Олег Соколов - Испанская война и тайна тамплиеров
И опытного бандита черт попутал. Он знал, что в подобных ситуациях всегда надо стрелять только в коня. И почти наверняка не промажешь, и всадника выведешь из строя. Но молодость улана и, как показалось Пако, его неопытность, словно сами навели руку бандита на всадника. Когда до последнего оставалось чуть меньше десятка шагов, Пако нажал на спусковой крючок.
Но именно в тот миг, когда на полке зажигался порох, молодой улан вдруг молниеносно прильнул к шее своего коня. Грохнул выстрел, но пуля пробила лишь высокую шапку солдата, не задев головы.
«Знал же, стрелять надо в лошадь!» – мелькнуло в голове у Пако.
В тот же миг уланская пика вонзилась ему в грудь, прямо под горлом, и бандит, захрипев, обливаясь кровью, упал с коня.
Анри приоткрыл глаза. Кругом все было как в тумане. Голова жутко болела. Первое, что он увидел, было лицо Веслава, который нагнулся к нему и твердил на своем ломаном французском языке каким-то ласковым, почти отеческим тоном:
– Ничего, малютко, ничего… все будет хорошо.
В тот же миг Анри увидел над собой еще одну фигуру и сквозь туман различил лицо своей возлюбленной.
– Анри, что с вами, Анри!
Несмотря на шок и боль, в голове молодого офицера сразу мелькнула мысль о том, что Инесса впервые назвала его по имени, и это немедленно помогло лучше любых лекарств. Он широко открыл глаза и, проведя рукой по ушибленной голове, улыбнулся:
– Немножко палкой ударили. Пустяки! А что с вами? Где бандиты?
– Бандиты? – с хитрой улыбкой произнес Веслав. – Они отдыхают.
– В каком смысле отдыхают? – изумился Крессэ.
– Ну заснули насовсем, – усмехнулся Веслав, – мы их с Дареком быстро уложили.
– Как это все было? Что произошло? – уже окончательно придя в чувство, спросил де Крессэ и присел, облокотившись на идущую вдоль дороги стену.
– Да что тут рассказывать? – пожал плечами Веслав. – Дарек уложил этого, – он показал на грузное окровавленное тело Пако, которое валялось шагах в десяти. – Ну а я быстренько обработал двух других. Да и чего там делать-то было? У них и оружия-то настоящего не было, так, пустяки… Только жалко, тот, у которого вообще никакой сабли в руках не было, спрыгнул с коня через стенку и пустился наутек в ту рощу. Но мы боялись вас одного здесь оставить, да и пока паненке вашей помогали, ну, в общем, ушел он… ну да и черт с ним!
– Анри, Анри, какие замечательные у вас друзья! – воскликнула Инесса. – Я даже не представляла, что можно быть такими храбрыми и великодушными, – с чувством продолжила она, наклоняясь к Анри и вытирая лицо молодого офицера своим платком, который уланы смочили водой из фляжки.
Веслав почти ничего не понял из речи молодой графини, ведь она говорила быстро, эмоционально и с испанским акцентом, который от волнения стал куда более заметным. Все так же улыбаясь, он произнес:
– Ладная у вас паненка, мон командан, да какая храбрая! Чуть сама на бандитов не бросилась с пистолетом, но не успела добежать.
Анри крепко пожал Веславу руку:
– Спасибо вам, друг! Спасибо за все!
– Да за что спасибо? – сказал Веслав. – Это вас благодарить надо. Смотрите, сколько деньжат Дарек нашел в карманах этих негодяев!
С этими словами Веслав махнул рукой и что-то бросил молодому улану по-польски. Тот тотчас же подбежал к Анри, протянул приоткрытый кожаный кошель, набитый серебром, и высыпал монеты на суконный плащ, снятый с одного из бандитов. Молодой офицер с удивлением увидел, что среди современных испанских и французских серебряных монет в кошеле оказалось несколько желтых кружочков странной формы.
Анри протянул руку, взял золотую монетку, и его тотчас осенило: «Это же монеты тамплиеров! Точно такие, как были в той шкатулке в Монсоне».
– Где вы это нашли?! – воскликнул он, обращаясь к Веславу.
– Да вот у этого, здорового. Там у него за пазухой еще какие-то бумажки лежали.
– Какие бумажки?
– Да не знаю. На всякий случай не стал выкидывать, – сказал Веслав и что-то еще приказал своему солдату.
Тот вытащил из сумки, куда, видимо, сложил всю добычу, два смятых листа и протянул их офицеру. Анри взял документы и был просто потрясен: один из них оказался не чем иным, как грубой копией плана, надпись на котором он когда-то расшифровал. Видно было, что эта копия снята совсем недавно. Но куда удивительнее был другой документ – пергамент с рисунком и надписью готическим курсивом, надписью, которую сделала та же рука, что составляла документ, найденный в Монсоне.
«Что это? – мелькнуло в голове. – Неужели наша история с тайной тамплиеров еще не закончилась?»
