Саймон Скэрроу - Братья по крови
– Какая поддержка со стороны вашего боевого товарища, – сладким голосом пропела Поппея. – Можно мне продолжить? Вы совершенно правы, в тот день префект покрыл себя неувядаемой славой. Но тот момент промелькнул очень уж быстро, как только сбежал Каратак. Вот она, еще одна деталь армейского уклада, приводящая обычных людей в смятение… В один миг вы триумфатор, а в следующий уже изгой. И что на это сказать? Ума не приложу.
Катон вспыхнул от возмущения, однако тут же овладел собой и, отметя горькую обиду, вновь напустил на себя мнимое безразличие:
– Видите ли, госпожа, в армии так уж устроено. Единственное, что может солдат, это отдавать всего себя службе и принимать хорошее наравне с плохим.
Поппея удостоила его туманным взглядом.
– Как стоически… И как типично для настоящих, твердых духом и телом солдат, которых я встретила здесь, в Британии. А ведь вы, в сущности, так молоды для чина префекта… В вас чувствуется благородство происхождения.
– Если вы имеете в виду происхождение из богатого семейства, то это не так.
– Я не подразумеваю под этим богатство. Просто благородство, и все.
– Знатности во мне тоже нет. Служить я начинал солдатом.
– Значит, солдатом вы оказались превосходным, раз так быстро продвинулись по службе. Разве нет?
Вместо ответа Катон неопределенно пожал плечами.
Поппея перевела взгляд на Макрона:
– Ну, а что скажете вы, центурион? Каков ваш послужной список?
Макрон растерянно почесал себе нос.
– Да простой. В армии смолоду. Восемь лет шел до опциона, затем через два года дослужился до центуриона. Там мы с префектом и повстречались. Он тогда состоял при мне опционом.
Аккуратно подщипанные брови Поппеи удивленно приподнялись.
– Вот как? Префект Катон был вашим подчиненным? Как же вы себя при этом ощущаете?
– Как ощущаю? – Макрон выдохнул щеками. – Префект Катон – мой вышестоящий офицер, госпожа Поппея. Я выполняю его приказы. Так вот и ощущаю.
Она смерила его коротким взглядом, после чего с мелодичным смешком подняла свой кубок и пригубила:
– Однако, я вижу, беседа у нас нынче на редкость оживленная…
Отон обеспокоенно покосился на жену, после чего поднял свой кубок:
– У меня тост, господа. За успешную погоню и поимку беглого Каратака! А также за мир и процветание, которые затем непременно настанут.
Остальные офицеры послушно подняли чаши и сбивчиво повторили сказанное. Поппея наблюдала за ними с усмешкой. Выпив, ее муж жестом подозвал стоящего молча у стены раба:
– Подавай первое блюдо.
– Слушаю, хозяин.
Раб поклонился и исчез в двери за колоннадой.
Макрон оглядел сад и одобрительно заметил:
– Как у вас тут хорошо, господин трибун.
– Хорошо? Да, пожалуй. Здесь чисто, и в остальном порядок. Хотя понятно, что это задворки империи. А цены разбойничьи. За аренду этой лачуги я выкладываю столько, сколько в Риме мог бы платить за небольшой дворец. Но если подумать, комфорт и уединение того стоят.
– Лачуга? – шепотом переспросил Макрон.
Поппея рукой обвела сад:
– Само собой, менять весь этот уют на убогие палатки нам очень не хочется. Кто знает, сколько придется пробыть в пути – месяц, а то и больше… Но что поделать, долг превыше всего.
Катон тихо кашлянул.
– Вы… намерены взять с собой вашу супругу? Вместе с нами, в Бригантию?
– Ну а как же. Мы с моей дорогой Поппеей не вытерпим разлуки. К тому же это ведь дипломатическая миссия. Присутствие моей жены продемонстрирует наши мирные намерения. Я уверен, что владычица Картимандуя оценит женскую компанию в ходе наших переговоров.
У Макрона на этот счет уверенности не было. Ему помнились недолгие и совершенно пустые переговоры с молодой иценкой Боудиккой[32], еще по первому его приезду в Британию. Женщина она была редкостно бойкая, большая любительница вина и прочих земных радостей. Так что вряд ли и владычице бригантов будет сколь-нибудь интересно общество этой изнеженной патрицианки. Может, от Боудикки она чем-нибудь и отличается, хотя сомнительно…
– Но… благоразумно ли это, господин трибун? – вслух усомнился Катон. – Миссия у нас, может, и дипломатическая, но не исключено и то, что придется прибегнуть к оружию. А в таком случае госпожа Поппея подвергнется смертельной опасности.
