… – король выжидающе посмотрел на него, положил руку на плечо графа и произнес. – Нам известно, как отблагодарил покойный Фридрих вашего предка! – Он сделал грубый и прямой намек на трагические события истории, произошедшие с его дедом, которому император Фридрих приказал надеть на голову раскаленную докрасна стальную корону.
