Михаил Казовский - Топот бронзового коня
Самодержец вскипел:
- Всё! Достаточно! Слушать эти бредни недостойно моего звания. Поручу эпарху разобраться в существе дела: если обвинения подтвердятся - наказать по всей строгости.
Феодора добавила:
- Пусть учтёт и греховное пристрастие Васиана…
- Что ещё за пристрастие?
- Тягу к лицам собственного пола.
- Мужеложство?
- Якобы живёт с несовершеннолетним мальчиком.
- Господи, помилуй! Он не человек, а исчадие ада!
- Вот и я о том же.
Разумеется, государыня не сказала супругу, что причина её ненависти к знатному торговцу несколько иная: Васиан отверг домогательства самой василисы. Августейшей даме приглянулся этот видный сорокалетний мужчина, балагур, насмешник, независимый ум. Пригласила его тайно посетить Иерон - царское имение в Малой Азии, где императрица часто бывала. Но потенциальный любовник вежливо ответил отказом - мол, болею и никак не могу прийти в себя после хвори. Феодора не успокоилась и велела (при посредничестве евнуха Приска), чтобы Васиан приезжал немедленно, никакие отговорки не принимаются. Но не дождалась… И тогда же поклялась отомстить…
А эпарх Константинополя - сенатор Трифон - живо взялся за разоблачение Васиана. О готовящемся аресте торговец был предупреждён тайными друзьями и бежал из дома, скрывшись в церкви Архангела Михаила. По житейским и духовным законам, человек, находящийся под святыми сводами, неприкосновенен, но веление императора - выше чести: бедолагу схватили, выволокли из храма, бросили в темницу и пытали на дыбе. Тем не менее обвинить его в государственной измене не получилось; но зато нашли мальчика, за приличную плату подтвердившего, что подследственный его развращал. Суд прошёл слаженно и быстро: Васиана признали виновным и приговорили к отсечению половых органов. Все его деньги, особняк и сокровища оказались в казне. А торговое дело тут же перешло к конкурентам. Феодора торжествовала.
Тем бы и закончилось, если бы не Приск. Этот евнух, некогда работавший под началом Нарсеса, а затем возвысившись, начал играть самостоятельную роль при дворе и в конце концов сделался доверенным лицом императорской четы, исполняя многие приватные поручения обоих. Васиан ему нравился - остроумием, добрым нравом и умением наладить торговлю; а когда василиса захотела превратить знатного прасина в своего фаворита, взял на себя посреднические услуги. К разочарованию государыни, из её затеи ничего не вышло. Приск посыпал голову пеплом, но особенно не расстроился, так как не был виноват в неудаче. И забыл бы о происшествии, если бы не последующие события - месть её величества и ужасная участь обвинённого. Тут скопец не выдержал и обмолвился, будучи однажды один на один с автократором:
- Бедный Васиан! Пострадал ни за что…
Самодержец спросил, шелестя пергаментом и думая о своём:
- Почему «ни за что»? Разве суд над ним был несправедлив?
- Да, свидетеля подкупили; клевета его не нашла затем своего подтверждения.
Царь взглянул на евнуха озадаченно:
- Погоди, погоди, я не понимаю… Кто, по-твоему, был заинтересован осудить невиновного?
- Трифон.
- Почему?
- Потому что получил указание от Трибониана.
- А Трибониан тут при чём?
- А Трибониану велели ваше величество.
- Я велел только разобраться.
- Но при этом сослались на её величество.
- Ну и что?
- Он пошёл на приём к василисе и обрёл соответствующий настрой. А затем поручил Трифону действовать решительно и сурово. Тот и выполнил.
Взор Юстиниана сразу помрачнел:
- Уж не хочешь ли ты сказать, что её величество очернила прасина напрасно?
- Не могу судить. Знаю лишь одно: Васиан не виновен в преступлении, за которое его покарали.
- Отчего такая уверенность?
- Мы с ним были друзья. И у нас общие друзья. Он прекрасный человек, добрый семьянин и не только не изменял жене с мальчиком - Господи, прости! - но и с дамами, возжелавшими его благосклонности.
Император изогнул бровь:
- Кто-то покушался на его добропорядочность?
- Есть такие факты.
- Объясни.
- Я не смею, ваше величество.
- Это мой приказ.
- Вам они не понравятся.
- Живо, живо!
