Штандарт - Лернет-Холения Александр
В 1930-е годы, когда в Германии уже строился новый рейх с новой идеологией, стремившийся захватить Австрию в свою орбиту, Лернет-Холениа, вероятно, почувствовал необходимость выразить свой военный опыт и свои переживания в крупной прозаической форме. Так появилось несколько больших произведений, сквозными темами которых стали падение империи, война и размышления о судьбе нации. Это новелла «Барон Багге» [7] (1936), романы «Штандарт» (1934), «Красный сон» (1938) и «Марс в созвездии Овна» (1940–1941) [8].
В центре всех этих произведений — обстоятельства гибели старого мира. В романе «Штандарт» — это распад Австро-Венгрии и утрата общих культурных ориентиров; в «Бароне Багге», истории о сновидении, — потеря человеком смысла жизни, стремление вернуться в сон, в иллюзию счастья; в «Красном сне», посвященном русской Революции и Гражданской войне — ожидание конца света, пришествия антихриста, восприятие истории как цепочки роковых предначертаний; в «Марсе в созвездии Овна», повествующем о польской кампании 1939 года, — столкновение с необратимым ходом истории и ее мистическими совпадениями, ощущение пугающего одиночества и бессилия в противостоянии с реальностью, то и дело порождающей двойников.
История и исторические факты, неизменно являясь основой произведений писателя, использовались им не в привычном для романа ключе. Автор стремится передать не «дух эпохи», а глубоко личное переживание ее. Размышления об общих закономерностях истории занимали Лернета-Холениа еще в середине 1920-х, после прочтения «Заката Европы» Освальда Шпенглера. Картина грядущего конца западной культуры оказалась созвучной его собственному видению пожара Первой мировой. И в финале романа «Штандарт» сожжение знамен Австро-Венгерской империи становится метафорой уничтожения старого мира.
В произведениях Лернета-Холениа много отсылок к известным мифам, апокалиптическим легендам и литературным памятникам, не столько австрийским, сколько общеевропейским. Иногда его повествование прозрачно намекает, что в ход истории человечества вмешиваются высшие силы. В «Марсе в созвездии Овна» само название указывает на астрологическую констелляцию планет, предвещающую войну. В «Штандарте» все даже проще: здесь на сцену заглядывает ни много ни мало сам бог войны. Первая мировая, о последних днях которой идет речь, минула более десяти лет назад, и главный герой подробно и эмоционально рассказывает о них собеседнику. Памяти героя можно позавидовать: он сумел запомнить и воспроизвести не только мельчайшие подробности пережитых событий, но и стихи, напоминающие «Старшую Эдду», а именно «Речи Гримнира» (Гримнир — одно из имен бога войны Одина), в которых тот перечисляет свои 54 имени.
Стихи, которые герои находят у убитого товарища, заставляют их вспомнить о таинственном ротмистре Хакенберге. В романе он появляется неожиданно, зловеще, в сопровождении двух серых лохматых собак, в которых легко угадываются волки Одина Гери и Фреки. Ротмистр загадывает замысловатые загадки, предсказывает будущее и многозначительно исчезает перед главным побоищем — словно бог Один, готовый принять кровавое жертвоприношение. К слову, фамилия Хакенберг (Hackenberg) созвучна со словом «хакенкройц» (Hakenkreuz) — так Гитлер называл свастику, ставшую «арийским» символом.
Древние боги были очень популярны в Германии 1930-х — во многом благодаря моде на Вагнера и его оперный цикл «Кольцо нибелунга», одним из главных героев которого является верховный бог Вотан (Один). В своем романе Лернет-Холениа не делает сходство Хакенберга с верховным богом скандинавского пантеона очевидным. Да и побоище на мосту никак нельзя назвать героическим. Это именно мятеж, отражающий настроения в австро-венгерской армии и в многонациональном обществе империи в целом. Мятеж в 1918 году, вероятно, был неизбежен — слишком уж разными были населяющие империю народы.
В «Штандарте» Лернет-Холениа наглядно показывает, как и из чего складывался миф о единстве империи, о единстве армии, о непобедимости австрийского оружия. Штандарт — материальное воплощение этого мифа. И история, рассказанная в романе, на примере штандарта показывает постепенное разрушение веры в него. На мосту через Дунай погибает империя, рушится многонациональное единство, созданное более века назад. И хотя хроники Первой мировой войны ничего не говорят о столкновении полков на мосту у Белграда, оно становится наглядной литературной точкой в истории австро-венгерской монархии: ведь с этого же места в 1717 г. принц Евгений Савойский начинал осаду города во время Шестой австро-турецкой войны. Тогда же в народе сложилась песня о принце Евгении, описывающая осаду и взятие турецкого тогда Белграда австрийскими войсками. В балладной форме, в девяти строфах, песня рассказывает о битве, произошедшей на Дунае, и об особой роли в ней понтонного моста через реку.
Печальная ирония состоит в том, что Герберт Менис в обратном направлении повторяет путь принца Евгения, только в бою на дунайском мосту ему приходится биться со своими соотечественниками. Белград для него (и для империи) потерян навсегда, мосты рассыпаются, а штандарт погибшего полка сгорает в огне камина венского императорского дворца Шенбрунн.
Герберту Менису в 1918 году всего девятнадцать лет, он еще верит в любовь и долг, в империю и императора. Роман «Штандарт» — история о юноше, мировосприятие которого основывается на школьных знаниях и приключенческих романах. Поэтому и рассказ его подобен приключенческому роману: он спасает возлюбленную, с ним рядом верный друг и впереди у него важная цель — спасение символа империи. По ходу событий Герберт теряет своих друзей, обретает любовь и достигает цели, возвращая штандарт в императорский дворец. Но не обретает покоя, потому что в новом мире для него нет места.
Боги войны не отпускают героя и не отпускают писателя, который двадцать лет спустя возвращается на войну, посвящая этому опыту свой новый роман «Марс в созвездии Овна», где в тени приключенческого повествования скрыты отсылки к библейскому Откровению и аллюзии на Аваддона, демона войны и «ангела бездны». Эти аллюзии привели к тому, что роман был запрещен министерством пропаганды гитлеровского рейха. Та же участь постигла и «Штандарт», слишком пессимистично показывавший жизнь солдата после войны.
Но до и после нацистского десятилетия роман имел большой успех у читателей, его дважды экранизировали — в 1935 и 1977 годах. Александр Лернет-Холениа при жизни достиг огромной популярности как прозаик, драматург, сценарист и поэт, он стал лауреатом Большой государственной премии в области литературы и был избран президентом австрийского ПЕН-клуба. Памятная доска с перечнем его заслуг висит на стене Михайловского крыла венского дворца Хофбург, в котором писатель жил с 1952 года. Такой чести он удостоился, вероятно, потому, что сумел как никто другой создать образ австрийского офицера, не утратившего чести и достоинства в эпоху исторических катаклизмов.