– Ну, я уверен, что до этого дело не дойдет, – категорично отмахнулся Отон. – Если кто и окажется в опасности, так это Картимандуя, если не подчинится нашим требованиям. И если ей достанет опрометчивости сплотиться с Каратаком, то ее вместе с остальными мятежниками сметет армия легата Квинтата, когда тот приведет ее на север. Думаю, о неуместности торга она догадается в ту же минуту, как прибудет моя колонна. Но хочется верить, что мы сумеем договориться как благородные люди, и в этом, я уверен, нам поможет моя жена, сгладив острые углы между Римом и этими невежественными варварами… Не так ли, любовь моя?
– Свою роль я сыграю. Это мой долг.
– Вот! – торжествующе улыбнулся Отон. – Видите?
– Вижу, – пожал плечами Катон.
Разговор прервало появление первого яства, которое на большом плоском блюде внес раб. Едва он поставил его на стол, как на гостей повеяло аппетитным ароматом.
– Кусочки баранины, обжаренные в гаруме с бальзамической глазурью, – пояснила Поппея. – Рецепт передан нашему повару от самой Агриппины.
Аккуратно накладывая порции на серебряные тарелочки, раб обслужил вначале хозяев, а затем поочередно офицеров. Как только к еде приступил Отон, уписывать баранину принялись и гости, накалывая кусочки мяса на ножи. Макрон со своей порцией управился быстро и жестом велел рабу подать добавку. Катон ел более степенно, стараясь не показывать, что вкус у блюда поистине восхитителен.
– Давненько я такого не ел! Вот это да! – нахваливал еду Гораций, протягивая тарелку за добавкой.
Остальные центурионы энергично кивали. От Катона не укрылось, что Статилл ест заметно медленнее других, и по движению его скул и губ понял причину: у него нет зубов. Похоже, этот ветеран еще старше, чем он подумал сначала.
– В сущности ничего сложного, – сказала Поппея. – Жаль лишь, что наш повар сумел привезти с собой всего один ларец со специями и другими компонентами. А вообще на этом несчастном острове никакого разнообразия мяса и фруктов. Так что обходимся, чем можем. Питание по изысканности мало чем отличается от армейского рациона. Мне так кажется.
– М-м, вкуснотища, – с набитым ртом млел Макрон.
Поппея одарила его улыбкой, а затем обернулась к Катону:
– А вы как считаете, префект?
Катон прожевал, проглотил, облизнул губы, и лишь затем сказал:
– Солоновато.
– Вот как? – нахмурилась хозяйка, но тут Отон хлопнул в ладоши, привлекая внимание раба, и указал, что первое блюдо можно убирать.
В перерыве между блюдами еще один раб поднес вина и наполнил кубки и чаши.
– А теперь, господа, – обратился Отон, – я бы, с вашего позволения, хотел вернуться к нашим предстоящим делам. Свои приказы из штаба вы уже получили и знаете суть нашего задания. Вопрос в том, как с ним лучше справиться и какие неожиданности могут нас подстерегать при его исполнении. Так что мы должны заранее взвесить все возможные исходы и изготовиться к ним.
От Катона не укрылось, что в протяжении вечера Отон стал держаться более деловито, а в глазах у него появился огонек проницательности, который прежде не был заметен. Ведя разговор с офицерами, он приподнялся на локтях, а руки сцепил перед собой.
– У Каратака перед нами фора. У него была уйма времени, чтобы составить разговор со знатью бригантов. Нам известно, что он весьма красноречив и, надо полагать, кое-кого уже перетянул на свою сторону. Так что, когда доберемся до Изуриума, нам придется кое-что наверстывать. Из того, что я по крохам вызнал у Веллоката, прием нас может ждать в том числе и враждебный. Если такое произойдет, нам нужно будет сразу же откатываться назад. Если же нас примут с миром, то мы будем делать упор на то, что Рим чтит союз, заключенный с бригантами, и им надобно отвечать нам тем же. Я не думаю, что Картимандуя тотчас определится с решением. Ей еще надо будет убедиться, что она располагает поддержкой большинства своего народа.
Слушая Отона, Катон был неожиданно впечатлен ясностью мышления этого молодого человека. Можно сказать, это шло даже несколько вразрез с его фамильярными, слегка наивными приятельскими манерами, которые отличали его до сих пор. Сейчас в нем проглядывала куда бо́льшая вдумчивость и расчетливость, чем прежде.
– Разумеется, – продолжил Отон, – все может обернуться по-иному, и тогда нам придется столкнуться с новым вождем племени. В данный момент самым вероятным претендентом на главенство является Венуций, стойкий сторонник Каратака. Если в самом деле сложится так, то схватки не избежать. И потому мое намерение – действовать с максимальной осмотрительностью. Лагерь мы разобьем за пределами Изуриума, даже если нам предложат гостеприимство столицы бригантов. И лагерь будет не обычный, какой бывает в походе. Рвы будут глубже и шире, а укрепления выше. На угловых башнях мы поставим баллисты. Бритты слабо знакомы с тактикой осады, а потому мы сможем удерживать их до подхода легата Квинтата, который ее снимет.
