Евгений Бажанов - По законам Дикого поля
12
На окраине Бурлацкого базара Васек увидел клетки с птицами и зверями. Разные птицы и звери содержались раздельно. Дрофы отдельно, куропатки отдельно, фазаны отдельно. В других клетках дикие козы и сайгаки. В самой большой клетке свирепого вида кабан весом пудов под двадцать, с огромными клыками и шошки – молодые летние кабанчики. В отдельной клетке могучий беркут.
– Садок, – пояснил Вожа для Васька. – Ко двору царскому зверей отправляют.
Садок со зверями и птицами в ожидании особого судна представлял своего рода зоопарк для приезжающих водой переселенцев. Происходило первое знакомство с дикими обитателями Дикого поля.
– Вожа! – окликнул зверолова пузатый мужик в черной поддевке. – Рад тебя видеть. Не привез ли беркута?
– Поймал. Поймал. А тебе зачем ловчая птица? Ты ко столу поставляешь живую дичь.
Для охотничьих забав царского двора охотники ловили на Печоре соколов и кречетов. С их помощью коронованные особы и приближенные забавлялись – били уток и гусей. С Печоры соколов в столицу везти ближе и привычнее, чем с Дикого поля. Вместе с живыми соколами везут большое количество домашних кур. В местах, где нет мостов, конная дорога длинна, и кур брали впрок. Потому охотничью птицу из Самары не возили, но, видно, слава о беркуте, лучшем охотнике из птиц, дошла и до царского двора.
– Указано доставить беркута. Для охоты. Одного беркута купили. Да вдруг сдохнет по дороге. Давай своего… В цене не обижу.
Подошел Васек, побывавший у клеток.
– Поди посмотри рыбный садок, – показал Вожа на деревянный сруб, похожий на избу без крыши; сруб опущен в Волгу.
Васек не заставил себя ждать. В деревянном срубе в проточной воде неспешно плавали осетры и стерлядь. По первому же заказу нужное количество рыбы поставлялось на постоялые дворы, частным домовладельцам, любому желающему. По требованию рыба могла быть приготовлена к употреблению прямо по берегу. И здесь вокруг садка с диковинной рыбой крутилось несколько мальчишек, детей первопоселенцев и торговцев из России. Впрочем, и на самого Васька, одетого в кожаную куртку и сапоги, подпоясанного катауром с длинным охотничьим ножом, пороховницей и пистолетом, они поглядывали с изумлением.
Поднявшись в город, звероловы решили зайти в питейный выход, по существу обычный кабак, Уж очень заразительно кричал на улице мальчишка – зазывала:
– Морс![119] Морс! Зелено винцо! Морс! Закуски разные!
Звероловы спустились в питейный зал. Это было полуподвальное помещение с неожиданно высоким потолком, в две с половиной сажени. Достаточно просторное, два десятка крупных столов умещались. С двух сторон в длину стола широкие лавки на четырех ножках. Свет в питейный выход проникал через открытую дверь и небольшие окошки, едва поднимавшиеся над землей. На темной глухой стене горели два жирника[120], какие можно встретить в зимовье в самом глухом лесу.
В зале сидели только мужчины: бородатые казаки, бритые усатые солдаты, починки, бурлаки и рыбаки в ветровках, звероловы в замшевых куртках, городские обыватели, иные из которых носили платье, отдаленно напоминающе барское. Посетители приглушенно разговаривали. Пили, что душа пожелает: крепкий чай из самоваров, прохладный морс, кумыс, легкое вино… Кроме казаков и звероловов, все без оружия, включая солдат.
Народ предавался умственным развлечениям. В углу юный проворный паренек разложил пустые стеклянные бутылки, одни порознь, другие составлены одна к одной в ряды. Паренек ударял и проводил по рядам бутылок деревянными палочками и извлекал на свет звонкие веселые наигрыши. Поветрие играть на пустых бутылках появилось недавно, звуки новы для слуха, и жители Поля с любопытством и удовольствием наблюдали за игрой умельца; иногда подбадривали его одобрительными возгласами. Некоторые развлекались музыкой, притом еще и увлеченно играли на тавлеях[121].
Старинная русская игра на тавлее пришла на Волгу вместе с поморами. Сражениями на игровой доске в шашки развлекались на пустынных берегах и двести, и триста лет до того… Не редкость, когда люди, не знавшие грамоты, оказывались способны просчитывать игру в шашки и шахматы на несколько ходов вперед.
– Морса, пирогов и тавлею, – заказал Вожа, садясь за свободный стол.
– Есть ли у вас рублики, копеечки, – вопросительно улыбнулся служитель заведения.
Вожа было полез в карман за монетой, найденной у лисьей норы, но Васек опередил его и высыпал на стол свою добычу: – Вот. Возьмете?
