Ирина Даневская - Битва за Францию
— И это королевское правосудие! — жалобно воскликнул он.
— Молчи, несчастный! — перебил его тот же сердобольный солдат. — Ты хоть знаешь, на кого ты набросился?
— Нет. А кто он?
Гвардейцы переглянулись и расхохотались.
— Смейтесь сколько угодно, но назовите мне его имя! — потребовал Вильям.
— Его светлость герцог Бэкингемский, первый министр Англии, — бросил солдат. — И теперь тебе действительно лучше заделаться сумасшедшим, если не желаешь попасть на эшафот.
— О Господи! — простонал Кэлверт. — Откуда же я мог знать?.. Но зачем, спрашивается, первому министру понадобилась моя сестра?
Вопрос так и остался без ответа, поскольку даже сам герцог Бэкингемский затруднился бы дать внятное объяснение своему поступку.
* * *
До Ньюгейта Кэлверт не доехал. Приказом первого министра, который имел все основания опасаться огласки — такой нежелательной для него в этот опасный период, смутьяна доставили в герцогский дворец, роскошь которого произвела на него неизгладимое впечатление.
— Я нахожусь в раю, — прошептал Вильям, с опаской поглядывая на непроницаемые лица своих стражников, — но могу вот-вот скатиться в преисподнюю.
Впрочем, из-за постоянного безденежья и жизни впроголодь мозг Кэлверта работал чётко и слаженно, а природное чутьё наживы сейчас было обострено до предела. Запах больших денег, которым был пропитан этот великолепный дом, сводил его с ума.
— Если бы Бэкингем хотел бы меня уничтожить, то отправил бы в тюрьму, как велел король, — справедливо решил он. — А раз герцог приказал доставить меня сюда... — он облизал свои пересохшие губы, — значит, у меня есть шанс немного разбогатеть...
Когда Вильяма ввели к министру, его глаза пылали такой алчностью, что герцог сразу понял, чего ждёт от него этот человек, и без лишних слов положил на стол увесистый кошелёк.
— Забирай это и убирайся с глаз моих, — велел он. — И если ты, мерзавец, посмеешь ещё как-то связать моё имя с исчезновением твоей сестры, я тебя из-под земли достану!
— Забыл, уже всё забыл, ваша светлость, — заныл Кэлверт.
Но к кошельку не притронулся, хоть и пожирал его голодными глазами.
— Ну? Чего же ты ждёшь? — нетерпеливо спросил Бэкингем.
— Кэйт, моя дорогая сестричка... Как она? — заискивающе спросил Вильям, постаравшись вложить в этот вопрос всю нежность, на которую он был способен.
Таковой, впрочем, оказалось немного, и Вилльерс недовольно поморщился.
— Жива, здорова и вполне обеспечена, — отрезал он. — Большего тебе знать не нужно.
Герцогу конечно же не следовало заикаться о том, что он, разорвав отношения с Кэтрин Кэлверт, позаботился, чтобы девушка ни в чём не нуждалась. Эта неосторожность тут же убедила её алчного братца в том, что он на правильном пути.
— Я бы хотел её увидеть, — проговорил он, упав на колени перед министром. — У меня, кроме неё нет никого на всём белом свете...
И зарыдал, размазывая слёзы по грязному лицу.
— Ладно, — вздохнул Джордж, который, увидев, что Вильям так и не притронулся к деньгам, решил поверить в его искренность. — Держи.
Он написал на клочке бумаги адрес, где жила Кэйт, и протянул его Кэлверту.
— Да благословит вас Бог, милорд! — возликовал Кэлверт и, схватив адрес и кошелёк, пулей вылетел из дворца.
Но не успел он повернуть за угол, как его остановил неизвестный знатный господин, который вышел из кареты без гербов. Его слуги, вооружённые до зубов, прогуливались неподалёку.
— Вам нужны деньги, милейший? — прямо спросил он, и, увидев, как радостно заблестели глаза у Вильяма, довольно засмеялся. — Вижу, нужны. Тогда садитесь в карету, и расскажите мне всё об исчезновении вашей сестры, а также о том, о чём вы только что толковали с лордом Бэкингемом...
* * *
Этот незнакомец был конечно же лорд Бристоль, который не мог не воспользоваться возможностью в очередной раз насолить Бэкингему. Похищение девушки из родительского дома было серьёзным преступлением, и граф задумал убедить мисс Кэлверт обвинить министра в этом публично. Проследив за Вильямом Кэлвертом, которого доставили в Йорк-Хауз, а не в Ньюгейт, как приказывал король, он убедился, что министр не намерен предавать огласке свои похождения. Это же подтвердил рассказ самого Кэлверта, который благополучно покинул дворец Бэкингема. К огромному сожалению Джона Диби, несмотря на всю свою алчность (а может и благодаря ей), братец Кэйт оказался здравомыслящим человеком и наотрез отказался принимать участие в этой афере, даже за значительную сумму денег.
