Серж Арденн - Герцог Бекингем
Мушкетёры военного «Дома короля» причислялись к так называемой «гвардии вне Лувра», то есть к наружной охране, что несли службу только под стенами королевской резиденции, и не допускались в личные апартаменты монарших особ. Что, впрочем, подтверждает их платье и обувь, ведь в отличие от телохранителей и прочих подразделений внутренней стражи, обутых в легкие башмаки на каблуке, мушкетеры носили высокие ботфорты, со шпорами. Мушкетеры должны были сопровождать короля в его выходах и прогулках, передвигаясь пешим строем, или верхом по двое впереди прочей охраны. Также если король отправлялся в путешествие или принимал участие в военных кампаниях, они сопровождали и охраняли Его Величество.
То о чём мы сейчас рассказали, можно прочесть в любом военном справочнике и даже в некоторых исторических документах, где значительно подробнее с доскональностью присущей подобной литературе, вам раскроют все армейские секреты того времени. Но нам, в данном случае, хотелось бы затронуть иную сторону явления, под названием «королевский мушкетер», и поговорить о ней.
Не является секретом, что в любой из армий, существуют элитные подразделения, и отношение к офицерам и солдатам, служащим в сих формированиях, среди тех, кто по разным причинам не попал в их число, весьма недружелюбное, чтобы не сказать резче. Не были исключением и господа мушкетеры, которые своим поведением, порой, доводили до бешенства, братьев по оружию, не удостоенных чести носить голубые плащи. Но это была лишь одна сторона монеты под названием «мушкетер», потому что недоброжелательностью среди военных, сия вражда не ограничивалась, так как мирные сограждане, ещё в большей степени терпели оскорбления от сих лихих вояк, отвечая им неменьшей ненавистью.
Несправедливо было бы не заметить, что подобное незавидное первенство «синим» мушкетерам приходилось делить с «красными», которых чаще называли – гвардейцы кардинала. И тех и других недолюбливали как в армии, так и за её пределами. Вот только причины неприязни к сим прелестным господам коренным образом разнились друг от друга. И если причина нерасположения, которое питали к людям Ришелье, имела скорее политический окрас, а противниками гвардейцев кардинала являлись мятежники, заговорщики, изменники и шпионы вражеских государств, а так же сограждане которых по ошибке, а кого и по справедливости преследовали молодцы в красных плащах. То господа мушкетеры славились подвигами совсем иного характера, отдавая предпочтение занятиям менее хлопотным, как правило, доказывая собственную значимость на парижских улицах, пустырях, либо в трактирах. Разумеется, в то время когда их подразделение не было задействовано в охране Величества, или какой-либо из военных компаний.
Эти дворяне, облаченные в лазоревые плащи с крестом, украшенным королевскими лилиями, многие из которых отличились на полях сражений, являлись настоящим бичом для мирных сограждан. Содержателей питейных заведений, хозяев съемных квартир, мелких торговцев, гугенотов, зачастую била нервная дрожь, при слове «мушкетер». И причины сего беспокойства, вполне объяснимы.
Сия элитная рота, состоявшая исключительно из дворян, каждый из которых, как только надевал мушкетерский плащ, становился объектом столь высокого уважения, что начинал считать себя чуть ли не хозяином города. Господа мушкетеры запросто могли отказаться оплачивать счета, в таверне ли, в лавке ли, или спустить с лестницы назойливого квартирного хозяина, пришедшего за долгом. Им, к слову, в отличие от кардинальских телохранителей, порой, вовсе не платили жалованья, вынуждая прибегать к помощи зажиточных родственников, знакомых, ростовщиков-кредиторов, многочисленных любовниц, которые считали за честь ссудить, а чаще предоставить возможность безвозмездно пользоваться их собственными денежными средствами. Быть возлюбленной мушкетера, как и водить с ними дружбу, было почетно и выгодно – это гарантировало защиту и помощь в сложной ситуации. Но вот вести с ними дела, было сущим наказанием. Не удивительно, что в начале XVII века, среди парижан стало весьма популярно выражение «мушкетерские манеры», обозначавшее человека грубого, хвастливого и опасного. Все эти качества в сочетании с неуемной гордыней, и весьма своеобразным представлением о дворянской чести и чувстве юмора, создавали взрывоопасную смесь. Если кто-нибудь осмеливался сделать мушкетеру замечание или не дай Бог упрекнуть в недостойном поведении – драки, как правило, доходящей до убийства, было не избежать.
