Львиное сердце. Под стенами Акры - Пенман Шэрон
Обед удался, хоть и выпал на Пятничный пост. Веселье обеспечили трубадуры и музыканты, и еще, даже в большей степени, оживленная беседа. Почетным гостем был Раймунд, старший сын князя Антиохийского. Хотя Раймунд являлся восторженным сторонником крестового похода, его отец до поры оставался в стороне, и Ричард считал целесообразным представить себя сыну в качестве ценного союзника. Но затмевал всех за обедом другой гость — Гуго, владетель Тивериады и князь Галилейский.
Гуго было немного за сорок, его проницательные глаза под тяжелыми веками казались удивительно голубыми на фоне посмуглевшей от многолетнего пребывания под солнцем Утремера кожи. Человек такой же выносливый и упрямый, как взрастившая его земля. Он дрался при Хаттине, прожил четыре года в сарацинской темнице, лично знал Салах ад-Дина, был одним из немногих баронов королевства, кто не переметнулся к Конраду. Все эти причины побуждали Ричарда смотреть на него, как на человека, которого стоит послушать. В пользу этого говорил и обнаружившийся факт, что Гуго весьма осведомлен об одной из величайших загадок Святой земли — таинственной секте убийц, известных как ассасины.
Ричард слышал о них еще до прибытия под Акру, поскольку зловещая их слава докатилась даже до Европы. Возглавлял фанатиков вождь, известный под именем Старца Горы. Говорили, что в награду за мученическую смерть он обещает молодым последователям загробную жизнь, полную вечных удовольствий. Франки сообщили королю, что название секты происходит от арабского слова «гашиш», потому как убийцы одурманивают себя перед миссией этим средством. Существуют они всего около ста лет, но вокруг этих мрачных, зловещих фигур успело сложиться столько легенд и страшных историй, что стало почти невозможно отличить миф от правды.
Поэтому Ричарда весьма обрадовало, что Гуго оказался настоящим кладезем познаний относительно ассасинов. Ему доводилось даже однажды встречаться с самим Старцем Горы, Рашид ад-Дином Синаном. Уточнив, известно ли королю о расколе ислама на два враждебных лагеря, суннитов и шиитов, Гуго пояснил, что ассасины представляют собой обособленную шиитскую секту, возникшую изначально в Персии, и что они рассматривают всех остальных мусульман как еретиков. Эти фанатики используют в качестве политического инструмента убийство, причем весьма успешно. Ассасины способны выжидать месяцы, даже годы, чтобы подобраться к цели, и преуспели в искусстве притворства и обмана. Они орудуют кинжалом и всегда совершают покушения прилюдно, чтобы как можно больше народа знало об их действиях. Но жертвами сектантов почти неизменно являются их собратья-мусульмане. Среди прочих, поведал Гуго, числятся два великих визиря Персии, а также халифы каирский и багдадский. Единственный франк, приконченный ими, был граф Триполийский, и произошло это лет сорок тому назад.
Слушатели ловили каждое слово налету, заинтригованные и напуганные в равной мере. Ричард первый привнес нотку скепсиса.
— Сомневаюсь, что эти ассасины постоянно употребляют гашиш. Как удалось бы им одурачить добычу, втереться в доверие так, что никто ничего не заметит, в то время как мозг затуманен зельем?
Гуго одобрительно улыбнулся королю:
— Совершенно верно, милорд. Говоря по совести, я сам никогда в это не верил. Думаю, это один из многих слухов, которые роятся вокруг них. Ассасины притягивают легенды с такой же силой, с какой Акра притягивает грешников. Не уверен даже, что название их происходит от слова «гашиш». Слышал однажды, что оно ведет начало от «хасассин», то есть «последователь Хассана» — это был основатель их секты. Так что кто знает? Правда в одном — достаточно произнести его имя, и даже самый отчаянный храбрец начинает боязливо озираться.
Увлеченная разговором, Джоанна наклонилась вперед и даже не заметила, что опустила локти на стол.
— Чего я не понимаю, лорд Гуго, так это, почему они так редко нападают на христиан. Они не рассматривают нас как врагов?
— Мы для них вроде лис, госпожа — скорее досада, чем настоящая угроза. Главная их ненависть направлена против суннитских волков, которые платят им сторицей.
— Я слышал, они бессчетное количество раз покушались на Саладина, — заметил Ричард. — Это так?