– Краснопестрые агаты, – кабатчик оглянулся. – Возьмем. Где такие валяются?
– Потерял – молчи, нашел – тоже молчи, – вспомнил Васек закон, которому его наставлял Вожа.
Кабатчик сгреб камушки в ладонь, поклонился и ушел.
– Весишь, как заяц, а ходишь, как медведь, – сказал Вожа. – Чем любопытство разжигать, лучше бы отправил его на самую дальнюю речку.
Через минуту перед звероловами появились пироги сдобные, пироги с морковью и яйцами, две больших кружки морса и тавлея. Подкрепившись, Вожа. и Васек разложили тавлею и начали сражаться в шашки.
Азартные звероловы так увлеклись игрой, что просидели несколько часов, заказав съестного еще дважды. Расплачиваясь, Вожа протянул кабатчику старинную золотую монету.
Кабатчик поблагодарил:
– За такую плату вы можете отобедать у нас еще раз бесплатно. Хоть завтра или в любой день во время ярмарки.
Кабатчик отошел к столу в углу зала и положил монету перед двумя мужиками, неприметно наблюдавшими за происходящим в зале. Один из них – местный разбойник– горчичник по кличке Заплатка, а другой – известный зверолов Острога, промышлявший, помимо звероловства, всем, что подвернется.
– Видать, Вожа клад нашел, – сообщил кабатчик. – Ты посмотри, посмотри, какая монета. Таких и не видывал. И агатами сыпал, как песком… Меха еще не продал, а золотом расплачивается. Пощупать бы его.
– Смотри, Григор, – тихо сказал Заплатка, – будь осторожен. Эти степные орлы простоковатые, но мстительные. Бедным зверюшкам животы вспарывают, как сладкую вишону[122] глотают. Решат, кого выследить, и в остроге не спрячешься.
– Доброму вору все в пору, – махнул рукой кабатчик. – Вы мне его только подпоите хорошенько. Он и не узнает ничего.
– Положись на нас, Григор, – сказал Острога. – Приготовлю такой настой из мухомора, что и бык скопытится. Подмешаешь его. Только не торопись. У звероловов чутье лучше собачьего.
Острога еще хотел что-то сказать, но в это время на его стол, раскинув руки, упал бородач в парусиновой ветровке. Два игрока в тавлею разодрались не на шутку. Один смахнул рукой с доски все фигуры, другой схватил его за грудки…
В питейном выходе все словно дожидались такого момента. Куда-то подевался игрок на пустых бутылках, отставлены в сторону тавлеи и закуски. Началась новая игра, называемая словом драка.
Бурлака со стола приподняли и грубо толкнули. Он ответил ударом. И началось. Побоище побежало по залу, словно огонь по тополиному пуху. И вот уже всюду машут кулаками, подсекают ноги, опрокидывают столы и лавки.
Все драчуны прошли в детстве и юности суровую школу русского кулачного боя, на какой во всех деревнях собираются и мальцы, и заматерелые бородачи. Но в отличие от немногочисленных, но строгих правил кулачного боя, в кабацкой драке правил не придерживались, и в кулаке запросто могла оказаться гирька для тяжести, здесь не считалось позорным ударить в спину и случалось, кусались.
Единственно, за чем следила подвыпившая братия, чтобы не обнажалось оружие. Пьяная драка здесь не считалась преступлением, но применение оружия каралось и самим сообществом, и законной властью. Кабатчики пытались предотвратить побоище в самом начале, чтобы избежать потерь, но если это не удавалось, то скрывались в подсобном помещении. Они знали, что завтра эти же посетители, с остервенением лупившие друг друга, придут сюда же, будут живо обсуждать лихую потасовку за кружкой винца или кислого меда и возьмут выпивки вдвое больше.
С началом массовой драки Вожа схватил Ваську за руку и повел на выход. По дороге ему дважды пришлось отразить нападение. Двигался он необычно. Отклоняясь от нападавшего, делал шаг в сторону с разворотом стопы передней левой ноги, а правая накатывалась на противника вместе со всем корпусом. Бил он в голову основанием ладони, а в корпус кулаком. После его ударов бузотеры долго не вставали.
Уже поднимаясь по лестнице наверх, рядом с Вожей разбилась о стену бутылка зеленого стекла. Вожа оглянулся и быстрым взглядом окинул мечущийся зал. Его взгляд зацепился за прищуренные смеющиеся глаза Остроги. Он дернулся назад, но уже Васек увлек его наверх.
13
Утром, на рассвете, Вожа встретился у канцелярии с капитаном и одним из его помощников. Вместе они направились на конскую ярмарку, что за пределами крепости. По дороге они завернули на скотскую ярмарку.
