Эвелин Энтони - Виктория и Альберт
Он не был привлекательным ребенком, а как теперь выясняется, еще и глуп. Все твердили, что он милый маленький мальчик, но она не могла обнаружить в нем ни одной прекрасной черты Альберта. Она видела голубые глаза и мелкие резкие черты ее предков из Ганновера. Виктория начинала бояться, что он похож на них не только чертами лица, но и характером.
Стокмар боялся того же, но ее милый друг сидел рядом с ней и переживал, потому что видел в мальчике слабости своей собственной семьи. Она никогда не забудет отчаяния мужа в маленькой комнате в Розенау, и его признания, что он не перенесет, если кто-либо из его детей станет похожим на мать или Эрнеста.
А между тем Эрнест продолжал позорить семейство. Его жена жила в отдельных покоях и старалась по мере возможности спокойно относиться к его поведению, бедняжка. Альберт тоже переживал за брата, и как ужасно, что его также не радует их старший сын!
Викторию огорчало, что слишком многие люди в Англии враждебно относились к Альберту. Газеты с садистским удовольствием критиковали его, не слишком популярен он был и при дворе. А ведь он сделал все, что в его силах, чтобы снискать к себе расположение: много работал, помогая ей с корреспонденцией, рассматривал все меморандумы и дипломатические депеши. Именно Альберт зачастую предлагал наиболее мудрое решение любой проблемы Англии, начиная с сельского хозяйства, кончая внешней политикой. Виктория с грустью понимала, что его усилия никто не ценил, наоборот, все его идеи принимались в штыки.
В данный момент ее злость на неблагодарных министров и придворных сконцентрировалась и вылилась в отчаянную неприязнь к старшему сыну. Она была не в состоянии повлиять на посторонних людей: не могла заставить их любить принца или изменить их так, чтобы они стали приятны Альберту, но уж своему семилетнему сыну она не позволит вырасти человеком, которым будет недоволен ее муж, а его отец.
Виктория подошла и присела рядом с Альбертом, взяв его руку в свои ладони.
– Дорогой мой, Берти предстоит стать королем, и я хочу, чтобы он делал то, что следует, и стал таким человеком, которым ты сможешь гордиться. Я так надеялась, когда он родился, что Англия когда-нибудь получит правителя, похожего на тебя. И мы должны этого добиться. Я обещаю, что во всем приму твою сторону. Вы со Стокмаром должны обуздать Берти, пока он еще мал. Мы немедленно найдем для него гувернера, а ты составь для сына распорядок дня и требования к его обучению и воспитанию. Тогда, я уверена, мы сможем им гордиться.
– Да, он должен стать таким, – сказал Альберт. – Я давно уже подозреваю, что он отличается от остальных наших детей и далеко не в лучшую сторону. Стокмар прав. Он ленивый и легкомысленный. Дорогая моя, я тоже был таким. Представь, я боялся ответственности и у меня была слабая воля. Но Стокмар помог мне. Он приучил к дисциплине разума и тела, он сделал из меня того, кем я сейчас являюсь. И я сделаю для Берти то, что Стокмар сделал для меня. Я уже обсуждал кандидатуру гувернера с бароном, и он предложил человека по имени Генри Берч. Он является ректором Прествича, а до этого с отличием закончил Кембридж и четыре года работал в Итоне. Если ты согласна, то мне кажется, что он – подходящий гувернер для Берти.
– Конечно я согласна. Дорогой, с этого момента Берти отдается в твои руки.
В семь лет детство закончилось для принца Альберта-Эдуарда.
Стокмар одобрил гувернера, и поэтому он понравился Альберту, а чтобы Виктория одобрила этот выбор, больше ничего и не требовалось. Берч оказался спокойным, образованным человеком и отличным учителем. У него был твердый характер и почтительные манеры, которые весьма нравились королеве и ее консорту. Он внимательно выслушал мнение родителей о своем будущем подопечном. Когда Альберт охарактеризовал мальчика как упрямого, ленивого и недисциплинированного ребенка, Берч только молча кивнул головой. Ознакомившись с режимом дня, составленным бароном и принцем, он быстро глянул на Викторию, но решив, что протестовать бесполезно, высказал надежду, что сумеет воспитать его королевское высочество так, чтобы его родители остались им довольны, и отправился в детскую знакомиться со своим новым подопечным.