— Отчасти, милорд король. Мне известно по меньшей мере о двух попытках убить султана. Оба раза им удавалось проникнуть в лагерь, и в одном из случаев его спасла только кольчуга. Саладин с тех пор стал тщательно заботиться о своей безопасности и даже решился нанести по Рашид ад-Дин Синану ответный удар, осадив его замок Масиаф. Но вынужден был снять ее спустя всего неделю. Мне доводилось слышать про разные причины, подтолкнувшие его к этому, включая историю про угрозу Старца Горы перерезать всю семью Саладина, если тот не отступит. Сложно было не принять такую угрозу всерьез после того, что случилось с телохранителями султана.
Гуго обладал врожденным чувством драмы. Он прервался, чтобы сделать глоток вина, нагнетая любопытство аудитории, сгорающей от нетерпения услышать продолжение рассказа.
— Так вот, — сказал пулен. — Как говорят, предводитель ассасинов послал одного из своих людей с письмом к Саладину, настаивая на том, что вручено оно должно быть лично, один на один. В итоге Саладин согласился принять посланца, но не захотел отослать двоих самых доверенных из своих телохранителей. Человек Синана посмотрел на них и спросил, повинуются ли они, если он именем своего господина прикажет им убить султана. Те тотчас выхватили мечи и воскликнули: «Приказывай нам что хочешь!» Затем посланец, передав сообщение, ускакал из лагеря в обществе обоих телохранителей.
Раздались возгласы восхищенного ужаса. На этот раз роль циника примерил на себя Андре. Рыцарь пребывал в скверном настроении из-за боли и неудачных попыток разрезать рыбу левой рукой, поэтому легко пожертвовал вежливостью в пользу грубоватой честности.
— Чепуха все это. Если ассасинам удалось пристроить своих людей так близко к Саладину, то почему они не нанесли удар, пользуясь возможностью? С чего пугать султана, когда можно было запросто убить его?
Язвительная реплика Андре задела Гуго. Но заметив, что король забавляется происходящим, он только пожал плечами.
— Думай что хочешь, милорд де Шовиньи. Я могу лишь заявить, что Саладин и Старец Горы определенно достигли некоего взаимопонимания. Пришли к соглашению, после которого покушения на жизнь султана прекратились.
Генрих, прирожденный дипломат, взял на себя труд направить беседу в более спокойное русло, и неприятный момент остался позади. Про себя граф думал, что Андре прав, но логике тяжело соревноваться с легендой, и большинство гостей, это было очевидно, предпочитают верить в захватывающие дух истории Гуго про ассасинов, обладающих сатанинской, выходящей за пределы простого смертного силой.
Когда с угощением было покончено, Ричард подозвал к себе великих магистров тамплиеров и госпитальеров. Король высоко ценил отвагу, стойкость и дисциплинированность воинов обоих орденов и всегда старался дать всем понять, что они пользуются его расположением. Однако вскоре к нему подошла дама Уракка — самая молодая, а по его мнению, и самая глупая из фрейлин жены. Королева удалилась в свой шатер, доложила девушка. Это сообщение вызывало целый ряд вопросов. Почему Беренгуэла не подошла сказать сама? И почему ушла так рано?
Хотя Ричард имел склонность воспринимать закулисную деятельность женщин как данность и едва ли задумываясь над тем, чего стоит им приготовить праздник подобный этому, но знал о наличии у супруги развитого чувства долга. Подобное пренебрежение обязанностями хозяйки совсем не походило на нее. Уракка, разумеется, не могла дать объяснений, но обведя взглядом переполненный шатер, король заметил проблеск подбитой мехом мантии Беренгарии.
Быстрым шагом отправившись ей на перехват, он стал восстанавливать в памяти ее поведение во время пира. Прочие дамы активно участвовали в разговоре об ассасинах, но Беренгария не проронила ни слова. Начав размышлять, он понял, что жена была подавлена еще до начала обеда и для королевы на публичном мероприятии держалась необычно тихо и отстраненно. И вид у нее был бледный, вспомнилось ему, и в груди шевельнулось беспокойство, потому как болезни никогда не отступали далеко от армейского лагеря, а холодно было так, что даже за едой гости кутались в плащи. Раз зараза не щадит солдат, то насколько уязвимее к этим чужеродным, смертоносным болезням Утремера должна быть такая нежная и хрупкая девчонка, как Беренгуэла?