- Участь дурного вестника незавидна у всех народов и во все времена…
- Гарантирую, что тебя никто и пальцем не тронет.
Приск перекрестился:
- Ах, зачем, зачем я затеял этот разговор!…
- Не серди меня! Излагай, что знаешь.
- Мне поручено было стать посредником между Васианом и одной высокопоставленной дамой…
- В чём же состояло посредничество?
- Пригласить его на свидание к ней.
- Кто сия дама?
- Умолкаю, ваше величество.
- Приближенная Феодоры? Вероятно, опасаешься немилости василисы?
- Трепещу об одном упоминании о её величестве.
- Ну, конечно… Хорошо, я сам у жены узнаю.
Евнух рухнул перед ним на колени:
- Умоляю, не погубите! Государыня догадается, кто дерзнул обелить Васиана в ваших глазах…
- Повторяю: ты находишься под моей защитой и тебе опасаться нечего.
- Я-то знаю, ваше величество: опасаться есть чего…
- Не преувеличивай.
Император отправился в гинекей и застал Феодору, гадающую на картах. Оторвав взгляд от столика, подняла на мужа встревоженные глаза - поняла, что Юстиниан явился не в духе. Он тряхнул правой кистью:
- Прикажи служанкам, чтоб покинули залу. Есть один разговор.
- Повинуюсь, ваше величество…
Царь коснулся шторы, посмотрел за окно, как сменяется на стене дворца стража гвардейцев. Подойдя сзади, василиса обняла василевса и спросила ласково:
- Что-нибудь случилось? Ты не заболел?
Самодержец взял её запястья в браслетах и разжал объятия. Повернул рассерженное лицо:
- Для чего ты оклеветала Васиана?
Государыня вздрогнула, отступила на шаг, и в глазах её промелькнула растерянность. Проглотив слюну, задыхаясь, произнесла:
- Кто тебе сказал эту чушь?
Государь ответил:
- Не переводи с больной головы на здоровую. Мне известно всё. И попытка совратить достойного семьянина, и несправедливая кара.
- Ложь! Навет! - наконец пришла в себя бывшая актёрка. - Мальчик подтвердил мужеложство…
Автократор поморщился:
- Будто я не знаю! Вот задамся целью очернить кого-то и за пять номисм подкуплю любого мальчика с агоры, чтобы дал необходимые показания.
- Почему ты не веришь мне и поверил подлым интриганам, захотевшим внести раздоры в царскую семью? Кто они? Вероятно, Приск? Ну, конечно, Приск - больше просто некому.
Он угрюмо хмыкнул:
- Ты себя раскрыла.
- Я? Когда?
- Только что. Между вами и Васианом был посредником только Приск.
- Между Васианом и кем?
- Разумеется, тобой и твоей протеже.
- Кем конкретно?
- Разве дело в имени? Некая высокопоставленная дама из числа твоих приближенных возжелала тайного свидания с этим господином. А когда у вас ничего не вышло, вы ему отомстили.
Феодора облегчённо вздохнула: Приск её не выдал! Донеся царю, побоялся произнести главное. Слава Деве Марии!
Сделав вид, будто опасается его гнева, робко опустив очи и дотронувшись до руки мужа, еле слышно сказала:
- Было не совсем так… Но детали не имеют значения. Главное в другом: Васиан - гадкий человек.
Неблагонадёжный. И непреданный. Может, обвинения в мужеложстве были напрасны - я не знаю. Но ругал он меня с тобой принародно, вне сомнений, пол-агоры слышали. А крамола достойна наказания.
- Но ведь не такого же!
- Может быть, и худшего. Ибо разжигает у плебса нездоровые страсти. Повторения беспорядков я бы не желала.
- Ну, а я тем более.
Государыня улыбнулась:
- Значит - мир? Что проделано, то проделано, отыграть назад невозможно. Будем дальше жить.
Император кивнул:
- Хорошо, забудем. Инцидент исчерпан. И пожалуйста, впредь не потакай своим приближенным, нарушающим Заповеди Господни.
- Обещаю, милый. - Притянула его за шею и запечатлела на румяной щеке звонкий поцелуй. - Но и ты обещай мне кое-что.
- Что же, дорогая?
- Что накажешь Приска.
- А его за что?
- За болтливость, чрезвычайно опасную в людях при дворе.