Стокмар старательно составлял распорядок дня для Эдуарда. Он сидел до ночи, размышляя над этой проблемой. Надо же! Этот ребенок предпочитает играть, а не учиться, проводить время в компании, а не совершать благопристойные прогулки с родителями или вести умные разговоры с бароном. Стокмар не понимал, что сам повинен в предвзятом отношении к маленькому принцу. У него не было ничего общего с шумным сыном Альберта. Ему не нравились его веселость и взбалмошный характер. Ему было неприятно, когда мальчик пытался усесться к нему на колени, и он не мог его приласкать. Барон в своей жизни любил только Альберта. Он изваял его, как скульптор Галатею. Альберт был его единственной гордостью – принц работал больше иного министра в королевстве. Альберт, старательный и усидчивый, во всем руководствовался божеством Стокмара – логикой. И это именно Стокмар превратил нежного, сентиментального юношу в целеустремленного человека, в силу, стоящую за английским троном. Он направлял его в борьбе с Викторией и указал ему, как можно выиграть эту борьбу. Он советовал ему, как продвинуться в своих начинаниях, при этом оставаясь в тени, как освободить Викторию от влияния Мельбурна и отвлечь ее от партии вигов, обладавшей опасными либеральными устремлениями. Он осуществил мечту Леопольда – с помощью Альберта подчинить Англию Кобургам – и теперь пребывал в уверенности, что во многом Альберт стал настоящим королем Англии.
Но власть принца-консорта зависела от жизни королевы. Без Виктории он был никем, просто регентом своего сына. А сын никогда не поднимется до уровня своего отца. Нет, Стокмар никогда не сможет подружиться с мальчиком и не станет терпеть проявления его индивидуальности. Молодому принцу не нравятся его уроки? Что ж, тогда ему придется заниматься все больше и больше, пока они ему не станут нравиться! В конце концов, дисциплине подчиняются все.
Если Берти должен стать таким же высоконравственным, как его отец, то ему следует избегать пагубного влияния других детей и водить компанию исключительно со своим гувернером или другим взрослым.
Ему непозволительна английская страсть к занятиям спортом, это всего лишь пустая трата времени и энергии. Для здоровья вполне достаточно прогулки днем и время от времени поездок верхом. Если мальчик заслужит развлечения, то может читать стихи или играть в самодеятельных спектаклях. Каждый день отчет об успехах Эдуарда должен представляться родителям.
Стокмар решил, что подобный распорядок дня сможет исправить ошибки природы, допущенные в его характере. Полностью подчинившись правилам, выработанным его отцом, мальчик проникнется и идеями отца. Новый гувернер быстро поймет, что справедливость и строгость Должны сочетаться в воспитании маленьких мальчиков, а Альберт, Виктория и он сам будут постоянно за ним следить.
Лето 1848 года выдалось погожим, и ожидался хороший урожай. Миновали голод и болезни, обрушившиеся на Ирландию, но от восьмимиллионного населения осталось всего три миллиона человек, остальных унесли голод, чума и эмиграция. Хозяевам земель не с кем было спорить по поводу их владений. Улеглись возмущения из-за помощи англичан католической церкви. В Ирландии зрели политические волнения; но, как заявил Рассел, там никогда и не было по-другому. Никогда эта несчастная страна не принимала с благодарностью владычество Англии и не обещала полностью подчиняться королеве. Нужно было еще благодарить голод, который подорвал силу Ирландии и заставил большинство бунтарей умереть или пересечь Атлантику, чтобы осесть в Америке.
Но шансом установить прочный мир после испытаний страданиями и несчастьем, который предсказывал Пил, не удалось воспользоваться из-за антипатии Рассела к католицизму и террора со стороны землевладельцев. Переживший агонию народ еще преданнее придерживался своей старой веры – и католицизм стал символом свободы Ирландии. Но не менее преданным протестантам – премьер-министру и его правительству – казалось невозможным передавать средства господствующей церкви во благо другой религии, несмотря на то, что подобные действия могли бы примирить с ними население. А значит, раны небрежения и давления воспалялись, и если в эти три ужасных года в Англии существовала симпатия к несчастьям людей, то теперь она сменилась раздражением к ирландской непримиримости.
Виктория и Альберт посетили Ирландию с официальным визитом на следующий год. Виктория отправилась в путешествие будучи твердо уверенной, что поездка окажется неприятной. И хотя любопытствующие собирались в толпы и с удивительным теплом приветствовали крохотную королеву с мужем и выводком детей, сердце Виктории не растаяло, и она оставалась по-прежнему враждебно настроенной к Ирландии и ирландцам. Они ей никогда не нравились, и она их не понимала. Ее страшно раздражало постоянное напряжение. Казалось, людям больше всего нравились белорозовые мордочки принцев и принцесс, чем величие их законной королевы. Она вернулась в Англию и, вздохнув с облегчением, сразу же постаралась забыть об Ирландии.