Все эти отличительные особенности мушкетеров, имеют ещё одно объяснение, или, если угодно, причину – Гасконь. Есть мнение, что эта старинная историческая область Франции, часть Окситании, получила своё имя от басков, которые перешли сюда в VI веке с южных склонов Пиренеев. Частица горячей баскской крови течет в жилах гасконцев, которых по праву всегда считали отчаянными смельчаками. Впрочем, славились они не только этим. Простые, чтобы не сказать дикие нравы гасконцев, порой приводили просвещенное парижское общество в ужас. Они отличались весьма своеобразным акцентом, склонностью к грубому юмору и неукротимой страстью к личной славе. В недалеком будущем, в литературе и театре жадный и хитрый плут-гасконец станет типичным персонажем французских комедий-фарсов. Правда, сказать им что-либо подобное в лицо, мало кто мог осмелиться. При малейшем намеке на ущерб своей чести, любой гасконец хватался за шпагу, не обращая никакого внимания на многочисленные королевские эдикты, запрещавшие дуэли под страхом смерти.
Так что – «Скуластое лицо, особенная стать…» – могли вызывать лишь насмешку, либо неуемный страх.
Именно так выглядели бедные гасконские дворяне, один за другим прибывавшие в Париж. Эти отпетые смельчаки, ничего не умели кроме как воевать, и никакой карьеры, кроме военной службы, не желали, поэтому, будучи зачисленными в различные гвардейские подразделения, старались проявить себя лучшим образом, чтобы оказаться в роте королевских мушкетеров. Гасконское землячество в роте было настолько сильным, что попасть туда человеку, не имеющему южных корней, было практически невозможно. Можно сказать, что рота королевских мушкетеров была самым коррумпированным воинским подразделением того времени. Претендент должен был либо быть гасконцем, отличившимся на полях сражения, либо перед «землячеством» за него должны были похлопотать весьма влиятельные особы.
Из всего вышеизложенного, полагаю, не трудно представить себе отношение многих достойных господ к явлению под названием – «мушкетер». К тому же подобные разъяснения, дают возможность вернуться к нашему повествованию в том месте, где мы с вами оставили господ Атоса, Арамиса и Лабордемона, в трактире на гаврской дороге, и, принимая в учёт всё упомянутое выше, надеемся,
напомнив сей эпизод, избавить себя от объяснений о неуемной ненависти лейтенанта парижской стражи к людям в лазоревых плащах.
Ещё одной слабостью военных были многочисленные трактиры, кабачки, харчевни и таверны, коими так щедро нашпигован старина Париж. Каждое подразделение «Королевского дома», принимая во внимание их буйные нравы, для веселого времяпровождения, игры в карты и кости, выбирали подходящее место, где, коротая время в попойках, дуэлях и попросту потасовках, зарабатывали «доброе имя», которое ещё называли «дурной репутацией».
Подобное место, для развлечений и забав, как мы помним было у кардинальских гвардейцев – кабачок «Белая лилия», нечто подобное было и у королевских мушкетеров, и называлось оно – «Сосновая шишка». Этот кабачок, находился на университетской стороне, на холме Сент-Женевьев, близ Наваррского коллежа, где так любили собираться сии достойные господа наводнившие Париж. К слову, город, являвшийся для их горячих голов, непонятным и чужим, вызывавшим лишь желание – любой ценой поставить его на колени, подчинив своим низменным требованиям. Но вернемся к «Сосновой шишке», ведь сие уютное заведение славилось не только гостеприимностью и кухней, но и выбором вин, где такие знатоки стола и кубка как Рабле и поэты Плеяды устраивали многочисленные дегустации, что вполне показательно.
И вот, этим поздним вечером, когда Париж утопал под непрекращающимся, вторые сутки, ливнем, в старых стенах трактира, собралось близко сорока особ, имеющих честь служить в мушкетерской роте Его Величества, что задали хлопот хозяину и вынудили прочих посетителей, от греха подальше, поискать иного пристанища. Шум, хохот, споры, приглушенные грохотом дождя, разносились на всю округу. На столах наблюдались игральные кости, карты, доски для игры в трик трак, бесчисленные бутылки и кувшины, утопающие в блеклых лучах свечных огарков, превосходивших в численности свечи на раке Святой Женевьевы во время эпидемии чумы.
В этот вечер, большая часть сего взбалмошного воинства южных кровей, знающего лишь одно божество – шпага, и предпочитающего улаживать вопросы посредством её острия, собралось вокруг четверых господ, собравших на себе всеобщее внимание. Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян, уже около четверти часа, подвергались расспросам, недовольных сослуживцев, относительно их вояжа в Барселону и неудачи которую они потерпели от никому неизвестных анжуйцев, нанесших оскорбление всей мушкетерской роте, в довершение ко всему, принявших сторону ненавистного кардинала.