— Мертвецу деньги не нужны, — резонно заметил он, а когда Бристоль попробовал угрожать, схватил его тощую шею и так сжал, что граф мудро предпочёл отказаться от своих претензий.
Впрочем, Кэлверт совсем не знал своего собеседника, и как только он убрал пальцы с его горла, то оказался в железных руках подоспевшей охраны и тут же получил урок хороших манер, от которого едва пришёл в себя. Но хуже всего было то, что слуги, не особо церемонясь со столь незначительным человеком, обыскали его и обнаружив в кармане адрес Кэйт, вручили записку Бристолю.
— Ну, вот и всё, — с довольной усмешкой заявил тот сидящему на земле Кэлверту, ошеломлённому тем, что денежное предприятие, на которое он так полагался, рушилось прямо на глазах. — Я уверен, что ваша сестра окажется более сговорчивой.
— А я уверен, что Бэкингем сгноит вас в Тауэре, милорд, где вам самое место, — пробормотал Вильям вслед отъезжающей карете. — А я ему в этом помогу.
И Кэлверт, с трудом поднявшись на ноги, заковылял обратно к герцогскому дворцу, но на полпути остановился.
— Если я расскажу герцогу о том, что случилось, он конечно же спросит, зачем я так разоткровенничался перед незнакомым человеком, и бросит меня в тюрьму, откуда я уже не выйду.
И Вильям завыл от отчаяния, да так, что посрамил бы своим мастерством целую стаю голодных волков. Эти вопли привлекли внимание богатой кареты, которая, видимо, направлялась в Йорк-Хауз, но остановилась возле него.
Виконт Пурбек, сидевший в ней, узнал в Кэлверте человека, который несколько часов назад затеял ссору с его братом, и сделал ему знак подойти.
Вильям несмело приблизился.
— Почему вы на свободе, сударь? — спросил его Джон. — Король ведь велел поместить вас в тюрьму.
Услышав такое, Вильям со всех ног бросился бежать, но жгучая боль в боку не дала ему это сделать. Слуги виконта без труда догнали его и потащили к хозяину.
— Меня отпустил милорд Бэкингем, — завопил Кэлверт, извиваясь в их руках. — О, Господи, чем я прогневил тебя, что все эти вельможи преследуют меня, несчастного...
— Кто тебя преследует? — без особого интереса спросил виконт, который, услышав, что брат выпустил узника на свободу, сделал знак слугам отпустить его.
— Сначала граф Бристоль, потом вы...
— Бристоль? — заинтересовался Джон. — Так...держите покрепче этого субъекта, — велел он лакеям, которые тут же опять заключили Кэлверта в свои железные объятия, — а ты, мерзавец, сейчас же расскажешь мне, что хотел от тебя Джон Дигби.
Выслушав Вильяма и узнав у него адрес сестры, который тот, к счастью, запомнил, виконт не теряя времени поехал к Кэйт, предоставив её брата самому себе. Уже после отъезда Джона, тот сообразил, что не взял с богатого вельможи ни пенни за свою историю, которой тот всерьёз заинтересовался, и ещё долго вопил на всю улицу, оплакивая свой убыток.
* * *
Как ни странно, но Джон Вилльерс добрался до дома Кэйт раньше, чем граф Бристоль. Дверь ему открыла пожилая женщина — дальняя родственница Кэлвертов, которую девушка вызвала к себе в качестве компаньонки и для управления хозяйством. Та с размахом повела дело, сдав полдома солидному торговому человеку, который часто наведывался в Лондон по делам и щедро платил за квартиру. Таким образом, обе дамы обрели средства для существования и в присутствии щедрого квартиранта чувствовали себя в безопасности. Но сейчас квартиросъёмщик был в разъездах, и женщина немного испугалась, увидев на пороге неизвестного дворянина.
— Я виконт Пурбек, — представился Джон, входя в дом. — Мне нужна мисс Кэлверт.
— Кэйт никого не ждёт,— растерялась та, но Вилльерс, твёрдо отстранив её, вошёл в комнату и сразу же столкнулся с хозяйкой.
— Мой брат желает, чтобы вы сейчас же поехали со мной, — заявил он, не давая Кэйти раскрыть рот.
— Что-то случилось? — испугалась Кэйт.
— Кое-кто из врагов герцога хочет воспользоваться вами, чтобы доставить ему неприятности, — объяснил виконт. — Но, клянусь честью, если вы раскроете рот, чтобы навредить Джорджу, я собственноручно сверну вам шею раньше, чем вы успеете это сделать.
