Эндрю О’Коннор - Семейные тайны Армстронгов
– Прости, что я так поздно. – Он выглядел напряженным. – На другом конце поместья случилась ужасная неприятность. Отчуждение имущества по решению суда, и мне было необходимо находиться там.
– Отчуждение? Но почему?
– Это просто недоразумение. Я тебе потом расскажу. А сейчас мне лучше поторопиться, чтобы приготовиться к приходу гостей. – С этими словами он вышел в соседнюю туалетную комнату.
Она подошла к двери и остановилась возле нее.
– Эдвард, я хотела поговорить с тобой об одном странном случае, который произошел сегодня. Думаю, что я, возможно, обидела одного из твоих соседей. Я пошла гулять и случайно забрела на его землю.
Он вышел с удивленным выражением на лице, вытирая полотенцем волосы.
– Но это невозможно, дорогая. Ты знаешь, насколько велико это поместье? Ты в принципе не могла зайти так далеко.
– Однако я встретила человека, который сказал мне, что…
У парадной двери раздался звон колокольчика.
Эдвард быстро подошел к ней и поцеловал в лоб.
– Ты сможешь рассказать мне об этом позднее. Уже съезжаются наши гости. Спустись вниз и как-то займи их, пока я переоденусь, хорошо? И извинись за меня.
Она улыбнулась ему и кивнула:
– Хорошо.
Оставив его продолжать высушивать волосы полотенцем, она спустилась по лестнице вниз.
5
– Миледи, в гостиной ожидают мистер и миссис Фокс, – объявил Бартон, когда Анна проходила через холл.
– О, спасибо, Бартон, – кивнула она.
Внутри у нее все сжалось. Она знала, что Фоксы были ближайшими соседями Эдварда, и опасалась, что тот таинственный всадник, который грозил ей, и есть мистер Фокс. Бартон открыл двери, и она вошла в гостиную. Там сидела супружеская пара, им было лет около пятидесяти, они тепло улыбались ей. У нее отлегло от сердца: мистер Фокс – не тот грозный всадник.
– Добрый вечер, – сказала она, приветливо улыбаясь в ответ. – Прошу вас извинить моего мужа. Его задержали дела, и он присоединится к нам через несколько минут.
– Вы, надо полагать, Анна, – сказала миссис Фокс. Она встала, подошла к ней и поцеловала ее в щеку. – Понимаю, что не мне приветствовать вас в вашем собственном доме. Но тем не менее добро пожаловать.
– Благодарю вас, – ответила Анна.
– Я знаю вашего отца, – с улыбкой сказал мистер Фокс. – Мы встречались с ним много раз. А также я слышал его выступления на нескольких политических митингах.
– Правда? – сказала Анна, тронутая их теплотой.
– А я знала вашу матушку, – добавила миссис Фокс, подводя Анну к дивану и усаживаясь рядом с ней.
– Неужели? – Анна действительно была удивлена.
– Да, когда я была намного моложе, моя семья навещала их в их поместье в Таллидере. – Миссис Фокс сжала ей руку. – Мы с ней были довольно близкими подругами.
Бартон постучал в двери и объявил:
– Лорд и леди Фитцхерберт, мэм.
Вошла еще одна супружеская пара очень дружелюбного вида, вновь вызвав у Анны напрасное беспокойство.
Ко времени, когда вниз спустился Эдвард, гостиная уже была полна народу, а Анна находилась в центре всеобщего внимания. Она уже осознавала, что беспокоиться ей нечего. У большинства этих людей были общие друзья с ней или ее родственниками. Другие, не имевшие прямого отношения к ней, были старинными друзьями семьи Эдварда и встретили ее с распростертыми объятиями.
– Вот видишь, я же говорил, что они полюбят тебя, – шепнул ей на ухо Эдвард, крепко сжимая ее руку.
Всех пригласили к столу, и Эдвард с Анной повели гостей в столовую.
Эдвард сел во главе стола, а Анну посадил от себя по правую руку. Пока подавали первое блюдо и разливали вино, она оглядывала гостей. Ей очень нравилось, как все дружески общались друг с другом. Внимание ее задержалось на женщине, которую до этого ей представили очень коротко и которая теперь сидела на дальнем конце стола. Это была красивая блондинка лет тридцати с очень уверенными, спокойными манерами.
– Кто это? – шепотом спросила Анна у Эдварда, кивая в сторону женщины.
– Это Диана Хантер, – ответил Эдвард. – Она снимает у нас ферму, которую сама называет Хантерс-фарм, там она выращивает лошадей. Диана – прекрасная наездница, вероятно, лучшая во всем графстве. Думаю, она вдова. Ее муж служил в армии, и сейчас она хорошо обеспечена.
