Виктор Поротников - Митридат
Городов тут не было. Попадались лишь селения горных племен, самыми сильными из которых были моссинойки и тибарены. У тибаренов даже женщины сражались наравне с мужчинами.
Никто из понтийских царей так и не смог до конца покорить ни тех, ни других.
Между гор расстилались безлесные равнины и каменистые плоскогорья. По ним кочевали со своими стадами и кибитками скифины- народ, родственный скифам, живущим за горами Кавказа.
Проезжая по степным увалам, переправляясь через реки, переваливая через горные хребты, плутая по дремучим лесам, находясь в пути много-много дней, Митридат поражался обширности царства своего отца.
– Ты наследник этой державы,- говорил своему воспитаннику Тирибаз.- Тебе, как старшему сыну нашего повелителя, владеть этой страной. Но сначала, дружок, тебе надо подрасти и научиться тому, что должен уметь настоящий правитель.
Воспитатели Митридата обращались с ним так, как будто он был сыном всех троих. На него не кричали и не поднимали руку, действуя лишь убеждением и личным примером.
Так, Сисина скакал верхом вместе с Митридатом, показывая, как надо ездить без попоны и без узды. Он же падал с коня на всем скаку, чтобы мальчик убедился воочию, что можно при известном умении свалиться с лошади и не сломать себе шею.
Моаферн, начав приучать Митридата к ядовитым травам, пил горькие отвары вместе с ним. При головокружениях, тошноте и болях в животе Моаферн показывал, как можно облегчить себе страдания массажем рук, давал есть обезболивающие коренья. Всюду, где бы они ни останавливались, Моаферн обучал Митридата находить и распознавать целебные растения, подробно рассказывая об их свойствах.
Тирибаз, чтобы развить в Митридате ловкость и смелость, брал мальчика с собой на охоту. Он учил его бесшумно подкрадываться, нападать из засады, метко поражать дичь из лука.
К тринадцати годам Митридат стрелял из лука не хуже самого Тирибаза. В пятнадцать лет он убил своего первого медведя, выйдя на него с копьем и кинжалом.
Митридат поражал неприхотливостью, ночуя под открытым небом не только летом, но и зимой. Он мог голодать по нескольку дней, мог подолгу обходиться без сна. Мог питаться одними травами и кореньями, мог есть одно сырое мясо. Физически он окреп настолько, что в шестнадцать лет мог взвалить себе на плечи двух взрослых мужчин, без особого усилия рвал кожаные ремни и одним ударом мог свалить быка.
Когда Митридату исполнилось семнадцать лет, его свита намного увеличилась. Кроме Тирибаза, Моаферна и Сисины, с ним было еще три десятка воинов.
В основном это были бывшие разбойники, беглые рабы и преступники. Отторгнутые из мира людей, все они были вынуждены скитаться и прятаться в лесах, промышляя охотой и грабежом. Тирибаз собрал их вокруг себя, понимая, что в этом диком краю, среди зачастую враждебных племен нужно было иметь хоть какую-то силу, чтобы дать отпор.
Кроме этого отребья в отряде Митридата было также несколько молодых знатных персов, у которых были все основания опасаться мести царицы Лаодики. Ищейки Гергиса охотились за ними с таким же усердием, как и за Митридатом. Среди них были два брата – Фрада и Артаксар. Был здесь и сын казненной тетки Митридата, его звали Сузамитра.
Если Сисина и Моаферн полагали, что за годы скитаний о них начали забывать в Синопе, то Тирибаз был иного мнения. Этот человек, как волк, носом чуял опасность и загодя готовился к ней.
Однажды в одном из селений горного племени фасианов Тирибазу попался на глаза юноша как две капли воды схожий с Митридатом. Неизвестно, что наобещал Тирибаз старейшинам того селения, только они посадили на коней полсотни молодых воинов, поставив во главе двойника Митридата, и велели им следовать за Тирибазом.
После долгих и утомительных переходов по горам соединенный отряд вышел к реке Араке.
Там, в речной долине, были разбросаны селения племени алародиев. Одно из селений было разграблено фасианами. Воины Тирибаза помогли им в этом, благо такое им было не в диковинку.
Удачно начатый грабительский поход был продолжен уже во владениях племени таохов, затем на земле макронов. По пути к отряду примкнули еще две большие шайки грабителей. Тирибаз принимал всех.
Сисина и Моаферн, а вместе с ними и Митридат недоумевали, взирая на действия Тирибаза и выполняя его распоряжения. Их отряд увеличился до полутора сотен всадников, но был так обременен добычей, что вряд ли мог быстро передвигаться по сильно пересеченной местности.
Опасения вскоре подтвердились. Возле города Трапезунта на них вышла отборная царская конница.