– Бумажки, если ты не против, я возьму с собой, ну а деньги – это ваш трофей.
– Ну нет. Так нечестно, – сказал Веслав, – мы сражались все вместе, вы были ранены, а ваша паненка нас вовремя позвала на помощь. Так что давайте делить добычу.
Анри улыбнулся и, глядя в сияющие глаза Инессы, в которых было написано куда больше, чем просто дружеские чувства, ответил:
– Нет-нет, это все ваше, но, с вашего позволения, я возьму на память одну золотую монетку…
Все четверо возвращались с прогулки в каком-то восторженном настроении. Анри был просто счастлив от того взгляда любимой, который поймал на себе, когда лежал, приходя в себя после нападения бандитов. Инесса время от времени посматривала на своего спутника и, улыбаясь, то и дело спрашивала о его самочувствии. Но, наверно, больше всех были рады Веслав и Дарек.
Старый воин, накануне узнав на дне рождения, что Анри поедет на следующий день на большую конную прогулку с Инессой, как опытный солдат, начал убеждать молодого адъютанта, что ему обязательно нужны хотя бы два сопровождающих. Они с Монтегю с готовностью предложили де Крессэ свои услуги, но рано утром, когда Веслав заехал за Монтегю, тот сказал, что у него какие-то срочные дела, и он не сможет поехать.
Пришлось попросить улана, который сопровождал старого унтер-офицера, чтобы тот поехал с ним дальше. Молодой солдат Дарек Абрамский согласился без особого восторга, ведь он хотел в воскресенье погулять в свое удовольствие, а не выполнять скучную миссию, эскортируя молодого человека с девушкой. Но отказаться он не мог, настолько все уважали Веслава, слово которого было для молодых воинов законом. Как и приказал унтер-офицер, они держались далеко позади Анри и его прекрасной спутницы.
– Пусть пан поворкует со своей голубкой, – улыбаясь, сказал Веслав.
И Веслав с Дареком поехали в трехстах шагах позади, дабы не мешать своим присутствием влюбленному офицеру.
Ну а потом пришлось немножко посражаться. Зато теперь уланы возвращались с богатым трофеем. Двух лошадей, конечно, отдали Анри и Инессе, но зато три остальных, четыре карабина, да еще кучу серебра и даже несколько золотых монет уланы взяли в качестве трофея.
– Пан старший вахмистр, – с глубоким уважением произнес Дарек, – а лошадей почем сможем продать?
– Да уж по двести франков штука, не меньше.
– А ведь еще четыре карабина!
– Ну за эти много не выручишь.
– А монет-то сколько! – в восторге приговаривал Дарек. – Если все собрать – лошадей, оружие и монеты – так тысяча франков получится!
Веслав усмехнулся.
– Ну вот, за сегодняшний день ты заработал годовое жалованье! Доволен?
– Так точно, пан старший вахмистр! Какая все-таки хорошая прогулка получилась! Спасибо, что меня взяли! То-то все завидовать будут!
Уланы вели этот разговор, по-прежнему держась на значительном расстоянии от Анри и Инессы. А Анри, почти уже не глядя по сторонам, смотрел только на лицо своей возлюбленной, и сердце его радостно билось.
Вечер уже приближался, и с гор подул холодный ветер. Инесса, у которой руки были затянуты в тончайшие лайковые перчатки, тихо сказала:
– У меня руки замерзли, – и, улыбнувшись, по смотрела на Анри.
Бросив поводья своего идущего шагом коня, Анри с замиранием сердца взял в свои руки ладони Инессы и с радостью увидел, что она не возмутилась, не оттолкнула его. Лицо девушки не изменилось и выражало все ту же доверчивую кроткую радость.
Тогда Анри совсем осмелел:
– Можно я их согрею? – дрогнувшим голосом промолвил он, поднес к губам ее руки в перчатках и благоговейно поцеловал их. Инесса ничем не выразила ни малейшего недовольства. Сердце Анри заколоти лось сильней, и он хотел было тотчас признаться красавице в своей любви. Но воспоминание о праздничном вечере в саду остановило его. Ведь тогда лицо девушки было таким же лучезарным и добрым до тех самых пор, пока он не попытался ее поцеловать.
«Нет, – подумал Анри, – не сейчас. Еще не время».
Глава 22
Сестра Кондесито
На следующее утро Анри должен был заступить на дежурство. В семь утра в своем вычищенном синем мундире с золотым аксельбантом, в надраенных до блеска гусарских сапогах, таких же, как у остальных адъютантов, он был в приемной командующего. Проводив вчера вечером Инессу домой, он удостоился столь теплого приема со стороны ее отца, что в голову стала закрадываться мысль: «А не попросить ли просто-напросто официально руки юной графини?» Конечно, можно было опасаться отказа, но Анри подумал, что, если главнокомандующий даст ему что-то вроде рекомендательного письма или каким-то другим образом намекнет старику Вегуэра, чтоб тот выдал дочь за одного из своих адъютантов, его шансы резко возрастут. Эта мысль не давала ему покоя всю ночь, но не только она…