Словно почувствовав, что о ней говорят, Диана повернула голову и посмотрела Анне прямо в глаза. Поймав на себе этот взгляд, Анна покраснела, а Диана, холодно кивнув ей, продолжила застольную беседу, в которую была вовлечена.
Подали ростбиф, слуги поменяли посуду, выставив блюда с овощами. Анна с удовлетворением отметила, что угощение, похоже, гостям очень нравится. По мере того как подливалось вино, разговоры и смех за столом становились все громче.
Внезапно главные двери столовой распахнулись, и все разом повернулись в ту сторону. Широким шагом в комнату вошел высокий мужчина в шляпе и плаще, мокрых от дождя. Анна испуганно вздрогнула, поскольку это был тот самый всадник, с которым она столкнулась сегодня днем.
– Проклятая непогода! Она задержала меня! – резко бросил он и, сняв плащ и шляпу, швырнул их Бартону. – Просуши-ка их.
– Я думал, что сегодня вечером ты мог бы и не появляться, – сказал Эдвард.
– Не хочешь знакомить меня со своей молодой женой? – ухмыльнулся тот и уверенным шагом подошел к столу.
Анна быстро взглянула на Эдварда. Он встал.
– Итак – где же она? – сказал мужчина, подходя поближе.
– Синклер, это моя жена Анна. Анна, это мой кузен Синклер, – представил их Эдвард.
Когда Синклер взглянул на Анну, в глазах его мелькнуло странное выражение, и она поняла, что он узнал ее.
– Леди Анна, – с широкой улыбкой сказал он и слегка поклонился.
– Перестань. В такой официальности нет никакой нужды. Это просто твоя новая кузина Анна, – прервал его Эдвард.
Синклер тихо ухмыльнулся и кивнул.
– В таком случае – кузина Анна.
Анна кивнула ему в ответ.
Синклер наклонился к Эдварду:
– Мне нужно поговорить с тобой чуть попозже, это очень срочно.
– Хорошо, Синклер, но действительно позже. А теперь тебе не кажется, что следовало бы присоединиться к нашему столу?
Синклер снова поклонился Анне, после чего прошел через всю комнату и сел на место, оставленное для него возле Дианы Хантер.
Когда разговор возобновился, Анна старалась не смотреть в сторону своего нового объявившегося родственника. Но ее смятение после выяснения личности загадочного всадника было так велико, что взгляд все время сам тянулся к Синклеру. Она видела, что он шумный и самоуверенный, не лезет за словом в карман и готов остроумно подначивать любого, с кем бы ни говорил. Лишь в разговоре с Дианой Хантер он как-то понижал голос. А Диана и Синклер явно были очень близко знакомы друг с другом.
Думая, о чем они могут говорить, Анна время от времени ловила на себе изучающий взгляд холодных глаз Дианы.
– Эдвард, вот теперь вы уже обустроились и стали счастливым женатым человеком. Скажите же нам, когда вы наконец выдвинете свою кандидатуру на выборы? – спросила миссис Фокс.
– Я не намерен участвовать в выборах. Ни теперь, ни потом. Слишком много хлопот без какого-то вознаграждения.
– А я считаю, что вы были бы прекрасным членом парламента и у вас могло бы быть большое будущее в политике, – не унималась миссис Фокс.
– Это не для меня. Поищите себе кандидата где-нибудь в другом месте. – Эдвард бросил на миссис Фокс понимающий взгляд: она была известной покровительницей разных политиков и всегда искала новую восходящую звезду, которую можно было бы поддержать.
– К тому же, если он станет членом парламента, – сказала Анна, – ему все время придется ездить в Лондон и я почти не смогу его видеть.
– Да, это было бы не самое лучшее начало супружеской жизни, – заключил мистер Фокс.
– Возможно, когда наш парламент снова окажется в Дублине, вы могли бы вернуться к рассмотрению этого вопроса, – предположила миссис Фокс.
Синклер на другом конце стола громко рассмеялся.
– В этом случае вам придется дожидаться этого вечность, потому что этому не бывать никогда.
Синклер все больше раздражал Анну, и она, прокашлявшись, ответила ему:
– А мой отец говорит, что это все равно произойдет. Просто вопрос времени. И что в Ирландии все было устроено лучше всего тогда, когда наш парламент был в Дублине.
– А откуда ему знать и кто он такой, ваш отец? – пренебрежительно бросил Синклер.
– Мой отец – лорд Джон Страттон, и он является членом парламента уже двадцать лет, – с гордостью ответила Анна.
На лице Синклера появилось смущенное выражение, но он ухмыльнулся и, взяв бокал, сделал глоток вина.
– Я знаю, кто ваш отец, Анна… Я хотел сказать, что он понимает в политике?
Анна бросила на него негодующий взгляд, понимая, что он говорит обидные вещи.
Но Синклер не обратил на нее внимания и оглядел всех присутствующих.