Тирибаз словно ждал этого. Он живо разделил отряд на несколько групп, приказав прорываться в горы. Группа, в которой находились сам Тирибаз, его друзья и Митридат, после отчаянной скачки сумела оторваться от преследователей и затеряться в лесистых предгорьях гряды Чорух.
Удача сопутствовала Тирибазу и его людям, поскольку их лошади не были обременены тюками и узлами с награбленным добром. Фасианов же и всех прочих грабителей, не пожелавших расстаться с добычей, настигли и изрубили конники царицы, которыми предводительствовал сам хазарапат.
В горах северного Армянского Тавра Тирибаз присмотрел неприступную скалу, склоны которой с трех сторон обрывались в глубокие ущелья. С четвертой, более пологой, стороны густо рос хвойный лес, укрывавший, будто плащом, склон горы и вершины соседних более низких гор. Здесь, на широкой каменной площадке, покрытой мхом, Тирибаз велел своим воинам построить из камней и жердей три хижины и загон для лошадей. Сюда было решено свозить съестные припасы и фураж. За всем этим Тирибаз вознамерился отправиться в селения на равнинах, что расстилались от Армянских гор до Киликийского Тавра и могучей реки Евфрат. Страна эта называлась Каппадокия.
– Твой дед, царь Фарнак, уже было завоевал почти всю Каппадокию, но вмешались римляне и принудили понтиицев уйти с этих земель,- рассказывал Митридату Тирибаз, стоя с ним на обдуваемой всеми ветрами высоте, откуда открывался завораживающий вид на зелено-голубые дали, прорезанные извилистыми руслами рек.- С той поры Каппадокия находится под покровительством Рима, а каппадокийские цари сражаются на стороне римлян по первому их зову. Понтийские каппадокийцы говорят на том же языке, что и каппадокийцы равнин. Если бы не горы Армянского Тавра, разделяющие их, можно было бы считать все эти земли одной страной.
– А мой отец собирался завоевать Каппадокию?- спросил Митридат.
– Твой отец понимал, что Рим не позволит ему начать завоевание Каппадокии,- ответил Тирибаз,- поэтому он пошел на хитрость, выдав твою сестру Лаодику замуж за каппадокииского царя Ариарата, по прозвищу Эпифан. Ариарат не отличается крепким здоровьем, и твой отец верно рассудил, что в случае внезапной смерти Ариарата Каппадокия без войны перейдет к нему, ведь на троне будет сидеть его дочь или его внук.
– А далеко ли от Зонта до Рима?- поинтересовался Митридат.
– Очень далеко,- ответил Тирибаз, махнув рукой на северо-запад.- Много-много дней пути, причем не только по суше, но и по морю.
– Дальше, чем до Геллеспонта?
– Намного дальше.
– Как до Эллады?
– Еще дальше, Митридат. Юноша не скрывал своего изумления.
– Неужели Рим столь могуч, что его покровительство распространяется на такие дальние земли?
– Римляне жадны и коварны,- молвил Тирибаз,- но победить их можно. Македонцы, подняв восстание, перебили в битве римский легион, почти пять тысяч воинов. Аристоник, сводный брат пергамского царя Аттала, того, что завещал свое царство Риму, не пожелал отдавать Пергам римлянам и разбил в сражении целое римское войско. Он даже захватил в плен консула- так у римлян называются полководцы.
– Аристоник сумел отстоять свое царство?- с надеждой в голосе спросил Митридат.
– Нет, к сожалению,- после краткой паузы ответил Тирибаз,- Аристоник в конце концов погиб, и его царство теперь принадлежит Риму. Тебе было два года, когда это случилось.
– Значит, хотя Рим и далеко, но его владения тут рядом в Азии,- задумчиво проговорил Митридат, и в его голубых глазах промелькнула зловещая искорка.- Когда я стану царем, Тирибаз, я не пущу римлян дальше. Я даже изгоню их из Азии!
– Ты непременно станешь царем, мой мальчик,- сказал Ти рибаз, стиснув плечо юноши своей сильной рукой.- Станешь и продолжишь дело своего отца и деда.
* * *
Как-то раз Сузамитра завел с Тирибазом и его друзьями речь о том, что если Митридат объявится в Амасии, тамошняя знать с великой охотой провозгласит его царем.
– Мне известны настроения моих родственников в Амасии,- молвил Сузамитра,- и я могу ручаться за успех.
– Я думаю, надо попытать счастья,- заявил Сисина,- не вечно же нам скитаться по этим горам. Да и Митридат уже возмужал.
– В том, что твои родственники готовы провозгласить Митридата царем, дабы досадить Лаодике, я не сомневаюсь,- высказал свое мнение осторожный Тирибаз.- Но у меня есть сомнения в другом: станет ли знать Амасии сражаться за Митридата с войском царицы. Лаодика ведь не будет сидеть сложа руки, узнав об этом.
